Патрик Ротфусс - Страх Мудреца

Когда мы закончили, Вашет повела меня вниз, в скрытую долину меч-дерева.

Я не был удивлен.

В каком еще месте могла проходить проверка?

Здесь был десяток людей, которые были разбросаны на открытом поле вокруг дерева.

Большинство из них были одеты в красные одежды наемников, но я увидел троих, носивших легкую одежду.

Я догадался, что они были важными членами сообщества или, возможно, отставными наемниками, по-прежнему связанными со школой.

Вашет указала на дерево.

Сначала я думал, что она обращает мое внимание на его движения.

Это был, как она сказала, довольно ветреный день и ветви дико хлестались в пустом воздухе.

Затем я заметил блеск металла от его ствола.

Приглядевшись поближе, я увидел там меч, привязанный к стволу дерева.

Я подумал о танце Селин среди острых листьев, чтобы шлепнуть по стволу дерева.

Конечно.

- Здесь есть несколько предметов вокруг основания дерева, - сказала Вашет.

- Твоя проверка в том, чтобы пройти туда, выбрать один и вынести его наружу.

- Это проверка? - спросил я.

Получилось немного острее, чем я планировал.

- Почему ты не сказала мне?

- Почему ты не спрашивал? - возразила она сухо, а затем мягко положила руку на мою.

- Я должна, - сказала она.

- В конце концов.

Но я знала, что если я скажу тебе слишком рано, то ты попробуешь свои силы в этом и навредишь себе.

- Ну слава богу, мы сохранили это на сегодня, - сказал я, вздохнув.

[Примиряющее извинение.]

- Что случится, если я пойду туда и буду изрезан в клочья?

- Получишь порез, как правило, - сказала она и потянула в сторону от шеи ее рубашку, обнажив пару знакомых бледных, тонких шрамов на ее плече.

- Вопрос только в том: сколько, где и как ты себя будешь вести. - Она тряхнула плечом и вернула рубашку на место.

- Листья не будут глубоко ранить, но береги свое лицо и шею.

Места, где сосуды и сухожилия близки к поверхности.

Порез на груди или на руке можно легко вылечить.

Менее легко, если разорвет ухо.

Я наблюдал за деревом, когда оно поймало порыв ветра, безумно размахивая ветками.

- Что удержит человека от того, чтобы ползти там на четвереньках?

- Гордость, - сказала она, взглядом обыскивая мое лицо.

- Или ты будешь известен как тот, кто ползал во время своего испытания?

Я кивнул.

Это было проблемой, для меня особенно.

Как варвар, я должен был доказывать вдвое больше.

Я снова взглянул на дерево.

Было около тридцати футов от кончиков ветвей до ствола.

Я вспомнил шрамы, которые я видел на теле Темпи и на лице Карсерет.

- Так это проверка на нервы, - сказал я.

- Проверка на гордость.

- Это проверка на многие вещи, - сказала Вашет.

- Твое поведение означает очень многое.

Ты можешь забросить руки на лицо и бежать вперед.

Самая прямая линия быстрее, в конце концов.

Но что это выявит в тебе?

Что ты бык, который атакует вслепую?

Или ты животное без тонкости или грации? - Она покачала головой, нахмурившись.

- Я ожидаю лучшего от моего ученика.

Я скосил глаза, пытаясь увидеть, какие другие предметы были собраны вокруг дерева.

- Я полагаю, мне не разрешено спросить, что будет правильным выбором.

- Есть множество надлежащих выборов, и множество других не подходящих тебе.

Они разные каждый раз.

Тот предмет, который ты принесешь назад покажет очень многое.

То, что ты делаешь с предметом после, многое проясняет.

Как ты ведешь себя при этом, многое выявляет. - Она пожала плечами.

- Все эти моменты Шейн будет рассматривать прежде, чем принять решение, если ты сможешь быть допущенным в школу.

- Если Шейн это та, кто решает, почему все эти другие люди здесь?

Вашет заставила себя улыбнуться и я увидел тревогу скрывающуюся глубоко в ее глазах.

- Шейн не воплощает всю школу сама. - Она показала на далеких Адем, стоящих вокруг меч-дерева.

- Менее всего она представляет совокупность путей Латанта.

Я огляделся и понял, что несколько некрасных рубашек были не светлые, но белого цвета.

Это были главы остальных школ.

Они прибыли сюда, чтобы увидеть варвара, который будет проходить эту проверку.

- Это обычное дело? - спросил я.

Вашет покачала головой.

- Я могла притвориться незнающей.

Но я подозреваю, что Карсерет распостранила слово.

- Могут ли они отменить решение Шейн? - спросил я.

Вашет покачала головой.

- Нет. Это ее школа, и это ее решение.

Никто не будет оспаривать ее право на это. - Она щелкнула рукой со своей стороны.

[Однако.]

- Очень хорошо, - сказал я.

Вашет потянулась и схватилась обеими руками за мою, сжала ее, а затем дала упасть.

Я пошел к меч-дереву.

На мгновение ветер стих, а густой навес висячих ветвей напомнил мне дерево, где я встретил Ктаэ.

Это была не утешительная мысль.

Я смотрел на вертящиеся листья, стараясь не думать о том, какие острые они были.

Как они будут нарезать меня на мясо.

Как они могут скользить сквозь тонкую кожу моих рук и прорезать тонкие сухожилия под нею.

С края навеса до безопасности ствола не может быть более, чем тридцать футов.

В некотором смысле, вовсе не очень далеко...

Я думал о Селин, дико бросавшуюся через листья.

Я думал о ней, прыгавшей и отбивающей ветви прочь.

Если она могла это сделать, то, конечно, мог и я.

Но даже когда я подумал об этом, я знал, что это не правда.

Селин играла здесь всю свою жизнь.

Она была тощая, как веточка, шустрая, как сверчок и в половину моего роста.

По сравнению с ней я был неуклюжим медведем.

Я видел кучку наемников Адем на противоположной стороне дерева.

Двое из наиболее пугающих белых рубашек были там же.

Я чувствовал на себе их взгляды, и странным образом я был рад.

Когда ты один, легко бояться.

Это просто сосредоточиться на том, что может скрываться в темноте ступенек на дне подвала.

Легко отвлечься на бесполезные вещи, таких как безумие вступать в бурю из вращающихся клинков.

Когда ты один, легко потеть, паниковать, падать прочь...

Но я был не один.

И это не просто Вашет и Шейн наблюдают за мной.

Здесь колме того были десятки наемников и главы остальных школ.

Я был на аудиенции.

Я был на сцене.

Нигде в мире мне не бывает так комфортно, как на сцене.

Я просто ждал вне досягаемости длинных ветвей, наблюдая за перерывами в их движении.

Я надеялся, что их случайное вращение было лишь на мгновение, открывающие пути, по которым я мог метнуться насквозь, отбивая любые листья, которые подлетели бы слишком близко.