Нерождённый (СИ) - Нежин Макс

— Пока такое. Потом придумаем что–нибудь получше.

Беру в руки и взвешиваю. Для умелых рук неплохо. И самое важное — можно его не прятать.

Интересно — выкинуть на дорогу тела господина Акайо и остальных приказал он? Скорее всего, да.

Я наклоняюсь к офицеру поближе и почти шепчу:

— У меня к вам важный разговор, господин. Я кое–что видел.

На его лице появляется большой интерес.

— Что ты видел?

Я вижу как он хочет меня назвать по имени, но не может. Потому что уже забыл, а заглядывать в свою тетрадь — лень.

— Я не могу при всех. Там, — киваю на распахнутую дверь дома.

Он кивает, тяжело встаёт, заставив стул под собой жалобно заскрипеть, и идёт внутрь.

Когда оказываемся внутри я тихонько притворяю дверь за собой, хватаю офицера сзади за волосы и тяну на себя. Рывок очень быстрый и он оглушает как удар. Голова у него запрокидывается. Бью по горлу заставляя на мгновение задохнуться и когда он открывает рот засовываю внутрь лезвие ножа. Просовываю аккуратно — оно должно пройти через рот и горло в грудь не оставив ни одного внешнего пореза.

Потом вытаскиваю нож, прячу под одежду и распахнув дверь ору:

— Господину офицеру плохо!

Прибегают солдаты, ничего не понимают, пробуют ему как–то помочь, заткнуть кровь бьющую фонтаном из горла…

Он еще жив, хватает воздух как рыба выброшенная на берег и с ужасом смотрит на меня. Он бы сказал им что случилось… вот только как?

— Кажется, у него с животом что–то, — с состраданием подсказываю я. — Может быть съел что–то не то?

— Пошёл отсюда, — набрасывается меня кто–то из солдат, а кто–то другой просто молча выпихивает из дома.

Ну и ладно, а я хотел им помочь.

— Ты? Здесь?! — это Кайоши. Он нашёл меня, ая нашёл его.

— Что там случилось? — он заглядывает через моё плечо. — Что там случилось?

— Офицер. Мы с ним неплохо так болтали, а потом ему вдруг стало плохо… очень плохо.

Я делаю очень грустное лицо.

Брови на лбу Кайоши сходятся… вот сейчас он…

— Ты? Ты его?

Да, я угадал — он всё понял. Молодец, догадливый.

— Тсс, — я на мгновение прижимаю палец к своим губам а потом оглядываюсь и киваю в сторону туши корчащейся внутри на полу. — Ему не нужно было есть всё подряд — прожил бы дольше. Это же надо быть идиотом чтобы глотать ножи.

На его лице ужас?

— Ты думаешь они не поймут?! — кивает на солдат бьющихся в панике над умирающим офицером.

— Нет, — машу рукой. — Проверено. И не один раз.

Он хватает меня за руку и тащит в сторону, к воде — там солдат меньше всего.

— Ты всё–таки вернулся?! — мне кажется или на его лице радость?

— Я за Мико.

Радость сразу тухнет.

— Она не пойдёт с тобой!

— Откуда ты знаешь?!

— Знаю.

Пытаюсь сообразить откуда он может такое знать.

— Ты говорил с ней?!

— Нет. Зачем? Она не бросит клан, она не…

— Она не я, — хочешь сказать?

Он успокаивается, как человек который высказал то, что давно хотел высказать.

— Ну да.

— Ну а ты…, — не выдерживаю я. — Ты же теперь вроде как глава клана. Но почему тогда здесь везде солдаты Чёрного Сокола, а тела Эное с выклеванными воронами глазами лежат на дороге?

Он опускает глаза:

— Я похороню. Ночью.

— Ночью? Ну да… ты же смелый только на словах.

Я разворачиваюсь и иду — нужно найти Мико.

— Ты хочешь чтобы я сейчас хоронил их?! — слышу в след.

Оборачиваюсь и смотрю ему прямо в глаза:

— Да.

— Меня убьют!

Пожимаю плечами и иду — каждый сам должен решать проблемы с своими демонами.

— А ты…, — он догоняет меня, — ты пойдёшь со мной?!

— Куда?

— Хоронить! Ты же тоже не чужой.

— Конечно. Но сначала найди пару лопат.

Мико нахожу рядом с телом на земле. Телом в белых одеждах. Она замечает меня и пряча заплаканные глаза встаёт.

— Кто это? — шепчу я.

— Бабушка. Только что умерла.

У меня никогда не было бабушки. И родителей.

— Ты любила её?

— Да. И она последняя кто у меня оставалась из родных.

Ах вот как.

Теперь мы с Мико похожи еще больше.

— Нужно поговорить — я оглядываюсь в поисках места где нам никто не помешает. Взгляд цепляется за Дом Главы клана. Тело офицера оттуда уже вынесли, уложили во дворе и теперь разглядывают, пытаясь понять что это за непонятная хворь свалилась на него.

Эта хворь называется Иниро, но им не догадаться.

— Пойдём, — я беру её ладошку в свою и веду в сторону Дома Главы — сейчас там точно не будет никого. Перед порогом показываю на лужу крови впереди — не хочу чтобы Мико вляпалась в неё.

— Что здесь произошло?! — она жмётся ко мне с испугом разглядывая место где только что лежал покойник.

— Офицер. Чем–то подавился.

Завожу её в одну из дальних комнат, закрываю дверь и целую. Её губы впиваются в мои так сильно что я чувствую боль.

— Я скучала, господин. Очень сильно.

Больше всего на свете мне сейчас хочется раздеть её, уложить на полу и трахнуть. Это так странно — Мико, малышка Мико, совсем юная, она кажется непорочной и кажется еще совсем недавно была ребёнком — она дико возбуждает меня.

Нет, нельзя.

Не сейчас. И дело не в том, что сюда запросто могут зайти солдаты Чёрного Сокола. Нельзя после всего, что случилось здесь.

Запускаю руки под её платье сжимая упругие ягодицы, прижимаю дрожащее от возбуждения тело к себе. Затем, сдавшись, не выдержав, обнажаю её грудь и начинаю целовать соски, упиваясь сладковатым вкусом их и нежностью кожи.

— Здесь, господин?! — в глазах Мико и страх, и удивление и восторг. Да, она готова и здесь.

Я тоже.

Удерживая за тонкую талию, опрокидываю, укладываю девушку на густой белоснежный ковёр на полу, освобождаю от платья стройное тело…отстраняюсь, любуюсь.

Красива.

Не отводя взгляда от манящего лобка, раздвигаю её ноги заставляя Мико покраснеть.

— Вы смотрите туда, господин, — шепчет она, не пытаясь закрыться.

Провожу пальцами по её влажным губкам — там внизу — и чувствую как сладкая судорога заставляет бёдра Мико сжиматься.

— Слишком светло, — шепчет она.

Да, солнце бьющее в окно будто трогает послушное тело вместо со мной… и лучик, там между ног, он, кажется, собирается опередить меня.

Не удерживаюсь и засовываю пальцы внутрь, внутрь тесной, мокрой, пылающей жаром пещерки и Мико со стоном изгибается насаживаясь глубже.

— Пожалуйста, — её шепот шелестит. — Пожалуйста, господин…

Она уже не смотрит на меня. Она закрыла глаза.

Её ротик открывается… я тянусь к её коралловым губкам, целую их, борясь с сумасшедшим желанием достать член и засунуть его между этих нежных губок, положить на язычок… мой член еще помнит этот ласковый старательный ротик… он слишком хорошо помнит его…

— Что вы тут делаете! — окрик подбрасывает меня с пола.

Один из солдат. Только без шлема. Что он тут вообще делает? Решил, пока вокруг суета, заглянуть в сундуки в поисках чего–нибудь, чем можно поживиться?

Или просто поспать пришёл в одну из дальних комнат.

— Вот же, сука, — говорю я себе под нос, изо всех сил стараясь сильно не злиться. Когда мешают в такие моменты — очень трудно остаться спокойным.

Хорошо хоть не успел раздеться.

Становлюсь так чтобы закрывать собой Мико которая вскакивает и торопливо закрывается платьем.

— Наглые твари, — цедит солдат похотливо разглядывая полуголую Мико за моей спиной. — Ебливые наглые твари. Я вас накажу.

Он отодвигает меня в сторону и делает шаг к Мико… ну конечно, именно её он и собирается наказывать. И я даже догадываюсь как именно он это сделает.

Она вжимается в стену с ужасом глядя на здоровяка в черно–красных одеждах

Удар моего кулака догоняет его, заставляет пошатнуться и обернуться. Волоку его к стене, бью еще раз — в нос, ломая его и заливая кровью круглое упитанное лицо.

Потом бью в грудь. Слева. Там где сердце. Бью много раз. Каждый удар чуть сильнее предыдущего и чуть слабее чем нужно, чтобы пробить рёбра. Я делал этот трюкраньше, несколько раз — сильные ритмичные удары в сердце заставляют его сбиваться, враг начинает задыхаться и паниковать — та самая паника того, кто чувствует что сейчас утонет.