Остров жизни - Иван Поляков
«Вот бы ещё глаза так не бегали. Совсем хорошо бы было».
Отец сомневался ровно пару мгновений. Рука его, исчерченная белыми полосами, занырнула в заплечную сумку, он вынул и положил на рукописи предмет, не опознать который было невозможно.
– Это кость?
Де Воражина взял перо. Он пышным краем попытался чуть подвинуть, убрать с бумаг, но внезапно рука его дрогнула. Предплечье с запозданием дёрнулось, будто клык мог обжечь.
– Не-ет…
– Да…
– Да-да, я уже понял.
Де Воражина с различимым дрожаньем отстранился. Он вытянул из нагрудного кармашка кружевной платочек. Смахнул пот. Усмехнулся как-то чуть истерично и, наконец, взял себя в руки. Он схватил клык.
– Тяжёлый, – отметил, бесцветным голосом. – Где-то семь-десять дюймов. Полый. Что говорит о заменяемости. Кромка пиловидная, эмаль на некоторых гранях сколота, что говорит о…
И много-много ещё слов ничуть не более понятных.
«Зуб хищника – его главное оружие».
(Кузьма Прохожий. Из услышанного на дороге).
Откровенно заскучавшая, Зое вернулась к осмотру великолепного дворца-шкафа, что нашёл для себя место в углу. Сразу за неудобным на вид креслом. Ещё вдоль стены комнаты стояли: второй шкаф, маленький столик и над ним портрет. Не то чтобы изображённая была о трёх головах. Нет. Совсем нет, просто и она и одежда, написанная рукою мастера, выглядели столь... странно, непривычно, что картина не могла не привлечь внимания.
Смуглое, чуть угловатое лицо. Высокий лоб, нос несколько более тонкий и сразу же сильный, очерченный подбородок. Уверенность читалась в глубоко посаженных глазах, так что этой женщине, без сомнений, приходилось держать власть. Она любила управлять и, что немало важно, умела это делать.
«Хм, чего только не бывает».
– А кто это? – обронила Зое, и тут же была вознаграждена не особенно приветливым сопением.
– Что? – де Воражина проследил за взглядом. – Откровенно говоря, не знаю. Это висит со времён ещё моего отца. Де Вайле, если я не ошибаюсь. Она с супругом должна была проехать по нашим землям, но что-то там произошло. Подробности мне неизвестны, но сухая кисть смотрится весьма неплохо.
Поднявшись чуть выше нарисованных кистей, на которых застыли крупные браслеты, взгляд нового хозяина залы оценил мазки на длинной шее.
– …
– Эм… ваша милость?
– Да… Да. – Зуб вернулся на столешницу. Кромка клацнула о древесину. – Так чего вы, собственно, от меня хотите?
В конечном итоге после множества оплеух Лефевру было разрешено учиться. Ни с чего. Ивес запрещал ему это делать весь оставшийся вечер. Всю ночь запрещал! А наутро того уже и след простыл. Пропал, а вместе с ним исчезли отцовский кошель, его шляпа и плащ.
Зое не поняла с чего вдруг. Она не понимала причины, но уже гордилась отцом, хоть тот в этот момент и высмаркивался в рукав.
– Шкаф! – в восторге твердила Зое на обратной дороге из поместья. – Не шкаф, а дворец! И стол! А ты видел стол? Вот это да!
Ивес недовольно повёл плечом. Спина его ныла нещадно, и оттого шаг мужчины казался неестественно прыгучим. Тупые носки загребали землю.
– Ничего особенного.
– Да как так ничего?! – Схватив за локоть, Зое хорошенько его тряханула.
Последнее средство, чтобы сменить мнение.
Мнение в самом деле сменилось, но не так, как она надеялась. Вырвав руку, Ивес подпёр поясницу. Последовало движение, за которым обычно идёт хруст и, как следствие, фраза, не слишком пригодная для пересказа.
На сей раз пронесло.
– Дрянная мебель! Денег много стоит, а толку не больше, чем от нашей… да. – И тише: – Да в нашем столе изгиб под стену сделан. Этак… вот так.
– Ланс рассказывал, что в такой бывают тайные ящики! – подняла указательный палец к небу Зое.
– В нашей тоже есть. В левой ножке стола, к примеру, пропил, куда я монеты складываю, – сказал и тут же пожалел, что проболтался Ивес. – Ты этого не слышала.
– За одну десятую собранного, – тут же согласилась Зое.
Сумрачный как осень, отец семейства поддел ногою подвернувшийся камень:
– Поверь, не настоящее это всё. Город этот… это не место для незамужней девушки. Не настоящее всё. – Исподлобья глянув на скрывающийся за кронами остроконечный шпиль, Ивес напряжённо повёл плечами. Он поднял указательный палец: – Всё не так, как кажется, поняла?
– Мне уже не тринадцать!
– И ты считаешь, что это плюс?!
Очередной камешек отправился в полёт. Заросли куманика затрещали. Листья пошли в ход, и рыжая кошка выпрыгнула на дорогу. Встала, будто контуженная, блеснула зелёными глазами – и прыгнула, только ветви затрещали.
«Это к удаче».
За оградо территории поместья начинались земли ничем не отличные, но идти по ним было всё ж таки чуть полегче. В основном, конечно, из-за отца. Точно зверь, вырвавшийся из клетки, он сразу же замолк и припустил, так что оставалось лишь удивляться.
В городе… В городе Зое впервые столкнулась с неравенством. Увидела, как по-разному могут жить люди. Столкнулась и не поняла ровным счётом ничего.
В одном отец был прав – шкаф есть шкаф, как бы он ни выглядел и как бы при этом не пах. Кстати, насчёт запахов – особенной разницы на этот счёт Зое не почувствовала[4].
Холодный ветерок, точно знак, прошёлся по замерзающему камышу. Сбросил пару прядей и ознобом прошёлся по телу. Погода намеривалась перемениться, и в какую сторону – это был большой вопрос.
Городская черта. Ивес на всеуслышание, в нос заявил «до вечера», что в вольном переводе значило примерно: «Ну сколько можно! Пойду к Брису, может, там хоть меня услышат». В последнем Зое не сомневалась. «Услышат» – это точно, а вот «послушают» ли это уже вопрос. Они с Ассом остались наедине с улицей и толпой. И не сказать, что Зое так уж была этому рада.
Приложив два пальца к полю шляпы, юноша поздоровался. Он поступал так уже не единожды за те пять минут, что они шли по городу. И снова! И вновь хотя Зое специально оглянулась, вполне состоятельный на вид мужчина просто пошёл дальше: не бросил ничего в ответ.
– Наше мыло не без оснований называют лучшим, – сообщил Асс напоказ, гордясь
