Владимир Мясоедов - Снести империю добра

— Он маршал Наритос, — пояснила Фиэль, почтения к человеческому аристократу не испытывающая совершенно. Многие беженцы из Светлолесья осели в человеческих городах. И потому принцу светлых эльфов приходилось сотрудничать с этим вельможей, чьи земли благодаря удачному географическому положению были затронуты нежитью в меньшей степени. — Его не нужно бить бревном по голове. Он и так хорош.

Столб пламени, упавший с небес, сжег плотную группку из пяти или семи тварей. А следом появился и тот, кто его вызвал.

— Мое почтение, леди Фиэль. — Эльф из правящего рода коротко поклонился бывшей нянечке. Впрочем, его вежливость вполне могла быть вызвана ситуацией. — Рад, что ты и твои друзья все-таки нашли возможным заглянуть ко мне в гости. Хотелось бы поговорить в более спокойной обстановке, но, увы, для того, чтобы воспользоваться приглашением, был выбран не самый благоприятный момент.

— Так это ты притащил на мои земли эту шваль? — грозно нахмурил брови маршал, заставив Ксальтаса скрипнуть зубами.

Магу огня явно очень хотелось запечь собственное начальство живьем… однако приходилось временно смирять свою гордость.

— Если как полноправный барон гоблинов я вызову его на дуэль и раскатаю в тонкий блин, как уже сделал с сэром Джераром, это будет считаться убийством или все-таки благородной дуэлью? — спросила в пространство марионетка Тимона.

Длинный меч, висящий на поясе человеческого аристократа, мог быть артефактом. Даже, скорее всего, он им и был. Как и броня. Однако испугать гоблина нельзя было бы и десятком костяных драконов. Максимум озадачить. Но с тем, чтобы его разъярить, Наритос отлично справился единолично.

— А как это превратить в официальный поединок, кто-нибудь знает? — продолжала марионетка. — Желательно так, чтобы победителю достались не только все трофеи с трупа маршала, то есть, тьфу ты, проигравшего, но и все его земли. Признаю, юриспруденция не моя сильная сторона. В отличие от умения ставить на место зарвавшихся ослов и вправлять им мозги чувствительными пинками под задницу.

— Сэр Джерар… — Лицо хозяина крепости исказилось от бешенства. — Ты! Я убью тебя! А потом твою суч…

Договорить маршал не сумел. Перед его носом взвилась стена яростного алого пламени, преградившая аристократу дорогу к лже-Тимону. Впрочем, точно такая же возникла и перед куклой, в руке которой уже появился пистолет.

— Прекратите! — рявкнул принц Ксальтас, ответственный за это огненное шоу. — У нас тут нежити как минимум еще пара тысяч под самым носом, а вы друг с другом вздумали драться! Нельзя устраивать поединки в такое время и в таком месте!

— Можно-можно, — заверил его скрипучий голос с вкрадчивыми шипящими интонациями.

Одновременно с этим Златокудрая ощутила, как из нее начинает в прямом смысле слова утекать жизненная сила, а перед глазами встает какой-то серый туман. Эльфийка мгновенно наложила на себя защитное заклинание, которым до того пренебрегала, чтобы сберечь энергию, и огляделась по сторонам. Солдаты, до того успешно противостоявшие мертвецам, со стоном начали падать на колени и выпускать из рук оружие. Или продолжали сражаться, но двигались теперь так медленно, словно каждому из них привязали к рукам и ногам по гире. Лишь некоторые из них, видимо, обладающие наиболее качественными защитными амулетами, действовали, как и раньше. Но не было сомнений в том, что их быстро сомнут не прекращающие атак вурдалаки. Агрессивные кусты пока тормозили чудовищ, но больше половины измененных растений уже погибло.

— Продолжайте, прошу вас. Мне очень понравилось. Обещаю, я не буду мешать вашему поединку и, может быть, даже пощажу того, кто победит.

— Шаризед! — Ужас сковал эльфийку, когда она разглядела источник голоса и застилающей взор отравленной хмари, которая накатывала на крепость и выпивала из ее защитников все силы. — Я узнала это проклятие! Мне доводилось видеть его во время войны в Светлолесье, пусть и издалека!

Теперь стало понятно, почему так бестолково, практически на убой, шли вурдалаки. На верхушке полуразвалившейся башни, там, куда не смог бы с ходу взобраться и горный козел, находились личи. Семеро немертвых колдунов бесстрастно взирали на живых. И один из них, от которого просто шибало во все стороны ощущениями силы и опасности, держал в вытянутых руках серый огонь. Бледное пламя танцевало на лишенных плоти костях, но не сжигало их, а исходило ужасным, почти прозрачным дымом. Пока слуги умирали под бомбами и мечами, их хозяева заняли выгодную позицию, из которой все укрепление было как на ладони. И теперь от верховного лича требовалось только держать заклятие достаточно долго, чтобы убить всех находящихся на стенах солдат. А его коллеги должны были лишь защитить своего предводителя.

В немертвых колдунов немедленно полетели стрелы, дротики, чары, пули. Даже несколько пушечных ядер. Дварфийские артиллеристы, видимо, и бывшие причиной относительно быстрой гибели костяных драконов, проворно развернули свои орудия. И не промазали. Вот только все их усилия оказались бесполезными. Отвлекшие от себя внимание мертвые колдуны возвели прочнейшие магические барьеры, которые помогали им выиграть время. Причем в достаточном количестве, чтобы действующие на громадную площадь чары убили большинство скопившихся в укреплении солдат. А когда тех не станет, редкие обладатели надежных защитных амулетов и умелые маги окажутся просто погребенными под лавиной нежити. Их останется слишком мало, чтобы сопротивляться напору орды тварей.

— Ага, Шаризед, значит. — Гоблинская марионетка уставилась на верховного лича непроницаемым забралом шлема и принялась копаться под доспехами, что-то выискивая. — Черт, да где же это? А, нашел! Стоять, не двигаться! Федеральное бюро расследований, отдел контроля за сверхъестественными преступлениями! Ты арестован по обвинению в незаконном пересечении магической границы Соединенных Штатов Америки и поступках, порочащих государство перед межмировой общественностью! Ты имеешь право хранить молчание, все, что ты скажешь, может использоваться против тебя в суде!

— Эээ… Что… Но… Как же это…

У Шаризеда отвисла лишенная плоти нижняя челюсть. Однако говорить могущественному покойнику это ничуть не мешало. Он смотрел на маленький кусочек картона, который гоблин держал в руке, и его серое пламя медленно угасало. Нет, оно не исчезло совсем, но утративший контроль над чарами лич явно стал вливать в него в два-три раза меньше энергии. Серый туман стал куда менее концентрированным, и защитники слегка воспрянули духом. И тут же начали изо всех оставшихся сил бить нежить, за время их подавленного состояния почти перехлестнувшую через стену.