Ника, Эрн и осколки кружев (СИ) - Екатерина Дереча
— Не мог… целители видят ауру не так, как обычные маги, — лицо Динстона посуровело, глубокие морщины на лбу стали чётче, а прищуренный взгляд излучал не то презрение, не то желание отомстить. — Кеван наверняка знал, что наша мать перевёртыш, как и то, какие силы таятся в тебе.
— И какие же это силы? — спросила Ника, прищурившись в ответ и сжав пальцы на плече брата в кулак. — Уж не те ли самые, для которых необходима встряска и жестокость? Не те ли это силы, из-за которых ты уговорил Кайдо вонзить кинжал в моего жениха? Тебе не кажется, что пришло время рассказать мне всё?
— Это не мне решать, мелкая, — покачал головой Динстон, встретился взглядом сначала с Арнаном, затем с сестрой и скривил губы в намёке на улыбку. — Всё что я мог — подготовить тебя к этому самому дню, дать тебе стержень и оторвать от Джолы, которая намеренно гасила в тебе любые зачатки на самостоятельность.
— Ты подстроил всё это, и ты не можешь решать, говорить ли мне правду⁈ — возмутилась девушка, топнув ногой и отступив от брата. — Я не верю тебе, Динстон!
— Забыла мои слова, сестрёнка? Я никому не позволю обидеть тебя, слышишь? — Динстон наступал на сестру, давил своей аурой властности и пытался поймать её взгляд. Его слова, те же самые, что и тогда — после похищения семнадцатилетней давности — всколыхнули воспоминания, заставили Нику вернуться в тот день, когда она пряталась под одеялом и слушала удаляющиеся шаги отца и братьев. — Я ни на мгновение не оставлял тебя одну. Никогда, — он сгрёб сестру в охапку и прижал к себе так крепко, что Моника почти слышала хруст своих рёбер. — После того случая я всегда знал, где ты находишься, кто рядом с тобой. Знал, что ты ешь, что пьёшь и какие платья носишь. Всегда знал.
— Там в Лодваре меня загоняли в ловушку, как дикого зверя, — прерывающимся голосом произнесла девушка, едва сдерживая слёзы. — Меня похитили и заперли в родовом имении твоей бывшей невесты. И ты знал об этом? Знал и отправил ко мне на выручку того, кого тебе было не жалко? Ты отправил Арнана на верную смерть, и он почти умер тогда, я оплакивала его, — Моника стукнула брата по спине кулаком, а затем ударила его лбом в грудь со всей силой, которую можно было применить, будучи прижатой к Динстону. — Я видела бездыханное тело без признаков жизни и винила себя в его смерти. Но ты и тогда не сказал, что Арнан жив, даже позволил мне явиться на твою свадьбу прямиком в лапы заговорщиков, пока ты с советом магов наблюдал со стороны за тем, как солдаты штурмуют бальный зал королевского дворца!
— Послушать тебя, так я чудовище без чести и морали, — съязвил мужчина, не отпуская сестру из хватки и с лёгкостью терпя её попытки ударить его побольнее. — Тебе угрожала реальная опасность? Ты истекала кровью, тебя пытали, унижали, делали тебе больно? — он говорил всё тем же спокойным и безэмоциональным голосом, что и всегда, но даже если бы Ника уловила в интонациях брата хоть какие-то чувства, она бы не поддалась — брат уже лишился её доверия. — Я отправил Арнана с его полного согласия, зная, что он сумеет обернуть ситуацию в лучшую сторону. А он знал, что пока не докажет мне своё право на тебя, пока не докажет, что сумеет защитить тебя — никакого брака не будет. Мы оба понимали, что это всего лишь проверка: Лирейна и её отец проверяли, готов ли я наплевать на королевство в попытках защитить тебя, а я проверял, как далеко они готовы зайти.
— Ценой моей свободы? Моей жизни? — Нику уже кричала, захлёбываясь слезами, она почти перестала слушать брата, сосредоточившись лишь на одной единственной мысли — он играл всё это время. Играл с её чувствами, с чувствами Аранана, как делал всегда. Такой он человек, что чужие жизни для него — лишь способ добиться нужного результата, а на последствия плевать. — Я что для тебя лишь игрушка, которую можно положить в коробку, а можно поставить на полку, в зависимости от твоих предпочтений?
— Ты моя сестра — единственный человек во всём мире, ради которого я этот самый мир готов сжечь дотла, — Динстон позволил сестре отстраниться, встряхнул за плечи и вытер пальцами стекающие по щекам слёзы. — Я отправил Тарита в Рилантию, чтобы понять, кто стоит за всем этим заговором, я заслал этого идиота вместе с тобой, чтобы всегда быть на связи, — он указал на Эрнарда, почти слившегося с серой мраморной стеной по цвету. — Я ушёл с должности, чтобы быть рядом с тобой. Ты считаешь, что я сделал всё это ради собственных амбиций? Думаешь, мне было мало должности военного советника короля? — он тяжко вздохнул, отпустил Монику, которую тут же сгрёб в объятья Арнан. — Чего я, по-твоему, могу добиваться в жизни, когда у меня уже есть всё — семья, власть, деньги, положение в обществе? К чему мне стремиться ещё?
— Не знаю, может быть, ты просто никак не можешь успокоиться и найти то, чего тебе будет не просто достаточно, — прошептала Ника, прижимаясь к Арнану и глотая слёзы. — Ты лишился невесты, девушки, которую любил, — она всхлипнула, скорее от переизбытка эмоций, повернула заплаканное лицо к брату и сглотнула вязкий комок в горле. — Может быть, тебе именно этого и не хватает.
— Говорят, что у каждой твари есть своя пара, но равных мне — не найти, — Динстон скривился и отвернулся от сестры. — Я лгал, пытал и убивал, я давил пяткой тех, кто шёл против, — он отошёл в дальний угол камеры и прислонился к холодной стене. — Я не самый приятный человек, а уж найти ту, что примет меня…
— А я знаю одну такую… — пробормотал Эрнард, видимо, желая разрядить атмосферу. — Ну, под стать… — он поймал взгляд Инес и передёрнул плечами. — То есть… Татия-то тоже не промах, а уж как она ловко вас артефактом тюкнула и смылась…
Эрнард замолчал под перекрёстными взглядами остальных, вжался в стену и почесал кожу под ошейником. Отвечать на его робкую попытку сменить тему никто не пожелал, так что мужчина просто сел на пол и принялся ковырять пуговицы на пальто, вздыхая над испачканным воротом и бормоча себе под нос что-то несвязное. Моника испытала на краткое мгновение жалость к бывшему боссу, но тут же вспомнила, что оказалась в этой камере и по его вине тоже. Динстон прямым текстом сказал, что Эрн знал о «неисправном портале» и что он старался быть рядом именно для того, чтобы докладывать военному советнику обо всех передвижениях девушки. Теперь даже случайное знакомство с Эрнардом казалось не таким уж случайным — не просто так ведь бывший босс вздрагивал при каждом упоминании Динстона Гордиана.
Ника обернулась к жениху, желая найти и в его лице следы предательства, следы того, что он не просто так стал ухаживать за ней. Арнан ответил открытым взглядом, в котором так отчётливо горели ответные чувства к ней, что Моника тут же успокоилась, ласково улыбнулась и обняла мужчину почти так же крепко, как минутами ранее обнимал её брат — так, чтобы Арнан понял, как дорог ей, как сильно она его любит и хочет быть рядом с ним. И это неожиданное понимание чувств Динстона заставило девушку задуматься — он и вправду дорожит ею, любит и оберегает… вот только проявляет это весьма странным и своеобразным способом.
Глава 18
Первую половину дня Моника ещё пыталась занять себя мыслями и разговорами с женихом, но уже к вечеру поняла, что долго в замкнутом пространстве не выдержит. И ладно бы они с Арнаном были одни, так ведь помимо них в камере находились ещё три человека, пусть не совсем посторонних, но и не настолько близких, чтобы можно было расслабиться и пошептаться с женихом. А уж о том, чтобы без смущения посетить уборную, которая отделялась невысокой перегородкой, и речи не было. Устав от этого тягостного ожидания, Ника поймала взгляд наёмницы и приблизилась к ней.
— Как думаешь, мы здесь надолго? — спросила она, усевшись рядом с Инес на холодный пол. — В смысле, зачем твой отец отправил тебя в тюрьму?
— Его мотивы мне неизвестны, как и тебе мысли твоего брата, — наёмница склонила голову к плечу и покосилась на Динстона. — С родственниками всегда так: сначала кажется, что ты знаешь их характер и поведение в мельчайших подробностях, а потом они удивляют тебя.
— Здесь так мрачно… ни окон, ни хоть какой-то лавки, чтобы
