Эйдзи Ёсикава - Мусаси

Тетка развернула небольшой сверток. В нем лежало нижнее белое кимоно с начертанными именами бога войны и богини-заступницы самураев. На рукавах женщины Ивакуни вышили золотом санскритские заклинания.

Кодзиро свернул кимоно и приложил его ко лбу в знак признательности.

– Вы устали, – сказал он. – Отдохните в этой комнате Кодзиро ушел к гостям, которые тоже явились с подарками. Среди них были и свиток с заклинаниями из храма Хатимана на горе Отоко, и кольчуга, и громадный морской лещ, и бочонок сакэ, и много другого. В доме собрались сторонники Кодзиро, которые искренне желали ему победы, но, по правде говоря, восемь человек из десяти, выражая восхищение Кодзиро, рассчитывали на его ответные услуги в будущем.

«Как бы они вели себя, если бы я оставался простым ронином», – думал Кодзиро.

Он чувствовал лицемерие многих, но его самолюбию льстило, что все эти люди не сомневаются в его победе. «Я должен, должен победить!» – твердил про себя Кодзиро. Он переживал небывалое волнение. «Победа, только победа!» – сверлила мозг неотступная мысль, и Кодзиро прекрасно понимал, почему это происходит.

Было совсем поздно, когда среди гостей пронеслась весть о приезде Мусаси. Он сошел с корабля в Модзи, и его уже видели в Кокуре.

– Может, сходим посмотреть на него? – предложил кто-то.

Рассвет

Мусаси прибыл в Симоносэки несколько дней назад, и поскольку его никто здесь не знал, он спокойно провел все это время один. Утром одиннадцатого он переправился через пролив Каммон в Модзи и зашел к Нагаоке Садо, чтобы подтвердить согласие с местом и временем поединка.

Самурай, встретивший Мусаси у ворот, не сводил с него глаз. «Вот он какой, знаменитый Миямото Мусаси!» – подумал он, а вслух сказал:

– Хозяин в замке, скоро вернется. Прошу вас пройти в дом и подождать его.

– Спасибо, особых дел у меня к нему нет. Передайте ему мои слова.

– Он огорчится, не увидев вас. Если вы все же настаиваете на уходе, позвольте известить наших людей о вашем визите.

Самурай исчез во внутренних покоях, и через минуту появился Иори.

– Учитель! – бросился он на шею Мусаси. Мусаси погладил его по голове.

– Хорошо учишься?

– Да, учитель.

– Ты вырос.

– Вы знали, что я живу здесь?

– Садо сообщил мне в письме. Кобаяси Тародзаэмон в Сакаи рассказывал о тебе. Я рад за тебя. Воспитание в таком доме пойдет тебе на пользу.

Иори помрачнел.

– В чем дело? – спросил Мусаси. – Не забывай, Садо очень добр к тебе.

– Да, учитель.

– Ты должен изучать не только боевое искусство. Обязательно читай книги. Будь всегда готовым помочь другим и веди себя скромнее остальных мальчиков.

– Да, учитель.

– И никогда не жалей себя. Многие мальчики, осиротев, склонны к этому. Ты должен быть добрым и щедрым с людьми.

– Да, учитель.

– Ты умный мальчик, Иори, но будь осторожен. Постоянно держи себя в руках. Ты еще мал, вся жизнь у тебя впереди. Береги ее до того дня, когда сможешь отдать ее за благородное дело: за свою родину, за честь, за Путь Воина. Живи открыто и честно.

Иори с тоской думал, что слова Мусаси звучат как прощание. Мусаси говорил о серьезных вещах, упоминая слово «жизнь». Иори, не выдержав, уткнулся в грудь Мусаси. Рыдания душили мальчика.

Мусаси заметил, что Иори очень аккуратен – волосы тщательно причесаны, носки безупречной белизны. Мусаси почувствовал сожаление, что произнес излишне высокопарное наставление.

– Не плачь, – сказал он.

– Но если…

– Не реви! Тебя могут увидеть.

– Вы отправляетесь на Фунасиму послезавтра?

– Да.

– Победите его, пожалуйста! Победите! Я не смогу жить, если не увижу вас вновь!

– Это не повод для слез.

– Некоторые твердят, что вам ни за что не победить Кодзиро. Зачем вы согласились на этот поединок?

– Народ всегда что-то болтает.

– А вы правда можете проиграть?

– Зачем забивать себе голову разными пустяками!

– Значит, вы уверены в победе?

– Если я и проиграю, то с честью.

– Если вы сомневаетесь, не лучше ли скрыться?

– В любой сплетне есть доля истины, Иори. Может, я допустил ошибку, но дело зашло слишком далеко. Убежать – значит пренебречь законом, предписанным Путем Воина. Это навлекло бы позор не только на меня, но и на многих других.

– Вы только что говорили, что я должен беречь свою жизнь.

– Да, говорил. Если меня похоронят на Фунасиме, пусть моя смерть послужит тебе уроком. Никогда не ввязывайся в истории, которые могут стоить тебе жизни.

Мусаси почувствовал, что слишком сосредоточился на мрачной теме.

– Я попросил передать Нагаоке Садо мое почтение. Передай ему мой привет и ты, скажи, что я встречусь с ним на Фунасиме.

Мусаси ласково отстранил Иори от себя. Иори глядел ему вслед, судорожно сжимая соломенную шляпу.

– Не уходите! – в отчаянии прошептал он. Нуиноскэ нагнал Мусаси в воротах.

– Иори просит, чтобы вы не уходили. Я сочувствую ему. Не могли вы остаться на ночь в нашем доме?

– Благодарю за приглашение, но едва ли это разумно. Через два дня я могу заснуть навеки. Я не хочу никого обременять. В будущем это может иметь плохие последствия для вас.

– Боюсь, что хозяин разгневается, что мы не оставили вас в доме.

– Я напишу ему. Сегодня я пришел только для того, чтобы засвидетельствовать свое почтение. Мне пора!

Мусаси повернул к берегу моря, но вскоре его окликнули. Обернувшись, он увидел шестерых пожилых самураев из дома Хосокавы. Он никого из них не знал и решил, что они обознались.

– Мусаси!

– Ты Миямото Мусаси?

Мусаси еще раз обернулся. Что нужно этим пожилым воинам?

– Не помнишь нас? Конечно, прошло столько времени. Меня зовут Уцуми Могобэйнодзё. Все мы родом из Мимасаки. Мы состояли на службе у дома Симмэн в замке Такаяма.

– Кояма Хандаю. Магобэйнодзё и я были друзьями твоего отца.

Мусаси радостно улыбнулся.

– Приятная неожиданность!

Говор самураев подтверждал, что они его земляки. Поклонившись каждому из них, Мусаси сказал:

– Я рад вас видеть. Как случилось, что все вы оказались в этих краях?

– Ты знаешь, что дом Симмэн прекратил существование после битвы при Сэкигахаре. Став ронинами, мы бежали на остров Кюсю. Зарабатывали на жизнь плетением соломенных башмаков для лошадей. Потом нам повезло, и мы зажили получше.

– Кто бы мог подумать, что я встречу друзей отца в Кокуре!