Алексей Федоров - Полигон

— Шура… Я всегда знал, что ты… трепло… но что ты… настолько… урод моральный… не знал!.. Ты это… имей в виду… если он тебя… не завалит… то это я сделаю!.. И этому дебилу… реактор доверят…

— Серега… прости, с меня пива ящик… нет, два… да что хочешь!.. Я же не знал, что он… на всю голову…

На восемнадцатой минуте Сергея подменил молодой, на двадцать шестой Сергей подменил Саню. На двадцать девятой минуте Саня спрыгнул в яму, чтобы помочь, но неудачно, и сбил с ног обоих землекопов.

И через мгновение над краем ямы, в которой копошились три тела, нависли мысы омоновских ботинок Володи.

На ребят смотрело дуло «макара».

— Ну что, парни, кто первый? — Поскольку вопрос был явно риторическим, желающих блеснуть остроумием не нашлось. — По считалке?

Со дна ямы отупело таращились шесть глаз, принадлежавшие трем взмыленным телам. Сергей смотрел в дуло, и оно казалось ему размером с железнодорожный тоннель. За полчаса он выложился так, как не выкладывался за всю сознательную жизнь. Смерть — значит смерть. На эмоции не осталось сил. Дуло начало танцевать.

— Значит, так: «На златом крыльце сидели: царь, царевич, король, королевич…»

— Вован, ты чего тут пушкой машешь? — раздался незнакомый ребятам голос.

— Да вот тут с малыми в считалки играем… — Над краем ямы появился мужчина, одетый не по форме — в синие джинсы и белую футболку.

— Ой, дурак… А если бы бабахнул?

— Так обойма — вот она, — подкинул Володя магазин на левой руке. — Не кипишуй, Вадик…

В этот момент до Сергея дошло, что он еще может испытывать эмоции, в частности, такую новую для себя, как ненависть. Но дать ей ход мешал холодный голос разума, который нашептывал, что они сами повели себя как стадо баранов, а значит, такое отношение заслужили в полной мере.

— Ребят, выползайте, там загорать неудобно. — Вадик с улыбкой присел над краем ямы и протянул руку. Сергей со стоном поднялся на ноги. Тело болело так, словно его сутки пинала рота солдат. Ноги были ватными, и ему пришлось опереться о стену ямы, чтобы не упасть… Край ямы оказался Сергею на уровне глаз — при его росте в метр восемьдесят пять сантиметров. «Увлеклись…» — вяло подумал Сергей, и из его груди вырвался первый истерический смешок… Спустя несколько секунд ржали уже все.

Процессия шла по лесу в молчании. Трое спутников Шипа, чьи лица, даже на взгляд беспристрастного наблюдателя, носили легкий налет дебильности, выглядели безучастно, Масяня же заметно нервничал. Для него этот выезд на природу был первым. Краем уха Масяня слышал, что Шип, Бес и Леший, составлявшие костяк их компании, уже давно готовились к сегодняшнему дню, но в подробности его не посвящали, а он не интересовался.

Масяня ни на грош не верил во всю ту чушь насчет спиритизма и вызова духов, которую нес Шип. Ну подумаешь, откопал где-то старинную книгу («Она же вроде из человеческой кожи», — вспомнил вдруг Масяня, и по его спине прошел озноб). К Шипу и его компании он примкнул по другой причине — если в школе у Масяни были ровные отношения со всеми, даже не дрался ни разу, то в «Заборостроительном», как пренебрежительно окрестили их техникум, не избежавший, впрочем, влияния моды и переименованный в колледж без изменения сути, контингент подобрался как на зоне строгого режима. С первого же дня у Масяни начались проблемы с однокурсниками. Но дело было в том, что Масяня, неглупый в общем-то парень, благодаря развившейся к старшим классам лени приготовил себе к выпускному такой аттестат, что поступить куда-либо еще без денег ему не светило. Однако в нем заговорило упрямство, и он решил, что доучится во что бы то ни стало. Одиночек сживали со света, и размышляя, в какую компанию влиться, Масяня остановил свой выбор на Шипе со товарищи. Эта шобла хотя бы не имела периодических бесед с сотрудниками милиции, так как ни в чем криминальном их не замечали.

Они, как оказалось, тихо съезжали крышей на почве религии.

Шип где-то однажды совершенно случайно раздобыл древнюю книгу в переплете из кожи. Речь в ней шла о божестве по имени Нашига и его жене Аджеве. Масяня, кстати, из интереса перелопатил гору литературы эзотерического толка, но никаких упоминаний о них так и не встретил. В ведении этого божества находились человеческие страхи, мечты и пороки — странный набор, если вдуматься. Но Шип в книгу никому заглядывать не позволял, — для остальных он выступал этаким местечковым мессией, так что, возможно, он что-либо неправильно понял или попросту не договаривал. Масяня нашел бы лишь одно применение этой таинственной книге — загнать подороже коллекционерам, но даже и не думал заикнуться об этом Шипу, так как весьма хорошо представлял себе последствия. Шип возвел для себя эту непонятную религию в ранг психического заболевания.

А вообще Масяня как парень любознательный был бы и сам не прочь узнать историю этого томика, написанного от руки. Возможно, это был роман, написанный в духе Лавкрафта, возможно — древняя глупая книга по эзотерике, коих и в наше время хватает…

Так или иначе, в сосновом бору, по которому шагали ребята, Масяня чувствовал себя неуютно. От мысли о грядущем жертвоприношении подкатывала к горлу тошнота, но Масяня согласен был потерпеть, ведь это способствовало бы упрочнению его позиций в компании Шипа.

Пиво под навесом, несмотря на жару, оказалось холодным, а шашлык — просто обалденным. В кармане Санька похрустывала сдача, а у Сергея и молодого в карманах угнездились по пятисотенной бумажке. Сергей великодушно поменял Сане два ящика пива потом на одну бутылку и шашлык сейчас. Ну ведь за язык его никто же не тянул, в конце концов. Цены на весь товар — в основном пиво, консервы и сигареты — были вдвое выше, чем в городе. Возле одной из палаток двое парней разминались, сражаясь в шутку на настоящих мечах — летели искры, и в воздухе стоял звон. Как и любой студент, Сергей, конечно, об игрищах ролевиков слышал, но до сих пор бывать на них самому не доводилось.

Когда пиво кончилось, подошел Игорь.

— Шустрые вы, однако! — попытался он спрятать улыбку, но не смог. «Знает» — понял Сергей. Смех смехом, но неприятный осадок от работы остался.

— А зачем яма? — спросил он, чтобы перевести тему.

— Под мусор. Если после игры в лесу останется помойка, штрафанут так, что мало не покажется. — Игорь сладко, с хрустом, потянулся. — Да, ребята, без обид, я вас обратно довезти не смогу. Я в этом дурдоме вроде как главный, начинать скоро. У нас часа через два машинка в город пойдет, можете с ней уехать или на автобусе с остановки — через полчаса, лады? С вами, кстати, Виктор рассчитался?