Дэвид Эддингс - Обитель чародеев

Адара рассмеялась, и на этом неприятный инцидент был исчерпан.

Вместе с тем оставалась другая, более важная проблема. Се'Недра поняла, что, пожалуй, она перегнула палку, поддавшись минутной слабости и бросив в лицо Гариону слова о вечной ненависти. По выражению его лица она видела, что тот смущен, даже оскорблен. Се'Недра надменно решила игнорировать обиду, которую она причинила ему. Она же настрадалась во время этой ужасной сцены на берегу острова Горима, и будет только справедливо, если и он пострадает… немножко, конечно. Нет, он и в самом деле заслужил наказание. Пусть помучается (по крайней мере, она надеялась, что он станет мучиться), а затем можно будет тепло заговорить с ним, даже с нежностью, словно злые слова не срывались с её губ.

Гарион, сбитый с толку, вообще ничего не мог понять, и тогда она пустила в ход самую обворожительную улыбку, на которую только была способна, отметив с большим удовлетворением её разрушительный эффект. Таким образом взяв реванш, Се'Недра решила не обращать на Гариона внимания. Какое-то время.

В то время как Белгарат с леди Полгарой пересказывали наиболее красочные эпизоды путешествия к Рэк Ктолу, принцесса сидела рядом с Адарой, почти не слыша того, о чем они говорят. Она никак не могла забыть удивительное открытие, которое сделала час назад. Почувствовав на себе чей-то взгляд, она быстро подняла голову. Малыш, которого леди Полгара звала Миссией, разглядывал её с очень серьезным лицом. Се'Недру поразили его глаза, проникающие прямо в душу. Заметив, что на него смотрят, мальчик улыбнулся, и от его улыбки она ощутила огромную радость. Он направился к ней, продолжая улыбаться, и, подойдя, вынул из мешочка серый камень и протянул его принцессе.

— Миссия? — спросил мальчик. Се'Недре почудилось, что камень вспыхнул голубым пламенем.

— Не прикасайся к нему, Се'Недра! — произнесла леди Полгара таким тоном, что рука Се'Недры замерла в воздухе, и, повернувшись к кузнецу, укоризненно сказала:

— Дерник!

— Повелительница Пол, — развел руками тот, — я просто не знаю, что делать. Чтобы я ни делал, он всегда ухитряется развязать мешочек.

— Пусть он спрячет камень, — с легким раздражением сказала она.

Дерник приблизился к мальчику, опустился на колени и взял кожаный мешочек. Не говоря ни слова, раскрыл его, и ребенок бросил туда свой камень. Затем Дерник крепко-накрепко завязал злополучный мешочек. Когда все было кончено, маленький мальчик обнял смущенного кузнеца за шею, который хотел было отвести его на место, но Миссия взобрался на колени к Се'Недре, поцеловал и её, затем устроился поудобнее и быстро заснул.

Неведомые прежде чувства нахлынули на Се'Недру. Так хорошо ей еще не было. Она держала ребенка, крепко прижав к груди, и касалась щекой его светлых кудрей, испытывая непреодолимое желание покачать малыша или спеть ему колыбельную.

— …Надо спешить, — продолжал доказывать Белгарат Гориму. — Даже с помощью Релга до сендарийской границы добираться больше недели. Учти, придется пересекать всю страну, снега в Сендарии в это время года выпадает много. Потом море Ветров в это время неспокойно, а от Сендара до Райве плыть да плыть.

Слово «Райве» вывело Се'Недру из забытья. С того самого момента, когда они с Джиберсом выбрались из императорского дворца Тол Хонета, одна мысль не давала ей покоя: она ни за что не поедет в Райве. Со стороны могло показаться, что она смирилась с ударом судьбы, однако такое молчаливое согласие было всего лишь уловкой. На сей раз она займет жесткую позицию. Причины такого решительного нежелания выполнять этот пункт во-мимбрского соглашения она сама не понимала. За столь короткое время произошло так много… но одно было ей совершенно ясно: она не поедет в Райве. Из принципа.

— Я уверена, что, когда мы окажемся в Сендарии, я смогу пробраться в толнедрийский гарнизон, — сказала она беспечно, словно вопрос был уже решен.

— А почему ты хочешь сделать это, дорогая? — спросила леди Полгара.

— Как я уже говорила, я не поеду в Райве, — ответила Се'Недра. — Легионеры наверняка вернут меня в Тол Хонет.

— Возможно, тебе следовало бы навестить отца, — спокойно предложила Полгара.

— Вы хотите сказать, что отпустите меня просто так?

— Я ничего не хочу сказать. Я уверена, мы сможем найти корабль, отправляющийся в Тол Хонет в конце весны или в начале лета. Между райвенами и империей идет широкая торговля.

— По-моему, вы меня не правильно поняли, леди Полгара. Я сказала, что не поеду в Райве — ни при каких обстоятельствах.

— Я слышала тебя, Се'Недра. Ты ошибаешься. Ты поедешь в Райве. Тебе там назначена встреча, помнишь?

— Нет! — Голос Се'Недры повысился на две октавы.

— А я сказала — да, — обманчиво спокойным голосом произнесла Полгара, но в нем уже прозвучал оттенок металла.

— Я решительно отказываюсь ехать, — заявила принцесса. Она хотела еще что-то добавить, но в это время крохотный пальчик коснулся её рта. Спящий ребенок во сне протянул руки к её лицу. Она в раздражении дернула головой. — Я уже не раз вам говорила, что не обязана… — Ребенок снова коснулся её губ и сонными глазами уставился на нее. Этот пристальный взгляд вселял уверенность и спокойствие. Се'Недра забыла, что хотела сказать. — Я не отправляюсь на остров Ветров, — запинаясь, произнесла она, — и точка.

— Кажется, мы не раз и не два беседовали на эту тему, — напомнила Полгара.

— Вы не имеете права… — её мысли опять начали путаться под взглядом голубых глаз ребенка… таких голубых, что от них невозможно оторваться. У принцессы появилось ощущение, что она тонет в этих невероятного цвета зрачках. Но она тряхнула головой и попыталась взять себя в руки. Не в её характере было уступать в споре. — Я не хочу публичных унижений, — заявила она. — Я не буду стоять в зале райвенского короля, как нищая, а олорны будут давиться от смеха, глядя на меня. — Уже лучше. Секундная заминка успешно преодолена. Се'Недра снова машинально взглянула на ребенка, и вся её уверенность опять испарилась — У меня нет даже подходящего платья, — жалобно добавила она и спохватилась: «Что я несу?»

Полгара молчала, наблюдая большими мудрыми глазами за теряющей уверенность принцессой. Се'Недра опять сбилась, её возражения становились все менее и менее убедительными. Продолжая по инерции спорить, она уже осознала, что у неё нет действительно веских причин не отправляться в Райве, её отказ выглядел несерьезным, даже детским. Ради чего она подняла такой шум? Маленький мальчик, сидящий на коленях, улыбнулся, как бы подбадривая её, и, не в силах больше сдерживаться, она улыбнулась в ответ. Вся её оборона рухнула. Но она решила сделать последнюю попытку и произнесла: