Роберт Джордан - Башни полуночи

Это походило на правду – возможно, даже больше, чем думал волк. Перрин ворвался на поляну и резко остановился. Здесь прямо на земле лежали три куска металла, которые он выковал в недавнем сне. Большой комок размером с два кулака, сплющенный жезл и тонкий прямоугольник. Последний слабо сиял жёлто-красным светом, обуглив вокруг себя траву.

Куски железа тут же исчезли, хотя от раскалённого прямоугольника остался выжженный след. Перрин оторвал взгляд от травы, пытаясь разглядеть волков. Впереди, в небе прямо над деревьями открылась огромная чёрная дыра. Он не мог прикинуть расстояние до неё, но она, казалось, перекрывала собой всё, что мог видеть Перрин, и в то же время была далеко.

Там стоял Мэт. Он сражался с самим собой, с дюжиной разных противников, имевших его лицо и одетых в разные красивые одежды. Мэт крутил своё копьё, не замечая спрятавшуюся в тенях фигуру с окровавленным ножом, которая подкрадывалась к нему со спины.

– Мэт! – закричал Перрин, хоть и знал, что это бессмысленно. То, что он видел, было чем-то вроде сна или видения о будущем. Давненько он не видел такого. Он было уже решил, что видения больше не придут.

Перрин отвернулся, и в небе разверзлась ещё одна чёрная дыра. Он вдруг увидел стадо овец, бегущее к лесу. За ними гнались волки, а в лесу, никем незамеченное, поджидало ужасное чудовище. Он тоже был там, в этом видении, он это почувствовал. Но за кем он гнался и почему? С теми волками что-то было не так.

Третья чёрная дыра сбоку. Фэйли, Грейди, Илайас, Гаул – все они шли к пропасти, а за ними следовали тысячи других.

Видение исчезло. Внезапно в воздухе пронёсся Прыгун, который приземлился рядом с Перрином и проехал лапами по траве, чтобы остановиться. Волк бы не заметил тех чёрных дыр – они никогда не представали его взору. Вместо этого он с презрением изучил опаленный участок травы и послал ему образ – всклокоченного Перрина, с мутным взглядом, отросшей бородой и волосами и в потрёпанной одежде. Перрин вспомнил то время: первые дни после пленения Фэйли.

Неужели он и впрямь выглядел так ужасно? Свет, он был похож на оборванца. Почти как нищий. Или… как Ноам.

– Хватит меня путать! – воскликнул Перрин. – Я стал таким тогда, потому что всецело отдался поискам Фэйли, а не потому что сблизился с волками!

«Щенки-новички всегда винят во всём старших стаи». – Прыгун снова скачками помчался сквозь траву.

О чём это он? Запахи и образы совершенно сбили с толку. Зарычав, Перрин рванулся вперёд, оставив позади поляну, и выбежал на луг. И снова высокие стебли мешали ему двигаться. Это было похоже на борьбу с течением.

Прыгун снова вырвался вперёд.

– Чтоб тебе сгореть, подожди меня! – закричал Перрин.

«Если ждать – потеряем добычу. Беги, Юный Бык!»

Перрин стиснул зубы. На таком расстоянии Прыгун казался точкой почти у самых деревьев. Перрин хотел поразмышлять о своих видениях, но на это не было времени. Он знал, что если потеряет Прыгуна из виду, то этой ночью больше его не увидит. «Ладно», – смиренно подумал он.

Земля вокруг него дрогнула, заросли травы в мгновение ока пронеслись мимо. Будто Перрин за один шаг преодолел расстояние в сотню. Он шагнул снова, бросившись вперёд, оставляя позади размытый след.

Трава расступилась. Ветер с приятным завыванием бил в лицо. Тот, дремлющий внутри него первобытный волк, начал пробуждаться. Перрин добрался до леса и замедлился. Теперь каждый шаг переносил его всего на десять футов. Остальные волки были здесь, они собрались и радостно побежали рядом.

«Две ноги, Юный Бык?» – поинтересовалась Танцующая В Дубах, молодая самка с такой светлой шкурой, что та казалась почти белой и с чёрной полоской на правом боку.

Он не ответил, но позволил себе бежать с ними сквозь чащу. Показавшаяся поначалу небольшой роща, оказалась огромным лесом. Перрин бежал почти не чувствуя под ногами земли мимо зарослей папоротника, мимо стволов деревьев.

Вот так и надо бежать по-настоящему. Мощно. Активно. Он перепрыгивал через упавшие деревья, подбрасывая себя вверх так высоко, что касался волосами нижних ветвей деревьев, и мягко приземлялся. Это был его лес. Лес принадлежал ему, и Перрин понимал это.

Все его тревоги начали улетучиваться. Он позволил себе принять вещи такими, какие они есть, а не такими, какими, по его опасениям, они могли стать. Эти волки были его братьями и сёстрами. В реальном мире бегущие волки были воплощением баланса и контроля. Здесь же – где все законы природы подчинялись их воле – они были чем-то большим. Волки скакали в стороны и прыгали по деревьям; ничто не удерживало их на земле. Некоторые и впрямь забирались на ветки, перелетая с сука на сук.

Будоражащее ощущение. Чувствовал ли он когда-нибудь себя таким же живым? Настолько единым с этим миром, но в то же время его повелителем? Грубоватые, но величественные кожелисты росли вперемешку с тисами, изредка перемежаясь цветущими пряными деревьями. Пробегая мимо одного из них, Перрин подбросил себя в воздух, и вызванный его движением порыв сорвал с ветвей ураган алых цветков. Они взвились вокруг него в расплывчатом водовороте, затянутые потоками воздуха, убаюкивая Перрина своим сладким ароматом.

Волки принялись выть. Для обычного человека один вой был неотличим от другого. Для Перрина же каждый вой был особенным. Сейчас волки выли от удовольствия, в знак начала охоты.

«Стоп. Это же то, чего я боялся! Я не могу позволить себе попасть в эту ловушку. Я человек, а не волк».

Однако в тот же миг он почуял запах оленя. Могучее животное, достойное стать добычей. Он пробежал здесь совсем недавно.

Перрин попытался сдержаться, но предвкушение охоты оказалось слишком сильным. Он рванул по звериной тропе вслед за запахом. Все волки, и Прыгун в том числе, не стали его обгонять. Они бежали вместе с ним, и их запахи выражали радость того, что они уступили ему право вести стаю.

Он был предвестником, смыслом, остриём атаки. За его спиной ревела охота. Как будто он возглавлял разрушительную океанскую волну. Но он же её и сдерживал.

«Я не вправе вынуждать их бежать медленно из-за меня», – подумал Перрин.

И опустился на четвереньки, его лук оказался выброшен и забыт, его руки и ноги превратились в лапы. Стая позади него вновь завыла, теперь уже торжествующе, в честь этого момента. Теперь Юный Бык присоединился к ним по-настоящему.

Впереди показался олень. Юный Бык заметил его сквозь деревья – белоснежный самец с рогами по меньшей мере в двадцать шесть отростков и уже сменивший свою зимнюю шерсть. Олень был огромным, больше лошади. Он повернулся, глядя прямо на стаю. Встретился взглядом с Перрином, и тот почуял его тревогу. Затем, мощно оттолкнувшись задними ногами, напрягая все мышцы на боках, олень прыгнул с тропы прочь.