Эхо старых книг - Барбара Дэвис

Ты всегда можешь этим гордиться так же, как я горжусь человеком, за которого вышла замуж.

Кэтрин.

Это было похоже на какое-то заверение, слова утешения, предложенные мятущемуся сердцу, но книга излучала тяжелое и тоскливое ощущение, что-то вроде сомнений вместе с отголосками вины и сожаления, которое намекало на то, что «дорогой», кем бы он ни был, совсем в этом не убежден.

Эшлин закрыла книгу, решительно отложила ее в стопку «неподходящее» и потянулась за последним экземпляром в коробке. Когда она достала его, в груди разлилось тепло: возможно, наконец-то обнаружено нечто стоящее. Книга тонкая, но очень красивая. Крышки отделаны на три четверти сафьяном с голубой бумагой в крапинку, ребристый корешок.

Эшлин затаила дыхание, рассматривая находку. Почти новенькая, не поврежденная. Переплет – судя по всему, ручной работы, – плотный и ровный. Обрез слегка пожелтел, но в остальном – в хорошем состоянии. Она взглянула на тисненую золотую надпись на корешке. «Сожалеющая Белль». Незнакомое название. Эшлин нахмурилась, продолжая изучать книгу. Имя автора не указано, названия издательства тоже нет. Странно, хотя и такое встречается. Однако что-то было не так.

Книга ощущалась странно тихой. Молчала, будто совершенно новая, на которой владелец еще не оставил эха. Нежеланный подарок, оставшийся непрочитанным? Эта мысль расстроила Эшлин. Как можно не читать подаренные книги! Она откинула переплетную крышку в поисках страницы с авторскими правами. Таковой не оказалось, а вот дарственная надпись была.

Как, Белль? После всего… как ты могла так поступить?

Эшлин уставилась на единственную строчку. Почерк неровный, слова заостренные, точно осколки, призванные резать и ранить. А в пробелах между словами, как и в многоточии, застыла печаль, отчаяние от вопроса, оставшегося без ответа. Под надписью ни имени, ни даты – очевидно, получателю они не требовались. Значит, человек близкий. Скорее всего, возлюбленная или супруга. Белль. Имя словно взывало с обложки. Возможно, получательница книги – тезка главной героини? А даритель – автор?

Заинтригованная, Эшлин начала перелистывать страницы в поисках имени писателя или названия издательства, но ничего не нашла. Никакой информации о том, как эта странная и красивая книга появилась на свет.

Отсутствие какой-либо информации могло означать, что права на книгу находятся в общественном достоянии, то есть она была написана до 1923 года. Если так, сохранилась она превосходно. Правда, имелось и другое объяснение, более вероятное: в какой-то момент книгу заново переплели, и в блок не удалось включить исходную страницу с авторскими правами.

Да и некоторые страницы могли повредиться или выпасть. Такое, конечно, случалось. Эшлин доводилось переплетать книги, которые в ее магазин приносили в продуктовых пакетах: разрозненные страницы, скрепленные шпагатом или резинками, покоробленные обложки, брошенные плесневеть в сырых подвалах, находки на чердаках, со страницами настолько сухими, что они рассыпались от прикосновения. Однако ни разу Эшлин не попадалась книга, в которой не нашлось бы абсолютно никаких следов ее происхождения.

Люди восстанавливают старые книги по разным причинам, но чаще всего в связи с сентиментальной либо коллекционной ценностью. И в том, и в другом случае всегда необходимо сохранить надпись с именем автора. Зачем кому-то тратить деньги на реставрацию книги и при этом опускать такие важные детали? Если только упущение не сделано намеренно. Но с какой целью?

Соблазненная обещанием литературной загадки, Эшлин перелистнула страницу. Едва она открыла первую главу, сквозь пальцы будто пробежал разряд тока. Вздрогнув, она отдернула руку. Что это такое? Мгновение назад книга молчала, не подавая признаков жизни, пока Эшлин не открыла ее и не пробудила ее содержимое. Так крохотный огонек перерастает в настоящее пламя от внезапного притока воздуха. Это ощущение было новым, и Эшлин определенно намеревалась его изучить.

Затаив дыхание, она прижала ладони к раскрытым страницам, готовясь к тому, что должно произойти. Каждая книга проявляет себя уникальным способом. Большинство из них дают еле заметное физическое ощущение: легкий зуд в челюсти, внезапный трепет в животе. Иногда эхо бывает более интенсивным. Звон в ушах или жжение в щеке, как будто тебя только что ударили. Временами появляются вкусы или запахи: ваниль, спелая вишня, уксус, дым. Однако сейчас было по-другому, как-то глубже и интуитивнее. Острый вкус пепла на языке. Соленые слезы обжигают горло. Жгучая боль в центре груди.

Разбитое сердце.

И все же Эшлин ничего не чувствовала, пока не раскрыла книгу, как будто эхо дожидалось своего часа, затаив дыхание. Как долго? И чьи это отголоски? Вопрос «Как, Белль?» явно адресовался женщине, однако книга излучала отчетливо мужскую энергию.

Эшлин еще раз осмотрела корешок, форзацы, оборотную сторону переплетной крышки, надеясь обнаружить какой-нибудь намек на происхождение книги. И снова ничего не нашла. Словно книга возникла из воздуха – призрачный фолиант, существующий вне литературного времени и пространства. Вот только она держала его в руках, и эхо было очень реальным.

Она оторвала ладони от страниц и встряхнула пальцами правой руки, пытаясь рассеять тупую боль в ладони. Старый порез снова дал о себе знать. Эшлин посмотрела на шрам в форме полумесяца, идущий от мизинца до основания большого пальца. Осколок стекла, случайно схваченный в момент паники.

Рана зажила без проблем, оставив изогнутую полоску сморщенной белой плоти, пересекающую ее линию жизни. Эшлин глубоко вдавила подушечку большого пальца в ладонь и несколько раз сжала и разжала пальцы – такое упражнение ее научили делать, чтобы предотвратить судорогу. Возможно, пришло время немного притормозить работу в переплетной и дать руке отдохнуть.

Вспомнив о мастерской, Эшлин подумала, что пора возвращаться.

Разложив «неподходящие» книги по соответствующим коробкам, она взяла загадочный томик и вышла в зал, где Кевин любовно полировал розовое бакелитовое радио.

– Похоже, на сей раз тебе повезло. – Он взял книгу, ненадолго открыл ее, затем снова закрыл, пожав плечами. – Никогда не слышал о такой. Кто это написал?

Эшлин смотрела на него, пораженная тем, что Кевин не ощутил кипящие эмоции книги.

– Не представляю. Здесь нет ни выходных данных, ни имени автора – даже об издателе ничего не сказано. Думаю, в какой-то момент ее заново переплели. Или, может быть, напечатали из тщеславных побуждений – что-то вроде повестей дядюшки Джона, только для семьи и друзей.

– Думаешь, кто-то захочет купить такую книгу?

Эшлин заговорщически подмигнула ему.

– Вряд ли. Но я обожаю загадки.

Глава 2

Эшлин

«Где еще человеческая натура бывает так слаба, как в книжном магазине?»

Эшлин заперла за собой дверь и удовлетворенно вздохнула, наслаждаясь обнадеживающим спокойствием, которое охватывало ее всякий раз, едва она переступала порог «Невероятной истории» – это было ощущение, что она целиком и полностью находится на своем месте.

Магазин принадлежал ей вот уже почти четыре года, хотя в каком-то смысле он принадлежал ей всегда. Так же, как