Наталия Мазова - Исповедь травы

И волосы, только что бывшие пепельными, становятся черными, мягкой волной убегая со лба, а темно-зеленые проницательные глаза превращаются в озера темного пламени, затопившего и радужку, и белки… и по странно переменившемуся лицу больше нельзя угадать возраста – вроде бы не больше тридцати, но взгляд… но усмешка…

– Лорд Аран Айэрра… – я произношу это имя одними губами, звук отключился. – Хозяин Башни Теней…

– Теперь понимаешь, насколько серьезно тут все завязано, если потребовалось мое присутствие? – говорит он, как опытный учитель – нетерпеливой ученице.

– До этого мгновения казалось, что понимаю, – говорю я, низко опустив голову. – Но что может случиться такого…

– Черт, и надо же было оказаться тут именно тебе! – на его лице проскальзывает мгновенное, но оттого не менее мучительное колебание… – А, плевать я хотел на наш неписаный устав, все это сплошное язычество – не называть имен… В общем, так: четыре месяца назад в Круг Света вошел некий молодой человек из Романда, которому предстоит стать твоим Поборником. И почти сразу же Асменаль вручил ему сапфир, сославшись на твой прецедент – ты же носишь свой изумруд, не будучи инициирована?

Я киваю. Вообще-то Лорду Жизни не полагается интересоваться делами другой стихии, но Аран не только член Незримого Братства, но и Хозяин Башни…

– Братство более не может ждать, – лишь говорю я вполголоса, непроизвольно отворачиваясь. – Когда Лайгалдэ надела мне мое кольцо, то сказала, что у нее нет выбора и лучше неуправляемая сила, чем совсем никакой. Когда произойдет моя инициация, ведомо лишь Единой, а я, мол, слишком дорого далась Братству, чтобы рисковать мной по пустякам…

– Вот именно – неуправляемая, – морщится Хозяин. – Потому и имеет смысл эвакуировать отсюда этого воителя как можно скорее, пока по глупости не начал спасать отечество. Обойдется Братство без второго Таолла Дангарта, а Романд – без своего национального героя-чародея. Либо, как вариант, сдержать ситуацию всеми мыслимыми силами, чтобы не оставить ему места для подвигов.

– Но почему вы? – все еще не понимаю я. – Почему не сам Асменаль?

– Асменаля сейчас лучше не трогать – у него Айретта на грани ядерной войны, – неожиданно Хозяин пристально заглядывает мне в глаза: – Кстати, я не совсем понял: ты-то здесь по поручению Лайгалдэ?

– Сама по себе, – я опускаю голову еще ниже. – Просто мне такие Сути нравятся… До меня тут Флетчер сидел, заводил народ песнями про господина Верховного Экзорциста, сказавшего, что охота началась. Сидел, пока время его архивной практики в Академии Культур не пришло. Он так переживал, что на целый месяц должен все оставить… А я как раз свободна, вот и решила заступить ему на смену. Правда, он в основном в Тойе работал, я же решила – лучше сюда, здесь народ попроще.

– И чего ты хотела?

– Чуда святой Льюланны. То есть на костер подставиться и не сгореть.

– Ах да, это же изобретение вашего Лорда, так что уж тебе сам бог велел, – он лукаво усмехается и слегка треплет меня по голове. – Саламандра… Что ж, ничего непоправимого натворить не успела, и на том спасибо. Только знаешь что – свалила бы ты лучше отсюда, пока каша не заварилась. Не знаешь ведь, за кого больше бояться – за тебя или за того…

– Боюсь, каша уже заварилась, – отвечаю я со вздохом. – А удрать сейчас, накануне свалки – так совесть загрызет. Я уйду, а им здесь жить…

– Да, времена меняются, – вздыхает Хозяин в ответ. – Когда еще было, чтоб Жрица или Поборник до инициации узнавали, кто они такие? Но выбора действительно нет…

После этих слов он надолго замолкает, лишь пламя полыхает в глубине его глаз. Он все еще в своем, Нездешнем обличье – и я уже почти отошла от первого шока после того, как он открылся. Не пристало хорошему мотальцу подолгу заостряться на таких вещах. И пусть в Башне он Хозяин, но здесь, в полевых условиях, мы оба только члены Братства. Мы равны, хотя его возможности даже смешно сравнивать с моими.

– Знаешь, – говорит он в конце концов, – опять же о таких вещах нам только между собой и можно толковать… но боюсь, что мы обречены воспользоваться твоей идеей. Сама понимаешь – ни войны нельзя допустить, ни появления местной инквизиции. Убивать Ле Жеанно мы не имеем права – это во-первых; все равно это ничего не даст, ибо от смертной руки, а не волею небес – во-вторых…

– А кроме того, еще неизвестно, по силам ли теперь простому смертному его убить – добавляю я. – Поговаривают, что после чудесного воскресения его не берет ни сталь, ни яд.

– Значит, остается дискредитация. Доказать народу, что никакой он не святой, а может быть, даже совсем наоборот…

– …и что найдутся здесь и посвятее его, – мрачно заключаю я.

– А такие вещи опять же простыми интригами не делаются. И другого способа… э-э, выразить волю Господа… я не вижу.

– Улыбнись – сражайся – умри, – что еще можно добавить к этим словам? Никто не может мне приказывать – я сама избираю способ действий, и я свой выбор сделала. Умирать мне, правда, сейчас нельзя, но от меня этого и не требуется, хотя риск есть… А где его не было? В Мире Великой Реки? В Остротравье под Кровавым Древом? В болотах Ихинзела?

Молчание. Пламя лампы танцует, повинуясь моему взгляду, дрожит и мерцает – глаза у меня уже слипаются. Денек сегодня выдался, прямо скажем…

– А тебе идет длинное платье, – неожиданно произносит Хозяин. – Ты в нем кажешься как-то женственнее, беззащитнее, что ли…

– Да ну вас, лорд Аран, – отмахиваюсь я. – Я в любом платье была и есть кошка помоечная.

– Хотел бы я побывать на той помойке, где водятся такие кошки, – я и не заметила, как близко-близко придвинулись колдовские глаза лорда-Нездешнего. Я уже чувствую, что сейчас произойдет, хотя ни руки его, ни губы еще не коснулись меня, но слишком уж беспокойно пляшет пламя в скрещении наших взглядов…

– Золотоволосая…

Дальнейшее описывать незачем. Это неистребимо банально.

– …И какой это по счету?

– Шестой, кажется, – я роняю голову в колени. – Все то же самое: длинные патлы и плащ по ветру. Молодой-обаятельный.

– Хоть кто он такой? – Лайгалдэ неподвижно сидит с другой стороны костра, лица не видать за танцем пламени, но голос ровно спокоен.

– Да так… Некий рыцарь из некой Сути. Вроде бы даже не моталец, встретились – разошлись… Надеюсь, преследовать, как Хальвдан, не будет.

В отчаянии я ударяю ногой по коряге, горящей в костре, в небо летит фонтан золотых искр.

– Лайгалдэ, когда же это кончится? Почему я всем им верю? Неужели я так и останусь глупой девчонкой, которая влюбляется в кого попало? Ауре был в восемнадцать, но с тех пор три года прошло!