Сергей Волков - Пастыри. Черные бабочки

— Очень, очень просто, — Голова-из-дырки довольно заулыбалась: — Когда твоя убирать в моя мир кусок твой мир с твоя врагами, пусть на этот кусок будет пятерня. Молодой люди. Детский люди. Не старше пятнадцать годов. Пять. Можно больше. Меньше — нельзя.

— Это сложно, — по голосу Вадим понял, что Человек-в-плаще нахмурился. — Это может привлечь нежелательное внимание ко всей акции по перебросу зоны хтонического прорыва в Рамус. Вряд ли риск оправдан…

— Потестат, я делать лишний партия товар. Лично твоя, — прошлепала губами Голова-из-дырки.

Человек-в-плаще медлил, покачиваясь на каблуках. Ветер трепал полы его одежды, и тогда становилось ясно, что плащ ему велик и надет для маскировки. Голова терпеливо ждала.

— Хорошо, — наконец сказал Человек-в-плаще. — Но то, что мне — прямо сейчас. Причем не одну, а две. И тогда Великий Круг сделает все, что ты просишь, Облитус.

— Твоя очень жадный, Потестат, — Голова-из-дырки резиново улыбнулась черными губами. — Но моя согласный. Когда твоя готов, скажи моя. А теперь…

Голова на секунду скрылась в дыре, и из темного провала неожиданно вылетело два нагих женских тела. Они покатились по мокрому асфальту и замерли у ног Человека-в-плаще.

— Потестат, моя ждет! — напомнила о себе Голова-из-дырки и сгинула. Стена поколыхалась немного и приняла свой прежний монолитный вид.

— Ну, здравствуйте, мои коняшки! — радостно потирая руки, пропел Человек-в-плаще, ухватил лежащих без движения женщин за длинные волосы и вздернул на ноги.

Вадим увидел, что это совсем молоденькие девушки удивительной, просто внеземной красоты. Впрочем, что-то с ними было не так — движения отличались размазанностью, взгляды плавали. И у обеих на лбах чернели свежетатуированные знаки, напоминающие «г» с титлом наверху.

Капли крови стекали на брови девушек, но они этого, казалось, не замечали. Человек-в-плаще, весело напевая «У Мери жил барашек», зачем-то напялил своим пленницам на головы черные шелковые мешки с прорезями для глаз и потащил их прочь от кирпичной стены. Перед тем, как повернуть за угол, он обернулся, обежал тупичок быстрым взглядом и буквально впился в Вадима, а точнее — в темпоагента, горящими зеленым пастырскими глазами.

Еле подавив невольный крик, Вадим стиснул зубы, ибо глаза Человека-в-плаще оказались куда как знакомы Завадскому.

«Эрри Удбурд! В то время он был Стоящим-у-Оси», — отстраненно подумал Вадим, наблюдая, как Пастырь, оставив девушек, обнаруживает среди мусора злосчастного Арчибальда Льюиса Тикса.

Слава Атису, смерть, что пришла к пьянице в образе двух голых женщин, оказалась быстрой и легкой. По приказу Пастыря его «коняшки» вдруг преобразились, из вялых зомби превратившись в озверевших цепных псов. Набросившись на несчастного, девушки принялись избивать и буквально топтать его, нанося удары необычайной силы. После того, как темноволосая «коняшка» проломила Тиксу грудную клетку, тот вытянулся и перестал дышать…

Удбурд и девушки скрылись за углом склада, и «картинка» статично замерла.

— Все. Шоу больше не будет продолжаться, — вслух произнес Вадим и снял транслятор.

Очень многое из того, что он увидел, требовало объяснения. Кое до чего он додумался сам. Так, например, Вадим вспомнил, что еще совсем недавно среди старших Пастырей были чрезвычайно популярны свирепые бодигардены женского пола, скрывающие свои лица за глухими полированными шлемами-сферами. Теперь становилось понятно, откуда взялись эти валькирии во плоти.

Однако Вадим никак не мог понять, что или кто такое Голова-из-дырки, о каком другой мире шел разговор и что за «пятерню» должен был получить этот черномордый Облитус в обмен на зомбированных девушек.

Лучший способ оживить память — переключиться на что-то другое. Вадим встал, размял спину, сунул в рот пластинку «Ригли». Рука в кармане наткнулась на плоский пенальчик телефона. Вытащив его, Вадим принялся листать раздел сообщений и вскоре наткнулся на большой постинг от Ильи Привалова.

И вдруг словно пелена упал с глаз — Вадим понял, о чем и о ком говорили Потестат и Облитус.

История вырисовывалась мерзкая… Получалось, что в руках у проштрафившегося Наблюдающего Второго уровня находились доказательства преступного сговора одного из высших иерархов Великого Круга, пусть и бывшего, и некоего существа из иного мира. И что особенно важно — услугами этого существа, по крайней мере в плане «коняшек» с буквицами на лбах, пользовались и другие Пастыри.

Вадим вытер платком внезапно вспотевшие ладони, снял очки и откинулся на спинку кресла. Ему предстояло принять решение. Решение настолько непростое, настолько важное и сложное, что он буквально ощущал, как откуда-то изнутри накатывают на него волны нервной дрожи — с каждым разом все сильнее и сильнее.

С другой стороны, и задачка-то вроде бы так себе, и путей ее решения всего два: либо поставить колесо темпоскопа на реверс, включить запись и позвонить заведующему сектором, либо…

Либо совершить должностное преступление, нарушив как минимум пять различных пунктов контракта, подписанного Вадимом несколько лет назад с представителями Великого Круга. Кара себя ждать не заставит, тут сомневаться не приходилось. А если учесть, что Наблюдающий Второго уровня Вадим Завадский и так на плохом счету, последствия могли быть самыми тяжкими.

«Давай рассуждать логически», — сам себе сказал Вадим и тут же скривился — затасканная фраза дискредитировала все дальнейшее на корню.

Тут он вспомнил, что отец в детстве всегда советовал: «Вадька, для того, чтобы принять решение, нужно для начала понять все о самом себе. Так будет легче».

«Ну и кто я такой?» — Вадим представил себе анкетный лист с данными, вписанными в узкие прямоугольники строчек: «Завадский Вадим Кириллович, одна тысяча девятьсот семьдесят… так, это все ерунда, это никому не интересно. Далее: место рождения — тоже никак не влияет. Пол — мужской. Национальность — русский. Образование — высшее… Хм…»

Поднявшись с кресла, Вадим сделал два шага от стены до стены «яйца», повернулся к темпоскопу.

«Пол — мужской. Национальность — русский», — повторил он про себя, и рука его потянулась к телефонной трубке, торчавшей из «стаканчика» на стене.

Мужской… Русский…

Русский… Мужской…

Рука описала в воздухе плавную кривую, и вместо холодной серой пластмассы телефона пальцы сжали упругий латекс.

Вадим Завадский быстро отцепил целлу с обрывком бутылочной этикетки от жгута катены, зубами рванул скользкую резину, выдрав изрядный кусок.

Зелененький бумажный обрывок запорхал в воздухе и лег на ворс ковра, перевернувшись кверху оборотной стороной. Спрятав дырявую целлу в карман, Вадим посмотрел на желтые разводы клея, нагнулся…