Владимир Мясоедов - Снести империю добра

Личи окружили Шаризеда еще несколькими магическими щитами. Использовали на нем чары, снимающие последствия паралича, оцепенения и прочих хитрых проклятий. Запустили в Тимона парочкой ледяных стрел, чтобы заставить коротышку защищаться и сбить ему концентрацию. Не помогло. Сочетание неизвестных в Арсароте букв, маленького портрета зеленого гоблина и изображения какой-то птицы без всякой магии ввергло сознание могущественного колдуна в настоящий ступор. Краем глаза Фиэль заметила, что кукла коротышки сделала Холхюку какие-то непонятные знаки. И тот, кивнув, начал швыряться ледяными снарядами в ближайших вурдалаков. Причем действовал невероятно древний и опытный демонолог едва ли в одну двадцатую часть своей силы, изображая из себя довольно посредственного колдуна. Который медленно приближался к переднему краю сражения. Туда, где осыпалась часть стены и на обломках осевшей башни стояли самые главные враги.

— Господин, что с тобой? — Исчерпав методы воздействия, один из подчиненных Шаризеда просто потряс начальника за плечо.

Тот перевел взгляд на подчиненного, потом вновь повернул светящиеся синим пустые глазницы к марионетке Тимона. Холхюк подошел к развалинам башни на расстояние плевка.

— Руки за голову, ноги на ширину плеч! — скомандовала марионетка, делая вид, будто что-то ищет под своими доспехами. — Сейчас я надену на тебя наручники и отвезу в участок, откуда ты сможешь связаться со своим адвокатом! И пусть бог смилуется над твоей душой, поскольку католическая церковь явно будет настаивать на том, чтобы тебя поджарили на электрическом стуле за фундаментальные научные и прикладные исследования черной магии! Черт, дубинка, револьвер, поп-корн… не то, не то, опять не то…

Мало кто уловил момент, когда едва ли не завязавшийся узлом лже-Тимон распрямился. Под ногами у него выросла горка всякого хлама, на который ошалело пялился Шаризед. И кукла уже сжимала в руках необычайно толстое, хотя и весьма короткое ружье.

— Иди ко мне!

Если на Златокошеля Тимон охотился с простым оружием, то ради лича использовал средство повнушительнее. Тем более ему было куда его прятать. Стальной канат, пороховой заряд, острое как игла трехгранное навершие с четырьмя раскрывающимися после удара и погружения в плоть цели лапками. Сестры Хорвальдс хорошо потрудились, создавая, возможно, лучшее гарпунное ружье в Арсароте. Во всяком случае, в своем классе. Ведь обычно подобные агрегаты применяются при охоте на очень крупную подводную дичь, и потому их делают большими. А еще они и Холхюк нанесли на свой шедевр руны, превратившие изделие в идеальное оружие для травматического захвата и подтягивания к себе враждебных магов.

— Жги, старик!

Снаряд, целью которого было пробивать магические щиты и намертво цеплять личей и демонов, со своей работой справился частично. В Шаризеда он, из-за возведенных на его пути барьеров, врезался сильно оплавленным. Но артефактный гарпун все еще оставался с большой силой запущенной вперед железной чушкой на цепи, траекторию и скорость полета которой подправляли телекинезом. И этого оказалось достаточно, чтобы стукнуть верховного лича в грудь, захлестнуть его стальной петлей и дернуть вниз. Будь великий и мертвый архимаг в несколько более спокойном состоянии, он бы отразил удар простым усилием воли. Если бы ему могло угрожать обычное оружие, сильнейший некромант мира уделял бы куда больше внимания своей безопасности. Вот только ничего из этого не произошло, и навернувшийся со скользких камней скелет, облаченный в зачарованные шелковые одежды, покинул пределы возведенного личами защитного периметра. Заклинания, препятствующие угрозам извне, своего пропустили беспрепятственно. Сразу же после того, как Шаризед оказался за пределами охраняющего его тушку волшебства, он поймал алую молнию прямо в череп. И вспыхнул, будто брошенный в костер пучок соломы.

На секунду битва замерла. Защитники не могли поверить, что уже практически высосавший из них жизнь колдун повержен. Личи не могли понять, как именно сильнейшего из них погрузили в такой ступор, что он проморгал атаку. У рядовой нежити просто перестраивались на новых командиров чары подчинения, поскольку их главный генерал выбыл из строя.

— Не, а чё вы все стоите? — задал вопрос непонятно кому фальшивый гоблин и совсем по-настоящему хрустнул костяшками пальцев. — Я второй раз так проехаться по стухшим мозгам мертвых колдунов не сумею, так как они теперь будут знать, чего ожидать и подготовят защиту. А значит, настало время просто вломить им!

Мусор, лежавший под ногами марионетки, отправился к личам, на ходу загораясь и взрываясь. Гоблины были большими мастерами по взрывчатке и всегда могли придать ей нужную форму и вид. Во всяком случае, если не испытывали проблем с финансированием.

— Да! — дружно откликнулись на призыв Тимона солдаты и принялись с удвоенными силами бить нежить. Вероятно, просто опасались, что их снова кто-нибудь поразит столь же масштабными чарами, превращающими воинов в кое-как двигающихся паралитиков.

Личи не сдавались и не отступали. Они перешли от защиты к нападению и разразились целым штормом заклинаний, выкашивающим просеки среди живых. Мертвым колдунам удалось даже подорвать боеприпас к одной из дварфийских пушек, сделав в стене еще один пролом, через который внутрь пытались прорваться вурдалаки. Однако им все равно ничего не светило. Находившиеся за стенами крепости некроманты вели оживленную перестрелку с боевыми дирижаблями и не могли отвлекаться без риска получить бомбой по голове. А их командиров, засевших на обломках разрушенной башни, в конце концов все же уничтожили объединенными усилиями маги гарнизона и неожиданно прибывшее к ним подкрепление.

— Вы смогли одержать победу, пусть я не до конца понимаю, как и почему, — проскрипел последний из мертвых волшебников, провожая взглядом раскатившиеся по земле косточки своего коллеги. Принц Ксальтас сжег его огнем, по ярости и интенсивности подходившим, скорее, проснувшемуся вулкану. — Но в войне никому не победить мертвых. Во имя вечности!

— Щас ты ее лично увидишь, — пообещала слегка подмороженная кукла, с которой осыпалась большая часть навесной брони, обнаружив скрывающий каркас марионетки поддоспешник. После случавшегося с верховным личем его подчиненные настойчиво пытались прикончить коротышку. И если бы их цель и так не была неживой, им бы, скорее всего, это удалось. — Стоп! Не стрелять по нему пока!

— Это измена! — обрадовался маршал Наритос, наблюдая за тем, как летевшее в лича пушечное ядро меняет траекторию, сбитое выпущенной Фиэль огненной стрелой. — Я всегда знал, что вам, нелюдям, доверять нельзя! Взять предателей!