Владимир Мясоедов - Искры истинной магии

Владимир Михайлович Мясоедов

Искры истинной магии

Пролог

Ночь. Старое кладбище. Компания сатанистов. Пентаграмма.

Культисты не обращают внимания на пронизывающий ветер, и странные тени, отбрасываемые лунным светом, все их внимание сосредоточенно на предводителе. Их гуру, даровавший им новый смысл жизни в служении. Служении Тьме. Он один владеет их мыслями, волей и тем, что принято называть душой. Но многие из них уверенны как это ни странно в ее отсутствии. Может быть они и правы, кто знает? Да и если бы была у них душа, надолго ли она бы задержалась? Не один раз уже были явлены им доказательства величайшей силы их предводителя, и не один раз уже очередной неофит подписывал контракт кровью. Да, сам темный священник совершенно не похож на посланника ада — средних лет, с простым лицом, страдающий излишней полнотой и даже немного лысеющий, но горе тому, кто усомнится в его власти, потому что тогда еретику будет явлено истинное лицо. И оно не будет человеческим, но вселит благоговение в сердца верующих. Необычайно холодно для летней ночи и завывает ветер в ветвях подобно неупокоенным душам. Сверхъестественных сил бояться нечего, они не посмеют причинить вред служителям культа, но на кладбище все равно неуютно, обыватели заметили странную активность на погосте. По городу ползут слухи, будто это поднялся из могилы призрак старого колдуна, расстрелянного еще большевиками во время революции. Но как бы на эти сплетни не отреагировали правоохранительные органы и не устроили рейд, в надежде накрыть притон бомжей или наркоманов. От людей в форме можно ожидать больших неприятностей, если конечно не удастся договориться. Тучный жрец в рогатом капюшоне размахивает кривым ножом, обагренным кровью только что убитой кошки и вещает:

— О великий повелитель ночи! О трижды темнейший! О зовущийся…

Клубок синего огня падает сверху и взрывается с ослепительной вспышкой. Вслед за этим неведомая сила хватает сектантов и расшвыривает их прочь. Пара особо невезучих весьма сильно приложились о чьи-то оградки, слышны стоны боли, проклятья и банальный мат.

— Какого черта?! Нет, ну какого черта я вас спрашиваю?! — появившийся казалось из ниоткуда человек, одетый в черную кожаную куртку с намалеванной на спине мордой какого-то чудовища, пинает ближайшего к нему неудачника. — Три года! Три долбанных года я подстраивал энергетику на себя, и тут пришла толпа дилетантов и все испортила! А ты куда собрался? — обратил внимание новоприбывший на попытку уползти на четвереньках наиболее трусливого сатаниста. — А ну назад!

Взмах руки подбросил дезертира в воздух, задержал его там на несколько секунд, временно отменяя закон всемирного тяготения, и обрушил на землю. В воздухе повис неповторимый аромат общественного туалета. Причем для одного человека он был излишне сильным. Демонстрация мистической силы впечатлила многих.

— Дерзкий! — взвыл вставший, наконец, на ноги жрец, — Ты заплатишь! Взять его, братья! Принесем же великую жертву господину нашему!

— Валяйте, — усмехнулся странный пришелец, — посмотрим, сколько секунд сможет продержаться толпа обгадившегося мяса против настоящего чародея.

Трое сектантов все-таки нашли в себе силы утвердиться на ногах и достать из карманов ножи, но всего одного взмаха пылающим лезвием, сгустившимся, будто из воздуха прямо в ладонях предполагаемого кандидата на заклание, оказалось достаточно, чтобы сатанисты швырнули оружие на землю. Жар и искры, испускаемые клинком, были вполне настоящими, и желающих убедиться в остроте лезвия не нашлось.

В общем, так, подонки, — громким и уверенным голосом заявил пришелец, — вы запороли результат моей работы и за это ответите. Как практикующий черный маг говорю, жизнь ваша после столь опрометчивых действий сократится лет на пять, а кто будет возмущаться — на двадцать пять! Можете не сомневаться никого не пропущу, а теперь брысь с моей территории все кроме рогатого, кто останется — изувечу.

— ААА! — Взвыл сатанист, — Господин! Дай мне силу поразить врага твоего во славу твою! — Тело культиста раздалось в плечах, рога вспыхнули настоящим адским пламенем, а кривой нож засветился багровым светом. Жрец рванул вперед, с невиданной для такой туши скоростью

— Умри, червь! — и жертвенное орудие метит в чародея, и кажется что нет силы, способной его остановить.

Пришелец резко рванул руками, разводя их в стороны, возводя, на пути бегущего стену тьмы, перевитую сияющими молниями. Кинжал сатаниста пропорол её до середины, но пламя преисподней угасло, будучи сжатым схлопнувшимся мраком. Предпринять какие-либо еще действия сектант не успел, его противник просто и без затей провел удар снизу вверх в челюсть. Жрец впал в состояние нокдауна, но ненадолго, так как следующий удар, на этот раз в глаз, отправил его на землю. Один из сектантов попытался подобраться к спине победителя, но нарисованная на куртке зверюга открыла пастьи плюнула небольшой струей пламени. Попасть не попала, но сподвигла храбреца на попытку установления нового мирового рекорда по бегу с препятствиями. Упавшего сатаниста тем временем осыпали яростными пинками, перемежаемыми малопонятной руганью.

Те из зрителей, что еще не сбежали, при виде такого зрелища предпочли убраться подальше. Столь явного проявления высших сил им не случалось видеть еще никогда. Сомневающихся в словах жреца о его мистическом могуществе не осталось, но здравый смысл подсказывал, что тот от кого они бегут еще круче. И лучше бы быть подальше к тому моменту как прибывший вспомнит о своем обещании забрать пять лет жизни. А ведь он, наверное, сможет. Да и жрец наверняка не простит свидетелей поражения. Такие люди ужасны и жестоки, а напавший еще страшнее в своей непонятной силе. Да и люди ли? Несколько убегающих даже пробовали молиться, чтобы уберечься от тех жутких существ, что схватились в поединке на кладбище. И большинство из них надеялось, что это был первый и последний раз столь явного вмешательства неведомых сил в реальную жизнь.

Ночь. Кладбище. Через пять минут. Загадочный пришелец вяжет руки лежащему без сознания сатанисту скотчем.

— Виктор, они ушли? — спросил молодой женский голос из кустов.

— Нет, они улетучились, — ответили ей из-за широкого памятника. — Думаю самые резвые уже на границе города.

— Не, — не согласились, где-то в ветвях росшего поблизости дерева, — самые шустрые уже каются батюшке во всех своих грехах разом и просятся послушниками в ближайший монастырь.

— Таки все заткнуться, а потом помочь мне вылезти — прогундосили с характерным еврейским акцентом из пустующей могилы, — сам не выберусь, тут темно. И, кстати, посмотрите кто-нибудь, как этот жирдяй добился такого эффекта? Даже мне страшно стало, а вдруг настоящий чернокнижник?