Виктор Никитин - Легенда дьявольского перекрестка

Она разродилась прямо там, в поле. Вяло шевелящийся комочек плоти, не издавая ни единого звука ни при рождении, ни после, шмякнулся в грязь, перемешанную с кровью его матери.

Мало-помалу боль отхлынула, но только для того, чтобы уступить место трепету и ужасу, явившимся, когда новорожденный стал карабкаться наверх и очень скоро очутился на животе девушки. Он подполз к материнской груди, разорвал одежду и припал к соскам, в которых все равно не было ни капли молока. И он принялся высасывать кровь.

Девушка не сразу нашла сил приподняться. На ней сидело мерзкое осклизлое существо, чьи маленькие остроконечные уши, рожками торчали у самой макушки. Поросячьи глазки звереныша бегали из стороны в сторону, а он не отрывался от груди, продолжая насыщаться кровью с явным наслаждением. Заглянув в лицо матери, он приподнял верхнюю губу, демонстрируя свои мелкие зубки, ровные, белые и острые, как лезвие. Он рыгнул и помахал трехпалой лапой, на которой сквозь слипшуюся шерсть проступили коготки.

До наступления ночи девушку нашли и отнесли домой. Она была без сознания довольно долго, потом столько же металась в бреду. Всего однажды она пришла в чувства и, рассказав обо всем, умерла.

- Занятно, - похвалил Пауль с ехидцей, стоило Николаусу замолчать.

- Это не все.

- Простите, - осекся нотариус, округлив глаза.

- Занятна не только история. Я вспомнил ее, стоило Эльзе Келлер заговорить о своем видении. Однако обстоятельства, при которых этот случай стал мне известен, всплыл в моей памяти одновременно с тем, как Михаэль назвал настоящее имя мошенника Нави. Так вот, господа, десять лет тому назад отец взял меня в Саксонию, где в одном крупном городе его старинный приятель служил казначеем. Поездка была сложной, но увлекательной, а встреча теплой и радушной. Вечером мужчины крепко выпили, и друг моего отца рассказал историю о несчастной трижды обманутой девушке. Так вот, господа, - вздохнул Николаус после паузы. - Готов поклясться на Библии, я никогда в жизни не бывал в Саксонии, и у моего отца нет и никогда не было приятеля-казначея в тех землях.

Виллем открыл рот и удивленно охнул:

- Тогда откуда...

- Вот тут и должна выстрелить моя версия происходящего, согласно которой, мы шестеро как-то умудрились обменяться своими воспоминаниями. И среди нас должен быть человек, который побывав в Саксонии десять лет тому назад, слышал рассказанную мной историю.

- Вы назвали девушку трижды обманутой? - послышалось с лестницы.

Мужчины резко обернулись, а Николаус, увидев спросившего, вскочил и принялся торопливо и путано извиняться. На лестнице, поддерживаемая Хорстом, стояла Эльза Келлер.

- Вам не в чем извиняться. Вы ничем меня не задели. Прекратите, - улыбнулась женщина, когда Николаус стал путаться еще больше, и размотать клубок из его слов стало совсем невозможно. - Лучше ответьте, почему трижды обманутая? Ведь ее обманули любовник и ведьма, то есть двое.

Николаус продолжал смущаться, и ответить пришлось Михаэлю Бреверну:

- В первую очередь глупая девушка сама себя обманула.

- А-а, - протянула Эльза. - Николаус, я правильно поняла, что согласно вашей версии воспоминания о поездке в Саксонию, городском казначее, которые непонятно как появились у вас, должны принадлежать кому-то из нас?

- Верно.

- Ничего подобного у меня не бывало, - ответил Бреверн.

- У меня и подавно, - добавил Пауль.

Все отрицательно закачали головами.

- Извините, Николаус, ваша версия не выстрелила, - проговорил Хорст.

- Однако не отчаивайтесь, - поспешил успокоить юношу Рейхенштейн. - Да, никого из нас ничто не связывает с Саксонией, но одной версией стало меньше, а это уже кое-что.

- Это, конечно, не относится к сути дела, - сказал Эльза, присаживаясь за стол, - но вообще-то мой отец родом из Саксонии. Поссорившись с семьей, он задолго до моего рождения вынужденно перебрался в герцогство Мекленбургское, о чем никогда не сожалел. Поведанная вами история именно та, что я видела во сне, и заверяю вас, я слышу ее впервые.

- Все мы видели сны в этом чертовом трактире, - задумчиво произнес Михаэль. - И они что-то несут в себе. Определенно. Что-то, чего мы пока не понимаем.

- Так давайте поделимся ими, если никто не против, - предложил Хорст. - Если желаете, начните с меня.

- Не буду возражать при условии, что в видениях, которые каждый из нас переживал, нет бесстыдства, - кивнул Пауль. - После Хорста могу продолжить я.

Все согласились, и мельник во всех доступных ему подробностях описал свой сон о чужом городке, матери у окна и призраке. Когда он закончил, жена пихнула его в бок.

- Только не говори мне, что не знаешь эту легенду о грешном расхитителе могил.

- Клянусь, никогда прежде не слышал, - запротестовал Хорст.

- Ну, может быть, кто-то из подружек рассказал мне ее в юности? - пожала плечами Эльза.

- Не томите, фрау Келлер, - взмолился Виллем.

- Хорошо. Я начинаю.

Глава девятнадцатая

Подземелье под трактиром, рожденное черной магией, представляло собой точную копию зала, но без столов, стульев и скамеек. В тяжелых резных креслах, больше похожих на троны, удобно расположились колдуны, отдыхавшие, восстанавливавшие силы перед заключительным этапом страшного ритуала.

Нарушая тишину и спокойствие помещения, тонущего во мраке, колдун в синем капюшоне беспрестанно блуждал вокруг кресел, пока юноша со шрамами не вскочил и не закричал:

- Прекратите бродить тенью! Меня это раздражает. А ваш унылый вид портит мне все нервы и откровенно бесит!

- Хватит! - резко прервал его седовласый, поднялся и, подойдя к колдуну в капюшоне, проникновенно заговорил: - Успокойтесь, друг мой. Вижу, вас все еще гложут сомнения, правильно ли мы поступаем?

- Мне нет дела до других. Вопрос в том, правильно ли поступаю я? - чернокнижник сделал ударение на последнем слове и так вскинул подбородок, бросив взгляд на собеседника, что капюшон слетел с его лысой головы.

Открывшееся даже уродливому горбуну показалось безобразным. Уши колдуна были отрезаны, ноздри вырваны, а лицо покрыто незаживающими язвами - раны, оставленные огнем, клещами и кислотами. Складывалось впечатление, что этот человек искупался в лавовых озерах преисподней и чудом уцелел. Но нет, его нынешний облик был сотворен людьми, имевшими большой опыт по части пыток, истязаний, причинения увечий и казней.

Седовласый отпрянул от представшего перед его взором, однако взял себя в руки и продолжил монотонным голосом убеждать:

- Посмотрите, во что вас превратили. Разве этого не достаточно для вашей мести? Для нашей общей мести?