Нерождённый (СИ) - Нежин Макс

С деньгами тут вообще всё сложно и совсем непонятно. Вся эта система городков–кланов закрытых для чужих и даже для случайных путников не располагает к торговле. Магазины — есть они тут вообще?

В Новом Токио? В городе в который просто так не попасть?

Проблема кажется нерешаемой и я откладываю её на потом, а пока нужно как–то заставить старика разговаривать со мной нормально. Без угроз и швыряний…

Вот и косуля. И я только сейчас понимаю что с ней не так.

Один глаз.

На лбу. Большой.

Сука, с одним глазом трудно жить… если ты не циклоп.

Один — не один, но меня, парящего над самой землёй она замечает сразу. Замечает, срывается с места и несётся к краю каньона.

Там вроде бы отвесная стена… Неужели эти глупая тварина собралась сдохнуть сама лишь бы не достаться мне? Ну да, если у тебя один глаз, то в голову могут приходить странные мысли.

Дальше происходит красиво.

Она и правда сигает вниз — на уступ, который я сразу не заметил. Сигает, не рассчитывает немного, срывается с него и падает вниз.

А я направляю виверну вслед за ней.

Мы летим рядом.

Только косуля направляется на тот свет, а я за ужином.

В десятке метров над землей выворачиваю шингу и лишь со стороны вижу как косуля влетает в камни разбрызгивая кровь вокруг.

Вот и всё.

А я то пока летел раздумывал как мне её прибить.

Спрыгиваю на землю, иду к своему ужину, смотрю ему в единственный глаз, уже мёртвый, стеклянный, потом отрезаю голову и ноги — не все, лишь укорачиваю. Остальное взваливаю на плечо и тащу к виверне.

Ужин будет на славу.

Тем более — у меня в сумке, которую подарил Кайоши есть соль. Соль вообще всегда должна быть в твоей сумке если ты выходишь на охоту.

Костёр развожу в шаге от тропы. Уже темнеет и огненные языки очень красиво раскрашивают мир вокруг.

В паре метров от костра я на четыре стороны поставил талисманы.

Написал там не стандартную формулу защиты, а более интересную, которую я нашёл в книге Кайоши. Формула страха — она не удерживает зверя, а отпугивает его. Почему сам Кайоши не использует такую я понимаю почти сразу — хидо идущие на огонь и на лёгкую добычу напарываются на талисман страха и с громким, истеричным воем исчезают в пустошах.

Этот–то вой и не нравился моему братцу… и я его теперь понимаю, но что сделано — то сделано. На одну ночь сойдёт и такое, а следующий раз я уже буду знать.

Косулю–циклопа превращаю в ужин прямо рядом с костром стараясь только чтобы обильно льющаяся из неё кровьне потушила пока слабое пламя.

Сочное, пахнущее жизнью и смертью одновременно, мясо режу на куски и проткнув прутьями осторожно укладываю рядом с огнём — пусть прогревается. Мне всё равно спешить некуда, а спать совсем не хочется.

Разглядев в пламени костра лицо Мико чувствую что слегка заскучал. Если бы она была сейчас здесь… да, это было бы отлично. Может быть забрать её с собой? То, что я готов стать одиночкой еще не означает отказ от женщин.

Да, вот заполучу несколько формул Тьмы и вернусь за Мико.

— Ты не нашёл другого места для костра?!

О, это тот самый дед.

И он снова на крыше своей башни — только сейчас на фоне ночного неба он превратился в тёмную тень.

— Мне нравится это, — отвечаю я подсовывая куски мяса ближе к огню — аромат который из них пошёл подогревает аппетит.

— Ты, кажется, не знаешь что это за место?! — удивляется дед.

— Пустоши рядом с Великой Стеной Хинун, разве нет? — я достаю самый маленький из кусков и пробую укусить за румяный бочок.

Нет. Сыро. Пока сыро.

— Это Башня Нира! — провозглашает дед.

— Спасибо, — говорю я пытаясь укусить кусок с другой стороны. — Теперь буду знать.

— Проваливай!

Мне кажется или он очень зол… впрочем, а бывает ли он вообще другим. И да, разве можно ожидать другого от старика торгующего формулами Тьмы.

— Ты можешь спуститься и поужинать со мной, — предлагаю я. — Моя еда — твоя еда. Здесь много места, а одноглазая косуля которая решила покончить жизнь самоубийством — весьма неплоха. Если ты не охотишься — то вряд ли свежее мясо успело тебе надоесть. Прекрати ворчать и спускайся.

Я хлопаю ладонью по камню рядом с собой.

Он замолкает и я пытаюсь угадать — или выбирает формулу пострашнее чтобы превратить меня в пепел ада или принюхивается к моей косуле.

— Ешь и убирайся!

Нет. Не угадал. Ни первое, ни второе.

— Я не могу уйти, — засовываю кусок мяса обратно в огонь и развожу руками.

— Почему?

— Мне нужны формулы. Продай мне пару и я тут исчезну. Может и на навсегда, но исчезну. Обещаю.

Снова пауза. Недолгая.

— Я не торгую формулами, идиот. Кто вообще мог сказать тебе такое!

Так… Кайоши будет наказан. Он и правда подшутил надо мной.

— Если не торгуешь… то просто подари. С тебя же не убудет. Пару формул — я никому их не покажу.

— Я тебя убью! — старик начинает злиться очень сильно — я просто чувствую как воздух вокруг становится густым.

— Прямо сейчас или дашь поужинать? — решаю уточнить я и тут замечаю что костёр разгорается слишком сильно и если я прощёлкаю, то от мяса моего останутся только угольки.

— Ты нагл как тот, кто совсем не боится смерти! — удивляется старик.

Хм.

Это да.

Я боялся смерти когда исполнял первый свой контракт. И, кажется, второй. Потом страх пропал. Вернее — он стал бессмысленным. Я ведь знал — меня рано или поздно убьют. Даже если ты лучший из лучших — однажды ты ошибёшься. Или удача решит подшутить над тобой и встанет на сторону врага.

— У меня есть цель, — честно отвечаю я.

— Цель? — старик вдруг успокаивается. — Какая цель?

Конечно, вот так перекрикиваться посреди ночных пустошей это почти забавно выглядит. И не слишком удобно, но почему бы и нет.

Странный старик… что если я скажу ему правду? Он же не убьёт меня за правду.

— Уничтожить всех Первородных.

Он смеётся как очень старая змея.

Очень долго смеётся.

А когда устаёт говорит:

— Ты идиот. Никто не сможет уничтожить всех Первородных.

— Никто, — соглашаюсь я и наконец–то нахожу готовый кусок — румяный и ароматный. — Кроме меня.

— Полторы сотни лет никто не веселил меня так как ты, — говорит старик.

Всё таки лучше бы он спустился вниз.

— Что в этом смешного? — я пробую откусить, обжигаюсь, но, чёрт — вкусно. Голод набросился на меня незаметно.

— Ребёнок с один ядром собирается уничтожить Первородных?

Он снова шипит… ну, то есть, смеётся.

— Троим я уже снёс головы, — сообщаю я старику когда первый кусок оказывается у меня в животе.

Вина бы. Отличная ночь, хорошо сидим.

— Они, наверное, спали, — он перестаёт смеяться.

— Нет. Они точно не спали. Так что там с формулами? Ты дашь мне пару? Или три… да, лучше три. Или четыре. Четыре — это отлично… но лучше всё–таки пять. Пять — надежнее.

— Ты наглец.

И кстати, он не слишком злобный. Или ему скучно. Или… я ему нравлюсь.

— Просто назови цену, — говорю я так, будто у меня все карманы набиты лунным золотом.

— Я не продаю их. Ученики… мои ученики могут узнать их.

Пфф…

Это еще лучше.

— Запиши меня, — я нечаянно роняю огненный кусок мяса в пыль, но быстро подхватываю. Подхватываю и отряхнув засовываю в рот.

— Уже записал, — говорит он.

Ну вот, всё оказалось даже проще. И золото не понадобилось

— Отлично, — говорю я. — Когда тренировка?

— Через тысячу лет. Приходи перед рассветом.

Он еще и шутник.

— Я стану лучшим твоим учеником, — обещаю я.

— Сколько у тебя ядер? — издевается он.

— Одно. Но завтра на рассвете будет три. И это только начало.

— Да ты еще и врун!

Нет, и правда всё оказалось проще и интереснее чем я думал.

Встаю, запихиваю кусок мяса обратно в угли и спрашиваю:

— Если завтра утром у меня будет три ядра — возьмёшь в ученики?