Сказки Освии. Два брата (СИ) - Бондарь Татьяна Николаевна

Комната была ярко освещена. Источником света оказался большой прозрачный кувшин, заполненный густой тягучей жидкостью, которая переливалась от золотистого к сиреневому и непрерывно вращалась, издавая то самое гудение. Из кувшина прямо в потолок бил луч света тех же оттенков, что и сосуд, и мне легко было представить, как этот луч расходится в фиолетовый купол над герцогским замком. Я была в самом сердце волшебного устройства, которое позволяло нам всем спать спокойно по ночам, не боясь ни ненависти людей, ни прямого покушения на наши жизни. Это был генератор купола. Смотреть на великолепную игру переливающихся магических субстанций было так завораживающе, что я на минуту забыла, что в комнате есть еще кто-то, кроме меня. Именно эта минута позволила тому, кто открыл комнату, выпрыгнуть из-за двери, и приложить меня чем-то увесистым по голове. До вкуснятины на кухне я так и не дошла. Зато вопрос с бессонницей и ночным перееданием был решен. Это все теперь ждало до утра.

Меня нашли, когда уже рассвело. Я так и лежала, завернувшись в одеяло, прямо на полу полуоткрытой секретной комнаты. Рональд и Альберт наткнулись на меня почти одновременно. Пока их волновало пятно крови, натекшее из моей разбитой головы на одеяло, меня больше беспокоила другая мысль. Оставалось только надеяться, что, когда благородные господа нашли меня в таком виде, из-под одеяла торчало не слишком много моего не прикрытого рубашкой тела.

Да что ж такое-то! У меня еще рука не успела зажить, а теперь еще и голову лечить, а она мне, между прочим, нужна, без нее читать будет несколько затруднительно. Меня снова вернули в мою спальню. Я подробно рассказала, что видела, и получила в благодарность неизменную фразу: «Какого черта ты вообще туда сунулась?» А я никуда и не совалась, просто так получилось. Они оба сильно беспокоились за меня. Вот так, герцог Страх, ответственный и всегда серьезный, и герцог Кот, всегда на первый взгляд легкомысленный — оба переживали за меня, а я за них.

— Король узнал, что вы нашли лазейку и Альберт больше не кот? — спросила я, когда меня перестали отчитывать.

— Скорее всего. Это приходил очередной наемник, кстати, первый за этот месяц. Он собирался вывести из строя генератор магического купола, что в данном случае равносильно убийству. Причем защитное поле даже не посчитало бы это за покушение, потому что на первый взгляд угрозы для жизни никакой не было. Так что наш взломщик даже ушел бы отсюда на двух ногах, а не на четырех, в случае удачи, а ты его спугнула, и, похоже, очень вовремя.

— А как у него вообще получилось пройти под купол?

Рональд криво усмехнулся.

— У короля сильные маги. Они могут придумать, как обойти защиту. Могут создать амулет, могут сделать человека невидимым для стражи, для магии, выровнять его эмоциональный фон. Они вообще много чего могут, а для короля в придачу еще и очень стараются. Всем хочется жить.

Еду мне принесли прямо в комнату и разрешили есть в постели, как в моем далеком счастливом детстве. К комнате с генератором была приставлена стража, которая теперь стерегла ее и днем, и ночью. Охрану ворот замка усилили.

Книга с тем, не знаю с чем

Читать ужасно не хотелось. Всякий раз, когда я брала эту проклятую книгу в руки, меня даже немного трясло, а еще не зажившая рука начинала ныть сильнее. После нескольких минут читки к прочему прибавлялась головная боль, ввинчивающаяся в виски с настойчивостью инструментов плотника, но времени оставалось катастрофически мало, и приходилось превозмогать это неудобство, и читать без отдыха страницу за страницей.

Из интересного я нашла в этой книге несколько упоминаний о том, как людям являлась Хранительница и давала им предупреждения или просто забирала к себе. Такое за историю человечества бывало нечасто, но все-таки случалось. Как правило, Хранительница забирала либо тех людей, которые сами ее сильно просили об этом, либо, как в нашем случае, тех, за которых просили остальные. Она простирала к ним свою длань, окутывала неземным свечением, после чего человек исчезал навсегда.

Некоторые люди утверждали, что видели Хранительницу, но описывали ее все слишком по-разному. Кто-то — как добрую и всемогущую созидающую силу, проявляющую себя как небесно-голубое свечение, кто-то — как женщину с волосами, уходящими под землю. А один даже описал ее как высокое дерево, в ветвях которого пряталось женское лицо, что мне казалось довольно жутким.

Книга была сборником рецептов на все случаи жизни, начиная с того, как консервировать помидоры, и заканчивая призывом демона. Понятно, почему в ней было столько страниц. Забыв о еде и сне, я продолжала терпеливо читать, иногда по несколько раз одну и ту же страницу, чтобы вникнуть в написанное. Голова распухала от старого стиля изложения, от сложных, бессмысленно-заковыристых объяснений, а иногда и от откровенной глупости. Особенно меня возмутила та часть книги, которая была посвященная «разумному ведению домашнего хозяйства». Она была авторской и принадлежала Гельмуту Кривому. Портрет специалиста прилагался. Глядя на него, можно было подумать, что у Гельмута никогда не было ни жены, ни сестры, ни даже матери. Презрение к женскому полу прямо-таки сочилось со страниц, причиняя физическую боль глазам. К людям автор относил исключительно мужчин, считая женщин порочными, глупыми и низкими существами. Тем не менее он предлагал каждому мужчине жениться.

Жену следовало выбирать покорную и крепкую, чтобы она могла потянуть все хозяйство. Чем больше хозяйство, тем крепче должна была быть жена. «Замужество для женщины — наивысшая благодать, и поэтому всякая особа, коею взял к себе мужчина, должна готовить изысканно, подбирать за мужем одежду и чистить ее, поддерживать в доме порядок и уют, приносить трудом деньги, развлекать мужа и его гостей, обувать их перед уходом, никогда не поднимать глаз и соблюдать скромное молчание. Мужчина же, связанный узами брака, свободен в утешение своей внутренней боли проводить время, как ему вздумается, заливать горе женитьбы горючими напитками, а если это не поможет — бить жену в наказание за причиненный его душе непокой»...

Моему возмущению не было предела. Надеюсь, братья-герцоги искали не эту главу и не преследовали цель показать, что ждет меня после свадьбы. Читая Гельмута Кривого я решила, что никогда не выйду замуж, даже за герцога, даже за очень красивого, благородного и богатого.

К моему удивлению, из краткой биографии автора я узнала, что Гельмут был женат и имел двенадцать детей. Он постарался, чтобы продолжатели его идей прошли через время и рассеялись по миру, делая женщин вокруг несчастными. Я зло захлопнула книгу и отбросила ее в сторону. Читать дальше было просто невыносимо. Гельмут Кривой умудрился еще больше усилить мое отвращение к ней, хотя казалось — это невозможно. С недоумением я посмотрела за окно и обнаружила, что уже давно встало солнце. Сколько же часов я читала? Десять? Пятнадцать? Я задула огарочек свечи, безнадежно пытающийся бороться с дневным светом, потерла усталые глаза, потянула затекшее тело. Многочасовое чтение истощило меня, перерыв был необходим. Кроме того, желудок недовольно ворчал, он уже давно ловил тонкие запахи с кухни и возмущался, что я еще не там.

Свежий воздух прорывался в замок через открытые окна, сад утопал в цветах, радующихся лету в полную силу. Во время таких пауз я с удивлением замечала, что за стенами замка стоит чудесная погода и все продолжает идти своим чередом. Никакие тревоги и заботы маленьких суетливых человечков не могли остановить всепобеждающую волю к жизни и процветанию.

Няня Мэлли сменила свое белое платье на легкий сарафан голубого цвета, наплевав на правила. Она немного поворчала, что я встала, хотя на самом деле обрадовалась моему приходу. На кухонном столе, будто сам собой мгновенно вырос чайник, сладко пахнущий травами, рядом с ним появилось большое блюдо с круглыми пышными булочками, украшенными земляничными шапочками, мед, молоко, орехи в маленьких плошечках, и аккуратные блюдечки с золотой каймой.