Сказки Освии. Два брата (СИ) - Бондарь Татьяна Николаевна

— Раз ты хочешь, чтобы этот разговор случился здесь, ладно, — холодно сказал Рональд. — Какое ты имел право впутывать в свои авантюры девушку? Она здесь по моей просьбе, и я несу ответственность за нее. Что бы я сказал ее тете, если бы не успел прийти вовремя и случилось что-то непоправимое?

— Тетя бы обрадовалась, что можно с тебя содрать денег еще и за это, — буркнула я.

Рональд пропустил мою реплику мимо ушей. Он отчитывал теперь Альберта, а стыдно было по-прежнему мне. С Альберта его слова скатывались как с гуся вода.

— Какого черта вы вообще туда полезли? — кричал Рональд. — Дня не прошло, как ты стал человеком, а уже влез в неприятности, чуть не закончившиеся смертью!

— Зато смотри, что мы добыли, — Альберт показал ту самую книгу, с которой не так давно дядя пытался отправить нас на корм демону.

Меня передернуло, было противно даже просто смотреть на нее.

— Я не просил тебя в это вмешиваться. Уже вообще не важно, король все предусмотрел. Я не могу искать ничего, что способно подорвать его власть. Я дал клятву.

— Знаю, — хитро улыбался довольный Альберт. — Я там был и все слышал. Король опять кое-что упустил, недаром я пожертвовал целостностью своего хвоста. Собаки меня погнали, когда я уже возвращался с подоконника назад в карету, — на его лице промелькнуло знакомое мне выражение, такое я много раз видела на кошачьей морде. — Ты дал клятву, я когда-то давно тоже дал клятву, и теперь она, полагаю, снова в силе. А вот Лисичка никому ничего не обещала. К тому же она простолюдинка. Не обижайся, малышка, — добавил он уже для меня.

Я тут же обиделась. Эти господа думают, что если меня нарушенное слово убить не может, так я этим пользуюсь? Я честная девушка и вообще никогда данного слова не нарушала, без всяких там принуждений. Еще неизвестно, что благородней!

— Пойдем-ка выйдем, — Рональд все-таки решил перенести разговор в другое место, подальше от меня.

Они вышли, но мне все равно было хорошо слышно, как Рональд выговаривает брату, что не надо меня вмешивать в это дело, что у меня и так уже было много неприятностей из-за них обоих и не стоит их добавлять еще сверху, что связываться с королем очень опасно и это кончится плохо для всех нас. Ему-то все равно осталось недолго до того, как Хранительница заберет его насовсем, а вот мы продолжим жить, и наша жизнь может оказаться куда длиннее, если мы не станем в это лезть.

Альберт возразил, что никто Рональда никуда не заберет, что он путает реальность и сон, а вот король нас в покое не оставит, если мы что-нибудь не предпримем.

— Когда король узнает, что я жив и снова стал человеком, а его друг колдун со своим слугой сидят у тебя в подвале, нам не поздоровится. А произойдет это очень, очень скоро, потому как наш добрейший Альвадо ушлый, и шпионы его рыщут повсюду, — слышала я из-за двери.

Они оба были правы. Идти поперек королевской воли вредно для здоровья, но и пускать все на самотек, надеясь, что Альвадо про нас забудет, наивно, глупо и не менее опасно.

Для меня лучше всего было бы уйти от них куда-нибудь подальше, уехать в другой город или страну и надеяться, что добрейший Альвадо не вспомнит о моем существовании. У меня не было ни дома, ни денег, зато было образование, полученное в институте благородных девиц. Его хватило бы на то, чтобы найти достойную работу и не от кого не зависеть. Так, может быть, я бы и поступила раньше, но сейчас было слишком поздно. Я пустила корни в их семью, как дерево Матери Хранительницы в нашу землю.

Эти двое были слишком увлечены спором и не реагировали на мои крики о том, что я перечитаю эту проклятую книгу сто раз, но найду то, что надо. Их светская беседа, казалось, готова была перейти на физический уровень, а на меня так никто и не реагировал. Вставать не хотелось, голова все еще кружилась, я потеряла много крови. Тогда я вдохнула поглубже и громко, но спокойно сказала:

— Альберт, я согласна! Я выхожу за тебя замуж!

Эффект был потрясающий. В коридоре сразу стало тихо. Я бы многое отдала, чтобы увидеть их лица. К счастью, у меня остался мой бесполезный дар, который заменил мне глаза. Я увидела сначала их изумление, затем растерянность, потом страх, досаду, ревность, обиду и весь остальной спектр возможных эмоций. Хотелось бы мне знать, кто из них струсил. Готова поспорить, что Альберт, он вряд ли собирался жениться на мне всерьез. А вот если испугался Рональд… это было бы приятно. «А нечего принимать решения без меня», — подумала я ехидно.

Они оба показались в дверях. Я бы свалилась от смеха на пол, такие у них были глаза, но надо было держаться.

— Леся, детка, — начал, запинаясь, Альберт. — Ты мне, конечно, очень нравишься, но….— он запнулся, не зная, что сказать, потом желание сохранить свою свободу подало ему идею, радость осветила лицо, и он счастливо закончил: — Но тебе всего шестнадцать!

— Но это же не навсегда! И к тому же ты дал герцогское слово, — фальшиво обиделась я.

Альберт в растерянности посмотрел на брата, ища у того поддержки. Рональд прекрасно понял, что внутри я умираю со смеху, но желание проучить легкомысленного братца заставило его подыграть мне.

— Ты находил лазейки в клятвах королю, а девица тебя приперла к стенке твоим же словом. Это тебе урок, не будешь больше бросать слов на ветер.

— Не разбивай мое влюбленное сердце, сердце сироты, оно этого не выдержит, — добила его я.

— Я тоже, между прочим, сирота, — попытался парировать Альберт.

— Тогда даже не пробуйте меня оставить в стороне от ваших проблем, — уже серьезно сказала я. — Я вам этого не прощу! Рональд, это теперь мое дело настолько же, насколько оно ваше. Мне надо отрабатывать подаренные тобой деньги, в конце концов! Если ты не позволишь, мне придется воспользоваться словом твоего брата и вникать в ваши дела на правах его жены и хозяйки вашего родового гнезда.

— Твоя жизнь, — рассердился Рональд, — тебе ее и разрушать! Но я не хочу чувствовать вину за твою смерть или того хуже — за твое замужество с этим магнитом для неприятностей, — он кивнул в сторону брата. — Занимайся чем хочешь, но помни, что я не хотел, чтобы ты в это влезала!

Я довольно улыбнулась: цель была достигнута, враг повержен и уползал к себе в логово, то есть уходил к себе в комнату, выказывая свое недовольство и досаду каждым движением. Ни разу в жизни не видела такую обиженно-сердитую спину.

«На что он сердится? — подумала я. — На то, что я поступила не так, как он хотел, или на то, что всерьез пригрозила ему замужеством с Альбертом?»

Я посмотрела, с каким довольным лицом направляется в свое логово бывший кот. Чувство облегчения было так сильно, что он весело напевал под нос. Его пение глушило завывания мага в подвале.

Они ушли, а я решила начать участие в поисках компромата на короля с крепкого здорового сна, мой организм еще не регенерировался до конца, и слабость после спора накатила с удвоенной силой.

Когда я проснулась, была глубокая ночь. Плотно перебинтованная рука болела и саднила, не давая снова заснуть, есть хотелось ужасно. Я повертелась на кровати, представляя всякую вкуснятину, которую умела готовить няня Мэлли, и глотая слюну. В конце концов я поняла, что, не поев как следует, не усну, встала и пошла на кухню, завернувшись в одеяло и шлепая босыми ногами по полу.

Замок спал. Даже колдун в подвале перестал орать. Только мои шаги и шуршание одеяла нарушали тишину.

Я проходила по длинному коридору первого этажа, когда почувствовала, что что-то не так. Ощущение неправильности происходящего и смутной тревоги заставило меня полностью проснуться и осмотреться. Я была в двух метрах от секретной комнаты. Она оказалась отворена, привычное гудение звучало сильнее, чем обычно, на пол коридора падала дорожка света. Кровь застучала в висках, каждым ударом отбивая слово: «Опасно!». Когда-то данное мной слово не заглядывать туда, ушло на второй план. За дверью кто-то стоял, и намерения его были недобрые. Как можно тише я пошла вперед, придерживая одеяло, чтобы оно не шуршало, и заглянула внутрь.