Келли Армстронг - Дешевая магия

— Никаких обвинений не было. Полиция их не предъявляла.

— Это великолепно, — сказала Эбби. — Мы так рады, что с тобой все в порядке. — Она повернулась к остальным. — Разве не так, народ?

Послышалось несколько тихих возгласов тех, кто выражал согласие со словами Эбби. Не совсем оглушительная демонстрация согласия, но на данный момент этого казалось достаточно. Эбби снова меня обняла и воспользовалась объятием, чтобы прошептать на ухо.

— Просто иди и садись, Пейдж. Ты — одна из нас. Не позволяй им утверждать обратное.

Виктория гневно смотрела на меня, затем отправилась на свое место в президиуме. Я последовала за ней и заняла кресло матери. Собрание началось.

После обсуждения беременности Тины Мосс и тяжело протекающей свинки у восьмилетней Эммы Алден Виктория наконец снизошла до признания и моей проблемы. И она ясно дала понять, что это именно моя проблема. Старейшины с самого начала спорили о том, позволить мне взять опекунство над Саванной или нет, и случившееся только подтвердило их опасения. Теперь их больше всего беспокоила не возможная потеря мною Саванны, а то, что я могу рассекретить существование Шабаша. Все сводилось к страху. И таким образом мне самой предстояло решать свои проблемы. Решая их, мне следовало не вовлекать ни одну из ведьм Шабаша. Мне запретили даже обращаться за помощью к Эбби, чтобы та посидела с Саванной, поскольку, таким образом, общественности станет ясна наша связь.

Когда Виктория закончила речь, я вылетела из здания, предварительно произнеся слова, снимающие наложенный на замок заговор, затем прорвалась сквозь установленную по периметру защиту, не снимая ее и надеясь, что от ментального сигнала тревоги у Старейшин по крайней мере начнется мигрень. Как они смеют! Шабаш существовал для двух целей: упорядочивать, регламентировать и контролировать деятельность ведьм, с одной стороны, и помогать ведьмам — с другой. Они фактически отказались от первой задачи, передав ее Межрасовому Совету. А теперь еще отказываются и от ответственности за второе! Кем мы становимся, черт побери? Клубом общения для ведьм? Может, нам на самом деле превратиться в книжный клуб? По крайней мере тогда появится надежда услышать что-то умное.

Я прошла через пустое бейсбольное поле, я была в ярости, но знала, что не могу уехать. Саванна все еще оставалась внутри. Видимо, Старейшины не позволили ни ей, ни кому-то еще бежать вслед за мной. Они явно ожидали, что я, словно устраивающий истерику ребенок, остыну и вернусь.

— Могу ли я предположить, что все идет не очень гладко?

Я резко развернулась и увидела за своей спиной Кортеса. До того как я успела броситься на него, он продолжил.

— Вчера я обратил внимание на твой ежедневник, тем на половину восьмого было записано собрание книжного клуба, которое, как я боялся, ты с твоим упрямством не захочешь пропустить, несмотря на опасность продолжения обычных дел…

— Говори нормальным языком! — рявкнула я. Он словно не слышал моего возгласа.

— Однако теперь я понимаю, что ты не действовала поспешно, посещая заседания простого книжного клуба. Вместо этого ты посовещалась со своим Шабашем и подключила их к претворению в жизнь нашего плана. А теперь, если ты помнишь, идет пункт третий из изначального плана. Требуется задействовать членов твоего Шабаша для поддержки тебя, правда они должны действовать осторожно и…

— Забудь об этом, адвокат. Они не собираются меня поддерживать — ни осторожно, ни открыто. И таким образом мне запрещено подключать к решению моей проблемы — моей проблемы — любого члена Шабаша.

Я пожалела о своих словах, как только они вылетели у меня изо рта. До того как я могла что-то исправить, Кортес заявил.

— Я займусь этим вопросом.

Он пошел прочь широкими шагами, а я застыла на месте — когда я поняла, что он собирается сделать, меня на мгновение охватила паника. К тому времени как я рванула за ним, он оказался уже у дверей культурно-спортивного центра. Кортес сделал резкое движение рукой, легко снял все защитные заговоры и зашел внутрь.

ЛИС В КУРЯТНИКЕ

Я добралась до двери в зал заседаний, когда Кортес уже начал говорить.

— Дамы, — обратился он к собравшимся. — Я извиняюсь за то, что прервал ваше собрание.

Одновременный вскрик восемнадцати ведьм заглушил его голос. Они коллективно резко вздохнули, когда поняли, что среди них находится колдун. И что они сделали? Напустили на него злые чары? Стали произносить изгоняющие заклинания? К моему смущению — к моему позору, — они отшатнулись, кудахтая как куры, увидевшие лисицу в своем курятнике. Ведьмы на вершине своего мастерства, ведьмы с пятьюдесятью годами опыта в колдовстве испугались двадцатипятилетнего колдуна. Только одна Саванна осталась там, где сидела, пристроившись на уголке столика с выпечкой.

— Опять ты? — спросила она. — Намеков не понимаешь?

— Он… — заикаясь, произнесла Тереза. — Он…

— Колдун, — закончила фразу Саванна. — Переварите это.

— Лукас Кортес, — представился юрист, проходя к столу президиума. — Как вы знаете, против Пейдж подали иск, связанный с опекунством, и в результате она оказалась вовлечена в расследование убийства. Чтобы предотвратить дальнейшие юридические процедуры и защитить репутацию Пейдж, я потребую от каждой из вас нескольких действий.

В это мгновение я могла бы прыгнуть вперед и объяснить, что он не является моим адвокатом. Но я этого не сделала. Я все еще переживала из-за реакции Шабаша. Я страдала из-за несправедливости — от отказа помогать мне. Может, если они поймут, что я вынуждена принимать помощь со стороны — от колдуна, ни больше, ни меньше, — то изменят решение. И может, да, может, какая-то часть меня наслаждалась зрелищем ерзающих Старейшин.

Кортес поставил на стол сумку.

— Предполагаю, что у вас нет доступа к проекционному аппарату?

Никто не ответил. Никто не пошевелился. Саванна соскочила со стола, пересекла помещение, протянула Кортесу маркер и показала на несколько лекционных плакатов, скрепленных по верху рейкой так, чтобы показывать их один за другим. Затем она отправилась назад к столу, все время улыбаясь, и подмигнула мне перед тем, как снова устроиться на краешке.

Должна сказать, что Саванна получает удовольствие, когда другим некомфортно. И вправду, зрелище оказалось весьма забавным. Кортес стоял у плаката, писал на нем маркером свой список и объяснял каждый пункт. Он был очень серьезен и сосредоточен, а все ведьмы Шабаша смотрели на него открыв рот, и каждая не слышала ничего, кроме бесконечного повторения внутренним голосом у себя в сознании одного и того же вопроса.