Укротитель для королевы (СИ) - Романовская Ольга
— Так это многоразовая акция?
— Еще бы! — Она легонько шлепнула его по ляжке. — Королевские ласки надо отрабатывать.
— Заметьте, я их не просил.
— Но тебе они нравились. И хватит «выкать», иначе назначу местным послом!
Лорд Трайд усмехнулся и обнял строптивую госпожу. Угрожать она умела.
— Девочку для Гедеона подберешь? — Даже в постели нашлось место делам. — В его вкусе, желательно мечтающую о теле моего ненаглядного жениха.
— И благородную, но недостаточно знатную, — продолжил за нее Арчибальд. — Сделаю. Только как заставить ее отравить герцога?
— Α это, — Каролина игриво прошлась языком по его коже, — предоставь мне. Мои ядовитые способности совершенны, да и в интригах я преуспела. Считай, Гедеон уже мертв. Когда лучше выступить?
— Сразу после осеннего сбора налогов, — без заминки ответил лорд.
— Уже готовишься и молчишь? — Очередной шлепок, чуть сильнее.
— Мечтаю скорее занять кресло вашего дяди. Квентин назначил его канцлером.
Пару минут зеленые глаза буравили его лицо. Потом девушка успокоилась и поднырнула ему под руку.
— Врешь! — безапелляционно заявила она и украдкой зевнула. — Ты ради меня все делаешь. Не забудь уйти до рассвета.
ГЛАВА 15
Гедеон с легкой собственнической улыбкой посматривал на Каролину. Сейчас она ничем не отличалась от прочих дам и походила на цветок. Его цветок. Как хорошо, что три года назад он уговорил брата оставить при дворе беглую принцессу. С ее помощью Гедеон получит власть над Фераной — неплохая замена короне Торна. Характер и амбиции будущей жены его не пугали. Женщине не дано править, ей никогда не сравниться с мужчиной в остроте ума и твердости руки. Последнюю Каролине предстояло ощутить сполна после свадьбы, а пока Гедеон приветливо улыбался, галантно поддерживал под локоток и даже посвящал принцессе сонеты. Она не дурочка, должна понимать, лучшей судьбы ей не видать. Разумеется, вслух герцог никогда этого не говорил: хочешь поймать зверя, умело расставляй ловушки.
Каролина кожей ощущала взгляд Гедеона. Ей стоило большого труда сдерживать хищную улыбку. Наивный торнеец полагал, будто сплел паутину, тогда как петля готовилась затянуться на его собственной шее.
«Сиреневая тряпка», как пренебрежительно отозвалась девушка о своем платье, напоминала чехол. Дурацкий цвет и не менее дурацкий фасон. Все эти кружева, кринолин, многочисленные юбки, превращавшие каждый шаг в пытку. Создавалось впечатление, будто в Торне опасались женщин, поэтому заковывали их в самые настоящие доспехи. Однако сейчас Каролина не думала о неудобствах, причиняемых местной модой. Она обхаживала будущую руку правосудия — миловидную шатенку с пикантной родинкой над губой. Именно ее имя значилось в записке, доставленной с утра почтовым голубем.
Чем дольше принцесса общалась с юной Сильвией, тем больше убеждалась: она идеальная кандидатура. Бедна, но амбициозна. Влюблена в Γедеона как кошка. Ну, или как девушка ее возраста, чистой первой любовью. Разумеется, ревнует предмет обожания к Каролине, недостойной подарка судьбы. Чтобы узнать это, не требовалось задавать прямых вопросов, достаточно наблюдать и провоцировать. В последнем Каролина преуспела. Она согласилась присутствовать на скучнейшем публичном чаепитии исключительно ради герцога, всячески демонстрировала тому свое расположение — спектакль ради одного зрителя.
— По-моему, пора назначить дату нашей свадьбы, — помогая принцессе сесть в кресло (не такое уж простое занятие, учитывая многослойность и пышность наряда), заметил герцог.
Повисшее в воздухе напряжение иголками впилось под кожу. Абсолютно все, даже сидевшие далеко от венценосной семьи, навострили уши в ожидании ответа.
Слова Гедеона не понравились Каролине. Она злилась на него за необходимость выдумывать правдоподобную ложь, юлить, изворачиваться. Принцесса, скрипя зубами, заключила помолвку, когда король Торна выдвинул ультиматум: либо так, либо она немедленно покидает пределы королевства, но свадьба… Каролина не желала даже поздравлений с тем, что никогда не случится.
— О, вы так нетерпеливы, милорд! — Принцесса постаралась обратить все в шутку.
Мозг лихорадочно работал, просчитывая варианты. Тут бы пригодился совет Арчибальда, но, увы, по понятным причинам граф за столом отсутствовал. Придется выкручиваться самой.
— Напротив. — Герцог нависал над ней, скрывая за улыбкой раздражение. — Я крайне терпелив во всем, что касается миледи.
— За что я чрезвычайно благодарна. — Ложь в ответ на ложь, улыбка в ответ на улыбку. — После всего того, что мне довелось пережить на родине….
Она театрально прижала ладонь к глазам, будто расплакавшись.
Каролина отчаянно тянула время. Даже неисполненные обязательства остаются обязательствами. В случае гибели герцога от нее могли потребовать выйти за кого-то другого, если принцесса поставит подпись под брачным контрактом. А ее придется поставить, если они назначат день свадьбы, и Гедеон не отправится к праотцам в кратчайшие сроки, сегодня или завтра.
— Мой отец, мой брат… Простите, Гедеон, мне так сложно довериться мужчине. — Единственная правда, которую никто не заметил. — Все так внезапно. Позвольте мне подумать до завтра. В любом случае, — чтобы успокоить герцога, девушка коснулась его руки, — это знаменательное событие состоится до следующего сбора урожая.
Краем глаза она наблюдала на привставшим в кресле королем. Морщины на венценосном лбу разгладились: ответ его удовлетворил. Гедеона тоже. Склонившись над затянутыми в кружевные перчатки пальцами Каролины, он заверил ее в своем неземном восторге от мысли вскоре стать супругом прекрасной госпожи. Когда герцог сел, у принцессы отлегло от сердца. Дурак чуть не испортил всю игру!
Как там малышка Сильвия, застала концовку? Девчонку по протекции дальнего родственника произвели в придворные дамы, и Каролина отсылала ее за платком. Так и есть, стоит в дверях, смотрит. И втайне ненавидит «пустую куклу». На это принцесса и рассчитывала. Гедеон частенько целовал ей руки, осыпал комплиментами, Сильвия непременно услышала или увидела что-то из его ухаживаний. Любопытно, что ей напел Арчибальд. Каролина нахмурилась и тут же спрятала промелькнувшую по лицу тень за глотком чая. Ей не хотелось, чтобы лорд Трайд оставался наедине с Сильвией, целовал, ласкал.
Лежавшая на коленях рука сжалась в кулак. Каролине стоило титанических усилий придать ей расслабленное положение.
Мысль об Арчибальде в постели с другой приводила в бешенство. Принцесса снисходительно смотрела на проституток и мимолетных бабочек — плотские удовольствия, но с Сильвией лорд мог быть другим. Нежно касаться ее волос, скользить кончиком носа по коже, убаюкивать в объятиях — делать то, чего Каролина не получала. С ней он охотно говорил о политике, но никогда не заправлял ее прядь за ухо. Как принцессе этого хотелось! Девушка вдруг ощутила острую зависть к неведомой женщине, которую Арчибальд укутает пледом, потому что та продрогла. Подаст чашку горячего вина с пряностями не потому, что она госпожа, а потому, что ему дорого ее здоровье.
«Ты был моим, — пронеслась в голове тоскливая мысль. — Еще три года назад был. Теперь ты все дальше, а мне, наоборот, хочется стать ближе».
Очередной глоток чая смыл горечь. Взмахнув ресницами, Каролина сосредоточилась на деле. Она поблагодарила Сильвию и попросить зайти к ней перед ужином. Юная придворная дама кивнула и покинула гостиную. Принцесса вновь ей позавидовала. Как же Каролине хотелось встать, переодеться во что-то более удобное и затеряться среди садовых дорожек! Сейчас там так красиво и так хорошо думается. Но будущая королева училась терпению. Нельзя делать только то, что хочется, иногда требуется делать тo, что нужно.
Больше всего хлопот доставляли королевские сестры, видимо, принявшие на себя обязанности после смерти матери опекать братьев. Наверное, они донимали и юную супругу Лайнела Второго, воздушное анемичное создание. Две недели назад она затворилась в родильной палате, готовясь подарить Торну наследника, ну или умереть — на все воля Небес. Внимание сестер полностью переключилось на Каролину. Ее тошнило от их болтовни, ожиданий и сомнительных интересов. Вышивание принцесса ненавидела с детства, браться за иглу на чужбине точно не собиралась. Пфф, вышить платок Гедеону в знак любви. В знак любви она могла его только отравить. Вдобавок грымзы, старшей из которых исполнилось тридцать, а младшей — четырнадцать, переживали за моральный облик Каролины. Приходилось изворачиваться, чтобы проводить время с любовниками. Девушке иногда хотелось спросить в лоб, останутся ли они довольны, если Каролина вместо лакея уложит в постель их обожаемого брата. Только вот спать с герцогом даже со скуки принцесса не собиралась.
