Нерождённый (СИ) - Нежин Макс

На девятом ударе тип начинает хрипеть и задыхаться. Ему кажется что это смерть, но нет. Просто кажется. Смерть приходит чуть позже — когда я выламываю ему кадык и отступаю чтобы перевести дыхание.

Бьющаяся в агонии туша сползает по стене.

Хорошо что сундук близко — открываю его и волоку тяжеленное тело. Переваливаю через борта и запихиваю внутрь, стараясь уложить так, чтобы получилось захлопнуть крышку.

Получается.

Не с первого раза, но получается, правда для этого приходится скрутить типу шею. Я бы оставил и просто на полу, но нельзя.

Пусть его найдут потом — не сейчас. Сразу две смерти в одном доме это подозрительно. Пусть его найдут когда запах мертвечины станет слишком сильным.

Мико трясёт так сильно, что вместо того чтобы одеваться она забилась в уголок и теперь не сводит глаз с сундука в которому я спрятал тело.

— Ты убил его, — её зубы выбивают чечётку от страха.

— Ага. Так же как и офицера чуть раньше, — присаживаюсь рядом с ней и касаюсь пальцами щеки. — Ничего страшного. Сейчас ты оденешься и мы выйдем отсюда. Иди к себе домой… и я приду чуть позже. Дождись меня.

Наш разговор с ней слишком важен чтобы сорваться. Я помогу похоронить Кайоши семью Эное, а потом как и собирался заберу Мико с собой… прежде чем уйти отсюда навсегда.

Она одевается, на прощание прикасается своими губами к моим губам и выскальзывает из дома.

Я выхожу последним и напарываюсь на еще одного солдата.

— Что ты там делал!

— Искал офицера, — отвечаю я.

— Офицера? — задыхается от неожиданности тот. — Офицер только что умер, болван!

Делаю испуганное лицо и спрыгиваю с крыльца — теперь к Мико.

Глава 16

Она ждёт — кто бы сомневался. Дома у неё нет — крохотная палатка на отшибе. Здесь она, судя по всему, и ютилась с бабушкой.

Метра три на три, две постели на полу, стол, пару сундуков и холодный очаг.

— Уютно, — я присаживаюсь рядом со столиком.

— Нет, — она улыбается — раз улыбается, значит немного успокоилась. — Совсем не уютно, господин. Но так многие живут здесь. Все знали на что идут, когда улетали из Фукусимы.

Нет. Не знали. Не знали что всё закончится так плохо.

Замечаю в углу аккуратные стопки тканей — Мико очень искусно шьёт. Для всех здесь в клане. Не удивлюсь что и одежда на мне — сшита её руками.

— У тебя много вещей? — спрашиваю.

— Нет, — она кивает на сундук в углу. — Там немного одежды.

— Мы сейчас уходим.

— Уходим?! — её огромные ресницы удивлённо вспархивают. — Куда, господин?!

Куда? Хороший вопрос. Почему–то мне кажется что Нир не будет против если приведу с собой Мико.

— Увидишь, — не хочу ничего ей сейчас объяснять. — Собери вещи. Не все. Не надо все. Немного одежды.

Я беру её руку в свою.

— Я не понимаю, — в её глазах растерянность.

— Что тут понимать? Мы уходим. Я и ты. Клану конец, а ты… ты же не хочешь подчиняться Чёрному Соколу.

Её рука замирает.

— Я не могу, господин, — она качает головой испуганно глядя на меня. — Семья.

— Где семья?

— Здесь. Они все мои. Я не могу уйти и бросить их.

Вот же чёрт.

Наивный я идиот. И не поверил Кайоши, а ведь он был прав.

Выпускаю её пальцы из своих и встаю. Она подхватывается тоже и сейчас стоит совсем близко от меня. Так близко что я чувствую тепло её тела. И тону в её глазах.

И в губах к которым прижимаюсь своими.

— Не уходи, — шепчет она уже не пряча слёз. — Не уходи.

Я не хочу ничего говорить. Я даже не хочу говорить о том, что мы с ней не увидимся больше никогда.

— Не трогайте их! — солдат из тех, что стоят возле ворот угрожающе машет нам.

Не обращая внимания на него поднимаю маленькое лёгкое как пух тело. Четвёртый господин… всего десять лет. Ему было всего десять лет. Несправедливо.

Укладываю детское тело на тележку её вместе с лопатами прикатил Кайоши.

Он смотрит на меня с тревогой и вот уже пятый раз произносит одну и ту же фразу:

— Они не дадут нам их похоронить!

— Вези, — машу рукой в сторону берега — там будет кладбище клана. Клана которого уже нет. И там мы уже вырыли одиннадцать могил.

Он колеблется и мне приходится пихнуть тележку ногой.

Бросив короткий испуганный взгляд на охранника, того самого что кричал только что, а теперь вразвалку идёт к нам, Кайоши всё же хватается за ручку тележки и катит её к берегу.

— Вы глухие?! — выдаёт солдат ужена половине пути, глядя как Кайоши довёз тело до маленькой могилки и перекладывает его туда.

Перекладывает, а потом катит обратно пустую тележку с опаской поглядывая на охранника шагающего к нам.

К дороге на которой рядом с грудой тел стою я — оба подходят одновременно. Кайоши замирает в паре шагов наблюдая за тем, как будут развиваться события дальше.

— Еще одного тронете, — солдат тычет копьём в одно из тел, — сами уляжетесь рядом.

Хватаю его за копьё и притягиваю к себе — так чтобы не нужно было кричать — незачем привлекать к себе лишнее внимание:

— Послушай, псина, ты тоже хочешь чтобы твое тело валялось на дороге вот так же?

— Что?! Ты с ума сошёл?! — задыхается от злости он и пытается вырвать копьё. — Ты знаешь что с тобой будет?

— Я знаю что будет с тобой, — я делаю ударение на последнем слове. — Если ты не дашь нам сейчас их похоронить — я сейчас уйду в руины, а ночью приду. За тобой. Я вспорю тебе живот ивывалю все кишки. Найду самую прочную и на ней повешу тебя. И никто… никто не найдёт тебя до утра, а поскольку твоя жизнь тут никому не всралась — меня не будут искать. Ты понял это?

Кажется, он потерял дар речи.

Несколько секунд он так и стоит словно окаменев, потом приходит в себя и оглядывается на ворота, рядом с которыми стоит пяток его собратьев.

Я всё читаю в его глазах — сейчас он дойдёт до них и всё расскажет.

— Они не помогут тебе, — спокойно предупреждаю я. — Стой здесь. Один шаг в сторону и я убью тебя. Примерно вот так.

Наклоняюсь и коротким быстрым движением полосую ножом по его щеке. Рана тут же вздувается кровью.

— Горло. Я перережу его тебе также быстро. Веришь?

Он молчит. Смотрит на меня и молчит. И даже распоротую щёку не трогает — боится меня?

Я бы убил его прямо сейчас. Но тогда те, возле ворот, поднимут тревогу. Пусть живёт, пусть стоит рядом с нами — пусть остальные думают что мы увозим тела с его разрешения.

Поворачиваюсь к Кайоши который всё это время стоит не шевелясь. Киваю на тела у наших ног:

— Тебе придётся самому заняться ими — мне нужно будет караулить нашего нового друга.

Кайоши всё понимает, взваливает первое из тел на тележку. Взваливает укладывает надёжно, так чтобы не свалилось и катит в сторону берега реки — там мы решили всех похоронить.

Там будет кладбище клана которого уже нет. Там мы вырыли одиннадцать могил.

Он увозит тела по одному, укладывает каждого в последнее ложе, а потом, когда на дороге рядом со мнойне остаётся ни одного начинает забрасывать землёй.

Вот и всё.

Могилы засыпаны, все кто должны были в них лечь — уже лежат. С Мико я уже попрощался — пора уходить. Тем более что меня уже ждёт Нир.

Солдат… тот самый солдат что составил мне компанию, пока Кайоши возил и закапывал тела, лежит здесь неподалёку на склоне — я заставил его спуститься туда, подальше от взглядов, и потом убил.

И вороны — они уже выклёвывают ему глаза.

Карма.

Карма точно есть.

И мне тоже когда–нибудь аукнется за всё. Думаю, смерть моя будет ужасна… но сегодня я жив и это уже отличная новость.

— Ты всё–таки уходишь, — говорит Кайоши так, будто до последнего надеялся что я останусь.

— Да, — я хлопаю его по плечу. — Береги Мико. И себя.

— Да пошёл ты, — он сбрасывает мою руку со своего плеча.

Разворачиваюсь и иду — нужно найти виверну. Тот самый случай, когда прятал и казалось что место найти легко, но теперь смотришь на бесчисленные развалины и уже начинаешь сомневаться в этом.