Невеста для пилигрима (СИ) - Рута Даниярова
Но Иохим был не только честолюбивым, но еще упорным и способным, он сумел стать лучшим среди учеников старого Ахана Тиша, постепенно перенимая секреты его ремесла.
Он еще помнил, как спал в чулане на соломенном тюфяке с другими учениками мастера Тиша, сделавшегося к старости сварливым и болезненно подозрительным. Таким Ахан стал после того, как одного из подмастерьев поймал на воровстве.
Парня вскоре повесили на городской площади, а перед этим палач отрубил ему кисть правой руки.
Тиш стоял тогда в первом ряду вместе со своими учениками. Иохим потом месяц не мог есть мясо, вспоминая без конца, как дико заорал парень, когда палач взмахнул топором и кровавый обрубок отлетел в сторону.
Да, у Иохима была непростая жизнь, полная упорного ежедневного труда, и не сам собой появился у него красивый дом на улице ювелиров. Во внутреннем зеленом дворике были даже два мраморных фонтана, о которых мечтала Мелина, когда они еще были бедными и жили в сьемной мансарде у почтенной вдовы.
Как жаль, что жена ушла так рано и не видит, какой красавицей стала их дочь!
Плохо ему будет одному, если Виола после свадьбы уедет в Алтуэзию вместе с мужем, но это не так далеко, он сможет навещать их. А может, молодые захотят поселиться в его доме или со временем купят свой в Шимаруте? Он был бы только рад, очень уж не хотелось разлучаться с дочерью. Надо будет поговорить завтра с будущим зятем.
Лейнар Эрдорт был небогатым, но весьма неглупым молодым человеком, изучавшим право. Он мог бы далеко пойти при поддержке тестя. Стать, например, городским судьей или получить должность советника. Элма права, Эрдорт красавец, и наверняка не одна девица мечтала заполучить его в мужья, а выбрал он Виолу.
Болезненная отцовская ревность снова всколыхнулась в нем. Будет ли муж любить дочь так же, как и сейчас? Сможет ли Лейнар Эрдорт дать счастье его девочке?
Иохим убрал кольцо в секретный железный ящик в стене, тщательно запер дверь мастерской и спустился вниз со второго этажа дома на кухню.
Пора идти в лавку, которая находилась в центре города.
Завтра будет помолвка Виолы, в дом придут гости.
Подходя к кухне, он уловил своего любимого запах жасминового чая, который заботливо заварила Элма.
Приземистая полная Элма с буйной копной седых кудрявых волос вот уже много лет была экономкой в его доме и умело вела небольшое хозяйство.
— Раненько вы встали, мастер Иохим! — поприветствовала она хозяина, наливая ему чай в большую кружку из дрейского фарфора.
— Завтра у нас в доме особый день, Элма, вот и не спится, — добродушно ответил Бернт. — Надеюсь, все готово к приему гостей? — он отхлебнул глоток, смакуя любимый вкус.
— Конечно, мастер Иохим. С утра начнут украшать столовую цветами и лентами, кушанья заказаны в трактире мастера Триола, а торт привезут прямо к помолвке, чтобы не растаял, — начала перечислять экономка, загибая пухлые пальцы.
— Что бы я делал без тебя, Элма! — искренне сказал Иохим.
Эта женщина давно стала членом его семьи и была предана ему и Виоле.
— А как Виола? Волнуется, наверно? — спросил он у экономки.
— Она улыбается целыми днями, летает, как птичка, да песни напевает. Сердце радуется, как на девочку погляжу, на красавицу нашу. Да и как не радоваться, коли жених ее, господин Лейнар, уж такой учтивый, такой обходительный, глаз с нее не сводит, как ни погляжу. Вчера вот опять букет фиалок прислал и книгу со стихами. Виола полночи свечи жгла, книжку эту читала.
И собой господин Лейнар видный, пригожий. Эх, была бы я помоложе, тоже бы влюбилась в такого красавца, — вздохнула Элма.
Потом, спохватившись, экономка добавила:
— Мастер Бернт, Виола хотела сегодня в город сходить, купить, стало быть, кое-какие женские вещички к свадьбе.
— Пусть никуда не выходит без Майса, — велел Бернт.
Майс был рослым рябым парнем, уже несколько лет охранявшим дом ювелира. Иохим доверял ему, и не раз видел, как тот работает своими пудовыми кулаками, отгоняя незадачливых любителей наживы. Владел Майс и ножом, и тяжелым кастетом, который всегда был при нем.
— Я бы и сама с ней в город пошла, мастер Иохим, но сегодня больно много хлопот по дому, сами ведь знаете, — сказала Элма, и ювелир кивнул.
В центре Шимарута, где всегда полно стражников, да еще под охраной крепкого Майса, ничего дурного не должно случиться.
— А что нового в Шимаруте? — с любопытством спросил ювелир у экономки.
Он был членом совета гильдии ремесленников и немало знал о городских делах.
Но Элма, часто бывая на рынке и в лавках, всегда приносила с собой ворох новостей, о которых не услышишь, чинно заседая раз в неделю в строгом здании белой ратуши Шимарута.
— Ох, мастер Бернт, право слово, неловко о таких сплетнях и рассказывать, — она многозначительно закатила глаза и присела напротив.
— Ну?
— Говорят, у вдовы аптекаря Башта появился молодой любовник, лет на тридцать ее моложе, и она уже хочет переписать на него аптеку. У пекаря Торма три дня тому назад сгорел амбар с зерном, молния в него попала, может, вы помните, тогда ведь ночью гроза страшная была?
Ювелир кивнул, и рассказчица с увлечением продолжала:
— В порту была большая драка, пьяные матросы порезали друг друга из-за какой-то шлю…ой, простите, мастер Иохим, — Элма прикрыла рот рукой, но Иохим нетерпеливо сказал:
— Продолжай!
— У племянницы бургомистра, оказывается, падучая болезнь, и он хочет пригласить знаменитого лекаря, чтобы ее посмотреть. У капитана Тимса жена двойню родила. А еще болтают, что вчера нашли труп на окраине. Все лицо у горемыки собаки бродячие обглодали, непонятно, куда бургомистр смотрит. Только денежки с честных людей собирать не забывает на налоги, а собак бездомных на окраинах расплодилось, прямо страсть, на людей нападают, не хуже волков.
— Что еще говорят? — Иохим откусил большой кусок вчерашнего рыбного пирога, они у Элмы всегда получались вкусными.
— А то и говорят, мастер Бернт, что это не собаки вовсе, — Элма перешла на шепот, хотя они были вдвоем на кухне.
— Тильда, жена стражника, который нашел бедолагу, говорит, у него вся шея была перерезана, вот прямо вся, — и Элма для убедительности провела себе ладонью по горлу.
— И кто же это, неизвестно еще?
— Никто не всполошился вроде, что человек пропал. Хотя, наверно, мужчина приметный был. Муж Тильды сказывал, что волосы у него рыжие, у покойника, значит, этого.
Иохим замолчал. Новость была неприятной, конечно. Надо
