Франческа Хейг - Огненная проповедь

С конем я управилась быстрее. Он с нетерпением дожидался, когда же я достану из кармана второе яблоко, и спокойно позволил погладить себя по шее, пока жевал лакомство.

Несколько секунд я размышляла, как открыть двери стойл и вывести обоих животных, одновременно удерживая веревки. Мне казалось, что лошади рванут вперед, но они были какие-то вялые и пошли за мной, лишь когда я их потянула и поманила очередным яблоком. Конь глубоко вздохнул, совсем как Кип, когда я будила его поутру.

Уже выходя из конюшни, я вспомнила, как стучали копыта в сланцевой пещере, когда мы с Кипом сбежали, и приготовилась к шуму, но мягкая земля, густо усыпанная сеном, заглушала поступь животных.

Снаружи меня ожидала темная фигура. Я на мгновение даже испугалась, но быстро сообразила, что это Кип в новой одежде, наблюдавший, как послушно за мной следуют лошади.

— Еще одна сторона твоего дара? — восторженно спросил он. — Ты можешь с ними общаться?

— Глупости. Я поманила их яблоками, — фыркнула я, передавая ему веревку, за которую вела коня.

— А седла и упряжь нам не нужны?

Я вскинула брови:

— Некоторым ничем не угодишь! Вперед.

— Я даже обувь раздобыл. — Он вытянул мне ногу, предлагая полюбоваться облепленным грязью сапогом. — Стащил у двери большого дома. Похоже, не совсем подходят, но я решил не стучаться, чтобы спросить, нет ли другого размера.

Мы стояли на небольшом пастбище между конюшней и колодцем. Вдоль стены тянулась низкая изгородь. Я подвела к ней свою лошадь и встала на возвышение.

— Ты говорила, что знаешь, где морда, а где хвост? — заметил Кип, наблюдая за мной, пока его конь довольно пощипывал траву.

— Заткнись, — прошипела я, приподнимаясь. Кое-как обхватила лошадь за теплую шею и спустя несколько неуклюжих попыток умудрилась перекинуть ногу через спину. Животное сердито всхрапнуло. Конь Кипа отозвался, тряся мордой. Кип попытался подтащить его к изгороди, но скакун дернулся, вырвав веревку, и опять вернулся к траве.

С высоты Кип казался мне ужасно далеким. Я увидела, как он снова схватил веревку и потянул, но на этот раз плавнее. Конь фыркнул, топнул ногой, но даже с места не сдвинулся. Кип попытался вскочить на него с земли, но без низкой изгороди лишь беспомощно сполз, цепляясь единственной рукой за спину коня. Тот попятился, наткнувшись на мою лошадь, которая в свою очередь начала безумно гарцевать и громко ржать. В доме за спиной раздались голоса и загорелся свет. На крыльцо выскочил мужчина, бешено размахивая фонарем. Следом показался еще один с горящим факелом.

Я понятия не имела, как заставить лошадь двигаться, но факел решил эту проблему. Испуганное животное рвануло по диагонали через пастбище. Мне пришлось пригнуться, вцепившись в гриву — лошадь неслась прямо на висевшее белье, чтобы укрыться за колодцем. Но Кип был всего в нескольких метрах от мужчин, по-прежнему крепко сжимая повод коня. Мужчины находились между ним и оградой. Его конь тоже испугался пламени и потащил Кипа за собой прочь.

Вся картина разворачивалась передо мной через висевшую простыню, освещенная позади, словно в театре теней. Я видела, как два человека гнались за Кипом, и слышала доносящиеся из домов крики других людей.

— Воры! — завопила женщина, а потом появились еще факелы, ярче освещая Кипа. — Омеги!

Даже сквозь простыню я видела, что все возрастающая толпа вооружена: секачи, серпы. Какой-то человек на бегу раскручивал аркан.

Я пыталась развернуть лошадь, чтобы вернуться к Кипу, но ничего не получилось — она лишь топталась на месте. Человек метнул аркан в коня Кипа, но промахнулся. Когда конь трусил мимо колодца, Кип вскочил на камень и ловко запрыгнул на спину животного. Я услышала, как в глубину колодца посыпались камешки, но не дождалась стука, с которым падает на землю тело, а через простыню разглядела силуэт верхом на коне. А затем Кип врезался в простыню и, спеленатый тканью, поскакал прямо на меня, низко склонившись к шее лошади.

Нам отрезали пути отступления. Казалось, из каждого дома выскочили темные фигуры, пастбище со всех сторон окружили люди с фонарями и факелами. Лошади кружили, в панике пятились, метались, налетая друг на друга. Кип отчаянно старался освободиться от простыни, вцепившись пальцами в гриву. Кольцо пламени сжималось. Человек с факелом схватил меня за лодыжку, я почувствовала, как огонь обжигает колено. Но тут Кип сбросил на него простыню. Я отпихнула тут же занявшуюся ткань. Моя лошадь словно среагировала на сигнал и пустилась вскачь. Я неслась прямо на огни — люди с факелами казались лишь темными фигурами, но я видела, как они вырисовываются все отчетливее и ближе, однако в последнюю минуту они рассыпались по сторонам в размытом пламени. Позади меня, словно бешеное сердцебиение, слышался лошадиный галоп.

Я не посмела оглянуться и проверить, как там Кип, лишь выкрикнула его имя. Когда вместе с ветром до меня донесся его голос, из моей груди исторглось нечто среднее между всхлипом и смешком.

Глава 12

В первые минуты бешеной скачки я боялась, что мы никогда не сможем остановить лошадей. Однако вскоре выяснилось, что нам попались те еще ленивые твари. Когда первоначальная паника отступила, а огни скрылись за деревьями, лошади сразу притормозили, и лишь тычки в бока вынуждали их идти быстрее шага. Так мы и ехали почти всю ночь: небольшое ускорение сменялось длительной спокойной поступью. Я даже не представляла, насколько это утомительно. Казалось бы, чего тут сложного — сиди себе и сиди, но я не учла усилия, прилагаемые только для того, чтобы удержаться, не говоря уж о необходимости понукать лошадь, сжимая бедра и колени, и через несколько часов по мышцам разлилась ноющая боль. Шагая, моя лошадь то и дело останавливалась пощипать травы, и мне постоянно приходилось натягивать веревку вокруг ее шеи. А если удавалось пустить ее рысцой, она так подбрасывала круп, что казалось, я вот-вот лишусь зубов.

Я то ли знала, то ли чувствовала, что мы по-прежнему движемся на юго-запад, хотя, выехав из деревни, мы вскоре сошли с дороги. Когда сквозь сумерки начало просачиваться утро, мы достигли широкой равнины, перемежающейся поросшими высокой травой холмиками и мелкими озерцами. Лошади замедлились, пробираясь через болотистую низину. На этот раз я не понукала свою, когда она принялась рвать зубами траву из сырой земли. Кип остановился неподалеку, осматривая широкую равнину.

— Если спешимся здесь, назад в седла взобраться не выйдет.

— Думаю, когда вокруг не беснуется вооруженная толпа, запрыгивать на лошадь проще. Все равно, мне кажется, больше я не выдержу.