Андрей Дерендяев - Сокровища Манталы. Волшебная диадема

— Пошел прочь!

И дальше последовал такой поток грязных слов, что Оливер почувствовал, что краснеет.

— Да она у вас дикая, — отшатнулся жирдяй. — Такую нельзя продавать.

Слуги испуганно попятились, а державшие зонт едва его не выронили, больно ударив им своего господина по голове. Взвизгнув, толстяк с руганью набросился на них. Спустя минуту, продолжая возмущаться, он медленно двинулся дальше, пообещав Альд Аиру нажаловаться кому следует.

— Ты что творишь? — зашипел торговец.

— Думали, я вам жизнь стану облегчать? — рассмеялась Оливия. — Прикинусь паинькой? Как бы не так!

Альд Аир сжал кулаки.

— Не продам сегодня днем за триста золотых — утоплю вечером в море. Обещаю.

Оливия побледнела, хотела что-то сказать, но, открыв рот, так ничего и не произнесла, уставившись куда-то перед собой. Оливер проследил ее взгляд и поежился. Перед ним, глядя ему прямо в лицо, стоял пренеприятный старик. Высокий, худой, словно жердь, с абсолютно лысым черепом и начавшей седеть длинной, до середины груди, бородой. Огромный лоб покрывали глубокие морщины, делая голову похожей на печеное яблоко. Одет он был, несмотря на жару, в длинную, до земли, серую мантию с капюшоном, в руке сжимал искривленный на верхнем конце посох.

Оливер хотел попятиться, но не позволили цепи.

«Только не он… Кто угодно, но только не он…»

Старик внушал ужас, а особенно его большие бесцветные глаза, заглядывающие буквально в душу.

— Умеешь читать? — проскрипел он слегка дрожащим голосом.

— Да, господин. — Альд Аир подскочил к покупателю, расплываясь в услужливой улыбке. — Не просто умеет, а любит. И читать, и писать…

— Я разговариваю с мальчиком! — оборвал старик Альд Аира, не поворачивая в его сторону голову и продолжая внимательно смотреть на Оливера.

Тот почувствовал, что не в силах пошевелиться. С огромным трудом провел непослушным языком по пересохшим губам, отчетливо ощущая, как на лбу выступают капельки пота.

— Так ты умеешь читать? — повторил он.

«Если отвечу утвердительно — еще, чего доброго, купит», — с трудом соображая, подумал Оливер.

— Конечно, умеет, — не выдержав повисшего молчания, засуетился Альд Аир, — разве стал бы я обманывать такого почтенного господина?.. — Он ловко, одним движением, выхватил у Оливера книгу и показал старику. — Видите? Не расстается даже сейчас. Разве не показатель?

Покупатель вновь не удостоил торговца взглядом.

— Я не с вами говорю… — проскрипел он и теперь в его голосе промелькнули нотки раздражения. — Мальчик, ты действительно умеешь читать? Или я только теряю время?

Оливер почувствовал, как у него перехватило дыхание. Пот перестал течь. Вместо него, несмотря на дикую жару, по спине пробежал озноб.

— Да… — помимо своей воли выдавил он.

И даже не стал укорять себя: просто не было сил.

— Вот видите! — возликовал Альд Аир. — Умный! Начитанный! И стоит совсем недорого.

— Насколько хорошо? — поинтересовался старик. — И какими языками владеешь?

— Я из Лавинии. Знаю только аллаброгский.

— Аллаброгский — самый распространенный, хотя и не повсеместно. — Покупатель выглядел несколько расстроенным. — Правда, наивно с моей стороны искать здесь образованного полиглота. И насколько хорошо ты читаешь?

«Не вздумай сказать правду. Лучше нечто неопределенное. Вдруг отстанет?»

— Вслух или про себя? — Оливер не нашел ничего лучшего, чем ответить вопросом на вопрос.

Старик вздохнул и вытащил из складок мантии свиток.

— Сможешь прямо сейчас?

Оливер не сумел совладать с собой и уставился на протянутый свиток. Взгляд буквально вцепился в потертую, местами потрескавшуюся бумагу. Помимо своей воли, он испытал сильное желание схватить свиток в руки, усесться в сторонке и, углубившись в чтение, забыть обо всем на свете.

Покупатель осторожно развернул свиток.

— Попробуй…

«Ну уж нет. Не дождешься. Но ведь глянуть-то можно. Ведь интересно… Я видел такие только под стеклом в книжных магазинах…»

— В десятый год правления конунга… — медленно прочел он, разобрав витиеватый почерк.

— Достаточно. — Старик с удовлетворением свернул свиток и спрятал обратно. — Я покупаю. Сколько?

«Болван! Что я наделал?.. Он никогда не даст мне его почитать. Оливия… а что будет с ней?» — Оливер обернулся к сестре.

Та стояла, потрясенная.

— Молодец… теперь начитаешься у этого деда всласть, — буркнула она. — И все равно я люблю тебя. И обязательно разыщу.

— Или я тебя…

— Пятьсот пятьдесят золотых, — ответил покупателю Альд Аир. — Мальчик ведь не только читать умеет, но и писать. Плюс я обучил его мореходному делу.

«Какому, интересно? Красить? Или сидеть в трюме?»

В голове шевельнулась робкая надежда: вдруг старик, услышав цену, передумает; но сразу испарилась, едва он увидел, что тот вытаскивает кошелек и начинает отсчитывать деньги.

— А не хотите заодно и девочку купить? Отдам со скидкой.

— Нет. Она мне ни к чему.

— Тоже умеет читать. Замечательно готовит, моет, убирает.

Оливер посмотрел на покупателя, всеми силами желая, чтобы Альд Аир сумел его уговорить.

— Нет.

— Они, кстати, брат с сестрой, — не сдавался капитан «Черной медузы». — Плохая примета — разлучать близких родственников.

— Разлучаешь ты, работорговец, а не я, — презрительно проскрипел старик. — Снимите с него кандалы.

Пока его освобождали, Оливер не сводил глаз с сестры. Та тоже, не отрываясь, смотрела на него. Вдруг она не выдержала:

— Перестаньте! Хватит! Отпустите нас! Вы не имеете права!

Несколько проходивших мимо важных вельмож с любопытством посмотрели на сестру.

— Успокойте девчонку! — прикрикнул на своих людей Альд Аир.

— Идем. — Старик тихонько коснулся плеча Оливера.

Он только сейчас окончательно понял, что происходит.

«Неужели всё? И я вот так расстанусь с сестрой и больше никогда ее не увижу? Нет, я не хочу никуда с ним идти».

Взгляд метнулся в сторону пересчитывающего деньги Альд Аира. С торговца — на его помощника, а затем на возчика. Они совместными усилиями пытались зажать вырывающейся Оливии рот. После перешел на незнакомца, только что купившего его, словно хомяка на птичьем рынке. Старик, повернувшись к нему спиной, с безмятежным видом медленно шагал прочь, постукивая по земле посохом.

«Ну и пусть идет, а я останусь здесь, с сестрой. Никто не заставит меня бросить ее. Что со мной сделают? Не убьют же?»

И вдруг… ноги, помимо воли, понесли его следом за стариком. И он, не понимающий, что происходит, сумел лишь бросить на Оливию прощальный, полный грусти и отчаяния взгляд.