Тсалмот - Стивен Браст
Он кивнул, нашел бутылку и вернулся. Изобразил сценку с пером, красиво. Мне такие всегда нравились. Я поменял круглую серебряную штучку на высокую стеклянную штучку, и мы взяли бутылку с собой на столик у стены. Я соорудил небольшое заклинание, чтобы охладить ее, потому что драгаэряне ни черта не знают о вине, и внезапно все джареги с детекторами волшебства — а в зале их было шестеро, — вскочили на ноги, руки у оружия, пронзая меня взглядами.
— Простите, — разрушил я внезапную тишину, — просто охладил вино.
Полоснув по мне взглядами разной степени тяжести, они уселись обратно. Я изобразил виноватую улыбку для хозяина и разлил вино.
— Ты знал, что так будет? — подмигнула Коти.
— Ммм, скажем так, не удивился.
— Ты просто забавы ради выводишь их из себя, да?
— Бывает. А бывает, просто хочу пить вино охлажденным.
Мы по — восточному соприкоснулись краями чашек, глядя друг другу в глаза; когда так делает кто — то другой, мне всегда хочется влепить пощечину этому пентюху, но рядом со мной более никого не оказалось, так что я спокойно отпил вина. Неплохое.
Мы обсудили вопрос, где будем жить. Я хотел найти новое жилище для нас с нею, Коти хотела выбраться из той «дыры в стене», где обитала с тех пор, как разошлась с напарницей, и охотно согласилась пока жить со мной в нынешней квартирке. Мы обсудили вопрос с мебелью. Вот как можно быть таким счастливым, обсуждая, как переставить стол из одного края комнаты в другой? Не знаю, но факт.
Вошел Рыболов. Без телохранителей, что подняло мое к нему уважение.
Конечно, если кое — кто из джарегов в зале не работает на него, что вероятно. Соответственно я чуть снизил степень уважения.
Мы с Коти поднялись, но она отступила чуть назад, чтобы он не чувствовал угрозы. Знай он, как хорошо она метает ножи, он бы еще как чувствовал эту угрозу, но пока все было в порядке. Угрожать Рыболову я и не планировал. По крайней мере, не сразу.
Он посмотрел на меня, посмотрел чуть повнимательнее, прищурился.
Когда вас узнают, это ведь так приятно, верно? Ну, хотя бы обнажать оружия он не стал.
— Талтос, — проговорил Рыболов. Значит, он — или его информатор — видел мое имя лишь в записи. Ну и ладно, поправлять его ошибку я не стал.
— Мой господин, — изобразил я соответствующий случаю кивок. — Окажете ли вы мне честь, одарив несколькими минутами беседы?
Он посмотрел на Лойоша, который высунул голову у меня из — под плаща, и молча подождал.
«Останься ненадолго с Коти, хорошо?»
«Ай, босс. Ладно.»
Он перелетел к Коти на плечо, что вызвало в зале некоторое волнение: наверное, не привыкли тут к разным летающим. Это стоило мне еще нескольких взглядов, на каковые я не обратил внимания. Коти тем временем почесала Лойоша под подбородком. Рыболов смерил ее взглядом:
— Кто она?
— Моя невеста, — честно ответил я.
Он нахмурился.
— Но она…
— Да, — сказал я. — Она тоже подождет здесь.
— Хорошо. За мной.
Он повел меня наверх. Я чувствовал себя под прицелом многих взглядов, но шагов позади не было, а на лестнице Рыболов подставил мне спину. Он дурак, сверх меры самоуверен, или просто имеет кое — что, о чем я не знаю? Я предположил последний вариант. Да и все равно убивать его у меня в планах не стояло.
Комнатка, куда он меня провел, была крохотной, сюда едва втиснулись два жестких деревянных стула и крошечный столик. Плюс в тот же миг, как мы вошли, в голове у меня защекотало так, что сразу стало ясно: тут работает магия.
В отличие от тех, внизу, я не стал сразу же предполагать, что на меня напали, а просто уточнил:
— Это что такое?
— Заклинание приватности. Не люблю, когда подслушивают. Садись. Что у тебя там?
Я сел.
— Думаю, ты знаешь.
Он нахмурился.
— Сделаем — ка вид, что не знаю. О тебе я слышал, конечно. Но если кто — то из моих людей сделал что — то…
— Правда? — сказал я.
— Что — правда? Излагай.
— То есть ты действительно не знаешь.
— Ты или скажешь мне наконец, в чем дело, или я начну сердиться.
Так, что ж, разговор пошел явно не туда, куда я ожидал, но — пусть так, зайдем с этой стороны.
— Я так понял, ты кое — что потерял.
Рыболов нахмурился еще сильнее.
— Вы, выходцы с Востока, что, без загадок вообще говорить не можете?
Ты меня уже сильно сердишь.
Разговор пошел совсем уже не так, как я ожидал.
— Твоя слеза Вирры.
— Моя что?
— Э. Камень такой? Черный обсидиан, отполированный Темными водами.
— Ты о чем вообще говоришь?
Я покопался в кармане, нашел клочок бумаги и токнул к нему. Он покосился на написанное:
— Мой адрес, — кивнул он.
— И там, — сказал я, — в этом доме, есть тайничок под кроватью, у изголовья ближе к правому краю.
Глаза его сузились, зубы скрипнули.
— И ты об этом знаешь. Откуда?
— Есть источники, — отозвался я. — А внутри в этом тайнике шкатулка, а в шкатулке был камень, который зовется…
— Ничего в том тайнике не было, — отрезал Рыболов. — Я лет двадцать им не пользовался. Тебя дезинформировали, и мне очень хотелось бы знать, откуда в точности получены эти сведения, потому как намерен кое с кем плотно пообщаться.
Я сел поудобнее, глядя на него.
— Ну да, — согласился я, — понимаю тебя. Я бы тоже хотел.
— Что…
— Ты же не врешь мне? — спросил я. Глупый вопрос: ну кто ж сознается, если даже соврал?
— Ты бы лучше…
— Так, ладно. Давай начну сначала. Есть камень, который используют в некоторых разделах магии, зовется он
