Александр Тестов - Сокрушая врага

- Так вот… Срубил, стало быть, он град себе, да силой меча принудил князя новгородского Боривоя дань платить. Ну, Боривой поначалу силу свою с силой варягов примерить решил, да не вышло, оттого новгородцам пришлось дань давать. Однако ох как не по нраву Боривою было с серебром расставаться и решил новгородец вновь силы копить да с Гутрумом посчитаться… Да что там Боривой? Вот сын его - Гостомысл, княжич, через подсыльных доброхотов шепнул варягу про Белоозеро. Мол, есть град побогаче Новгорода… обманул, стало быть, он Гутрума, а тот возьми и поверь кривде новгородцев…

Старик внезапно замолчал. Нахмурился, что-то припоминая.

- Собрал Гутрум рать, - после недолгого молчания продолжил князь, - и под стены наши пожаловал. Я так думаю, не зря Боривой учинил сей обман. Думал, змееныш подколодный, покуда варяги град мой брать будут да землю мою поганить, он, змееныш, сумеет сам силенок подкопить да в спину варягам ударить…

- А почему ты его змеенышем подколодным величаешь? - спросил Вадим, перебив рассказ князя.

- А как еще, разрази его Перун?! Змий он - паскудец, - зло изрек Старый, - мать-то его приблудила от волхва новгородского - Звеяги. А Буйслав, дурная голова, так и помер, не узнав правды. Хотя талдычили ему, что, дескать, не твой сын Боривой, не твой… У Буйслава от прежних жен только девки одни народились, а эта Елена сразу сына принесла.

- Может, наговор все это? - спросил Вадим, про себя пока решив не выдавать своего знакомства с матерью новгородского князя.

- Пустое, - отмахнулся старик, - у меня тоже есть свои глаза в Новгороде. Точно донесли - Звеяга голову девке задурил. Говорят, больно красна девка была. Ее потом от стыда хотели сжечь на погребальном костре мужа, а эта вислена [29] сбежала да выродка своего прихватила.

Эту историю Вадим уже слышал, и все же для порядку спросил:

- Поймали?

- Поймали, - утвердил старик, - да что толку. Боривоя все равно за князя признали.

- А что же дальше было?

- А что дальше? Целую седмицу отбивались мы от варягов. Два штурма отразили, а на третий - не совладали. Ворвались варяги в град…

Старик умолк, на этот раз надолго, во всяком случае, так показалось Вадиму. Юноша сидел молча и смотрел на суетившихся поблизости муравьев.

- С тех пор я князь без княжества, - наконец собравшись с мыслями, продолжил рассказ князь. - Вместе со мной из града вырвалось два десятка дружинников. Мы скрывались по выселкам, по лесам, а Гутрум травил нас, словно диких зверей. За два года я растерял всех верных друзей, и этот лес стал для меня последним пристанищем.

- А почему ты сам не попытался вернуть княжество?

Старик устало ухмыльнулся.

- Я более не гожусь для брани. Моим дланям не удержать оружия. - Князь испытующе посмотрел прямо в глаза нареченному сыну. - А вот ты способен сделать это. Ты должен вернуть княжество под свою десницу.

«Ну да, конечно… способен, должен. Вот влип!» - промелькнуло в голове юноши.

- Я чувствую в тебе силу, - с некоторым благоговением изрек князь. - Не зря же я ждал тебя так долго…

- Священный долг… и все такое… я, конечно, понимаю, но ведь надо же с чего-то начать. Допустим, я возьму захваченную казну Гутрума…

- Гутрума? - не поверил старик.

- Ну да, Гутрума, я разве тебе, княже, не сказал?

Князь отрицательно покачал головой:

- Ты сказал, что казна варяжская, тобой в бою добытая…

- Ясно, - цокнул языком Вадим, - придется тебя, княже, немного посвятить в дела наши скудные, а то ты тут в лесу сидючи совсем одичал.

- Да уж, сделай милость, поведай мне о своих ратных подвигах.

- Ну, значит та-а-ак… - протянул юноша и повел свой рассказ…

Вадим вкратце рассказал старику про свою службу новгородскому князю, особенно подробно описав штурм Каргийоки. В гибель Гутрума, своего старинного недруга, князь Белозерский поначалу верить отказывался. Уж больно глубоко в душе сидела эта варяжская заноза, которую вытащить старик уже отчаялся. Не верил князь, все выспрашивал - когда да почему? Кто убил, где? Даже про приметы спрашивал.

- Точно это он был, - утвердительно сказал Вадим, устав объяснять деду.

- Неужто ты сам его и приголубил?

- Ага, сам. Наковальню кузнецкую на него скинул - и капут.

- Что?

- Помер твой Гутрум, княже, как есть помер. Все, нету более супротивника твоего.

Князь прикрыл глаза и пальцами правой руки поскреб по переносице.

- Ты, никак, расстроен, княже? - участливо спросил Вадим, заметив, что старик пытается растереть по глазам слезу.

Князь решительно отстранил руку от лица.

- Иногда потерять старого врага - все равно что потерять старого друга…

«Где- то я это уже слышал, -подумал Вадим, - ну да бог с ним».

- Ну а казна? - спросил Вадим Старый.

Пришлось юноше доложить и про захват драккаров, и про встречу с Бьярни, братом ярла Гутрума, и про мешок с казной, который так кстати оказался в руках новгородцев.

- Это ясно, - слегка качнув головой, произнес князь. - Бьярни, сучий сын, в Белоозеро навострился, а вы его аккурат прибрали.

- Так и я теперь про то думаю, - многозначительно добавил Вадим, - куда же ему еще податься было, коли Альдегьюборг захватили чужаки.

- Чужаки?

- Как есть чужаки. Ладьи у них не гутрумовские, паруса иные, да и ярл одноглазый…

Далее Вадим пересказал князю бой на реке с чужаками. Поведал и о смерти воеводы Радея, и о потере друга.

- Посему выходит - сечь была лютая и новгородцы не сдюжили с чужаками, - сделал закономерный вывод князь, - так-так…

- Ну вот, собственно, и все, - подытожил Вадим, - а дальше ты знаешь.

Князь Белозерский, сложив руки на груди, молчал, переваривал. Наконец, видимо сделав для себя определенные выводы, изрек:

- Казна Гутрума тебе великую службу сослужит, да и я в долгу не останусь. Кое-что и у меня припасено. Немного, конечно, но, думаю, серебра моего тебе на добрых полсотни дружинников хватит. Одеть, обуть и вооружить должным образом…

- Угу, - кивнул юноша, соглашаясь, а сам в уме прикидывал - уж не придется ли все это богатство на горбу таскать. Не хотелось бы…

- С собой малую толику возьми, - словно прочитав его мысли, продолжил князь, - остальное тут неподалеку схоронишь. Леса здесь дикие, безлюдные, в целости все будет. Место, где схоронить, я укажу, и про то только ты будешь знать…

Вдруг старик напрягся, прислушался.

- Пойдем в избу, - предложил он, вставая.

- Что-то с Валуем?

- Не знаю, - кашлянул старик, - может, почудилось…

Не задавая более лишних вопросов, оба Вадима, молодой и старый, направились к избушке.