Укротитель для королевы (СИ) - Романовская Ольга
В то время как госпожа вела светскую беседу, Арчибальд укладывал вещи. Οн намеревался выехать сегодня ночью, сразу после того, как Сильвия окажется в спальне Γедеона. Каролина не семнадцатилетняя девочка, справится без него. К тому же самое сложное лорд брал на себя, принцессе придется лишь вдохновлять и вести за собой армию.
Официально Αрчибальд отправлялся на охоту. Идеальное алиби: пару дней его не хватятся. Заодно он, наконец, порвет с надоевшей любовницей. Некоторые женщины чрезмерно назойливы и слишком многого хотят. Милена как раз из их числа. Графиня Вардо уже спрашивала, кого он хочет первым: мальчика или девочку, подбирала обои для гостиной и недвусмысленно намекнула, где хочет обустроить семейное гнездышко. Арчибальд догадывался, замок понадобился ей не ради статуса, а чтобы держать супруга подальше от столичного двора. Какой неприятный сюрприз ее ожидает!
С Миленой приходилось проявлять максимальную осторожность, чтобы «внезапно» не стать отцом. Графиня старалась его захомутать, поэтому Арчибальд спешно заболел дурной болезнью, которую усиленно лечил, а пока воздерживался от близости с невестой. Разумеется, никакого недуга не существовало, а лечение сводилось к покупке новейшего изобретения придворного аптекаря. С ним отцовство лорду Трайду не грозило.
Арчибальд уезжал не прощаясь, без записки. Каролина тревожилась напрасно, Милена для него ничего не значила, но и смотреть на принцессу с прежним обожанием лорд не собирался. Втайне от нее он даже присматривал невесту. Настоящую, а не фальшивую. Граф — приятный титул, но советнику лучше стать кем-то повыше, обзавестись связями. Любовь любовью, но не в ущерб собственным интересам. Пока достойной девушки не нашлось. К счастью, Арчибальд пока в том возрасте, когда с браком можно не спешить.
Закончив со сборами, лорд занялся бумагами. Он сжег абсолютно все, даже промокательную бумагу, чтобы враги не смогли восстановить его обширную переписку. В последний раз Арчибальд воспользовался чернильницей пару часов назад, когда от имени Гедеона послал записку Сильвии. Он не сомневался, девушка попадется в ловушку. Она не настолько искушена, чтобы заметить мелкие несоответствия в написании букв.
Найти дурочку-исполнительницу оказалось несложно. Гедеон — мужчина видный, привлекал женщин не только титулом, но и внешностью. Темный блондин, одет с иголочки, при деньгах и с перспективой занять трон, если вдруг что-то случится со старшим братом. Принц на белом коне и с совсем не белыми мыслями. Сильвия смотрела на него так, что даже слепой догадался бы: любит. Γерцог тоже ее заметил, удостоил бедняжку парой знаков внимания. Словом, приглашение на ночное рандеву не стало неожиданностью.
Арчибальд бросил взгляд на часы. Семь. Бедняжка Сильвия сейчас в покоях Каролины. Интересно, малышка позаимствует «особые» духи, делающие женщину притягательной для мужчины, или принцессе придется задействовать запасной план? «Добрая» госпожа поделится кремом, смажет им нежную шейку и плечи, подарит за добрую службу помаду: «Не мой цвет, а тебе пойдет». Так или иначе, Гедеону не оставили выжить.
— Прощай, Торн! — затянув ремни, пробормотал Арчибальд. — Мы возвращаемся домой.
***
Омерзительная погода — косой дождь хлестал по щекам, забирался под капюшон — надежно заперла всех по домам. Всех, кроме Каролины. Тайком выбравшись из охотничьего домика, она быстрым шагом все дальше углублялась в лес.
Гедеон мирно спал в объятиях Сильвии. Ему настолько понравилась явившаяся без спросу девчонка, что герцог сделал ее своей любовницей. И на охоту oн потащился исключительно для того, чтобы побыть со своей пассией, состоявшей в свите невесты. У короля свои заботы — прелестная Маго, ему не до нотаций. Каролине тоже не до жениха. Она искренне увлечена охотой, во всяком случае, постаралась обставить все именно так. Сестры короля остались в столице. Они подобные развлечения не жаловали, когда как феранская принцесса скакала по лесам наравне с венценосными братьями.
«Особые» духи пропали. Когда они вновь появились на туалетном столике, Каролина не досчиталась части содержимого. Сильвия усердно пыталась удержать Гедеона, убивая обоих. Придворная дама уже жаловалась на мигрень — это только начало. Принцесса приготовила для парочки практически идеальный яд. Обычно у отравленных проявлялись одинаковые симптомы, девушке же удалось сделать их разными для мужчин и женщин. В полной мере они проявятся после возвращения вo дворец, а пока любовники могли наслаждаться друг другом.
Для Каролины конец наступит сегодня. Один из многих, венчающих очередную главу ее жизни. Она выбрала эту ненастную ночь для исчезновения, заготовила бутылочку с кровью, чтобы инсценировать несчастный случай. Без тела — в данном случае труп не требовался, всего лишь немного времени, чтобы беспрепятственно добраться до Фераны.
Принцесса ступала практически неслышно, умело обходя дозорных — она не зря провела столько времени в лесу. Девушку волновала вовсе не дичь, она изучала местность, выбирала место для мистификации. Его должны обнаружить ровно в срок, не слишком рано, но и не слишком поздно.
Каролина едва не упала в овраг, поскользнувшись на размякшей от дождя глинистой почве. В самый последний момент она сумела перенести массу тела на другую ногу. Девушка сочла это знаком. Почему бы не здесь? Не стоит отмерять ещё десяток шагов до кустов.
Зачем принцессе вообще потребовалось сбегать? О, Каролина сочинила блестящее прощальное письмо — самое смешное, что ей когда-либо приходилось писать. Какая патетика, какой слог. Уязвленная невеста, узнавшая о рае в шалаше за стеной. Как Гедеон мог, как она больше не может, и прочая чепуха. Письмо девушка спрятала под подушкой, как любая порядочная девица. Только простолюдинки компрометируют себя, бросают записки на стол.
И вот теперь лес. В нем водились волки, но Каролина их не боялась. Адреналин в крови притупил чувство самосохранения, превратил девушку едва ли не в Дочь Небес. Поговаривали, их трое, почему бы Каролине не стать четвертой?
Принцесса пошарила рукой в поясной сумке и достала заветную бутылочку. Расстаться с плащом она не пожелала, поэтому щедро оросила кровью косогор. Бутылочку забрала — умные преступники не оставляют улик.
Теперь главное не заблудиться.
Стуча зубами от холода — проклятый дождь добрался до платья, — Каролина упрямо шагала на северо-запад, практически наугад, полагаясь на звериное чутье. Пару раз ей мерещились зловещие зеленые огоньки между деревьями, но волки, если они действительно были, не стремились нападать, только следили.
— Учти, Арчи, — шипела принцесса, в очередной раз запнувшись о коварный корень, — если я зря синяков заставлю, сделаю любовником! Для тебя это хуже смерти, гордый мой.
Однако лорду Трайду не пришлось жертвовать честью. Когда дождь превратился в сплошную стену, а Каролина окончательно потерялась, ее окликнули. Словно из ниоткуда возник человек с лошадью в поводу. Он помог принцессе сесть в седло и проводил до постоялого двора, где ждала охрана, сухая одежда и подложные документы. По ним девушке предстояло пересечь границу, на этот раз сухопутную.
Королева начала восхождение на трон.
ГЛАВА 16
Родина встретила Каролину ненастьем. Впрочем, дождь и ветер ее давно не пугали. Девушка жадно вдыхала забытый воздух. Он казался иным, нежели в Торне. Игра воображения, конечно. Хотя пейзажи действительно разные: Ферана севернее, в ней больше лесов.
Боялась ли принцесса? Нет, даже когда протягивала документы продрогшему солдату. Он нахлобучил на голову капюшон и вряд ли видел дальше собственного носа.
Одинокая женщина привлекла бы внимание. Единственная женщина среди мужчин — тоже, нo границу пересекали две семейные пары и их свояченица, роль которой исполняла Каролина.
Единственное, странно без Арчибальда. Девушка привыкла к тому, что он всегда рядом, а тут скоро месяц, как она видела лорда в последний раз. Арчи даже не писал. Посланные им для сопровождения Каролины люди толком ничего не могли сказать. Зато принцесса быстро убедилась в правдивости оценки ситуации в королевстве. Не требовалось специально наводить справки, чтобы понять, политику Квентина простой люд не жаловал. В трактирах бурчали о жадных сборщиках налогов, о новой золотой карете канцлера, о брошенном в тюрьму мальчике, осужденном за кражу краюшки черствого хлеба. И неизменно виноватым объявлялся король. Он погряз в развлечениях, которые требовали все больше денег. С его молчаливого одобрения Форморы проталкивали в Совете новые налоги. Изредка звучало в разговорах и имя принцессы Каролины. Мол, недаром беды пришли тогда, когда на трон сел мужчина. Несколько веков, пока правили женщины, страна процветала. Кое-кто и вовсе осторожно намекал, Квентин — бастард.
