Из бурных волн - Вал И. Лейн
Внезапно, после этого единственного объяснения, весь гнев, который я когда-либо испытывала к ней, превратился в сочувствие. Я знала, на что были похожи эти сны. Я просто жалела, что все эти годы упускала из виду одну деталь… все это время нам обеим снилось одно и то же. Это больше не могло быть простым совпадением.
— Постарайся немного отдохнуть, мам. Пожалуйста. Мы можем это исправить. Мы можем все исправить.
— Я… не… я не знаю. Попробую. Попытаюсь, — выдавила она, всхлипывая. — Ты хорошая девочка, знаешь ли. Ты еще не слишком далеко зашла. Ты умная. У тебя есть шанс… Тебе нужно быть осторожной… Что бы ты ни делала. О, и с опозданием, с днем рождения.
Я чувствовала, что теряю ее.
— Мам, подожди, — умоляла я. — Пожалуйста, останься с папой. Папа с тобой? — Я слышала свое собственное отчаянное дыхание сквозь помехи в трубке. Она не ответила.
— Мам, просто… просто иди приляг и останься дома. Не позволяй себе оставаться одной. Все будет хорошо. — Я заставила себя успокаивать ее, мне нужно было самой услышать эти слова.
Последовало неловкое молчание, никто из нас не знал, как закончить разговор. Я наконец заговорила.
— Мам, мне пора идти.
Она икнула.
— Будь осторожна.
И повесила трубку.
Я вернулась к машине. В глубине души я почувствовала тяжесть, которая пронизывала меня до костей. Когда я села за руль, мне вдруг захотелось, чтобы пришло немного тепла и прогнало зиму, которая только что настигла меня. Даже флоридской жары было недостаточно для этого. Я теребила кулон на шее. Меньше всего мне хотелось доводить маму до крайности, задавая ей такие острые вопросы, но сейчас у меня не было выбора. Мы обе хотели, чтобы я разгадала секреты ожерелья. Это был единственный выход.
И все же, как ни странно, впервые за долгое время я почувствовала, что до нее можно дотянуться, словно до маяка вдалеке. Я начала гадать, не может ли ожерелье быть ключом к восстановлению того, что было разбито между нами. Возможно, древние русалочьи-пиратские проклятия были не единственным видом проклятия, которое оно могло разрушить. Теперь, казалось, между нами что-то возникло, новая связь, которой раньше не было. Даже секрет был лучше, чем ничего.
Вернувшись в общежитие, я не могла успокоиться, но знала, что не приблизилась к разгадке тайны этого ожерелья ни на шаг с сегодняшнего утра. Если я буду продолжать думать об этом, то потеряю себя. Несмотря на душевную усталость, я почувствовала новый прилив вдохновения для своей работы на холсте. Я наслаждалась моментом, совсем ненадолго, чтобы успокоиться.
Приготовив несколько маленьких чашечек с водой и проведя пальцем по бумаге, чтобы убедиться, что последний слой как следует высох, я села за работу. Звезда уже начала обретать форму, но мне нужно было гораздо больше поработать с растушевкой и слоями, чтобы она по-настоящему «засияла» на бумаге. Поскольку поверхность океана заполняла пейзаж внизу, я решила добавить крошечное изображение надежды — одинокий маяк в море. Я выбрала одну из кистей с тончайшими волосками, чтобы изобразить возвышающуюся вдали фигуру. На первый взгляд, ее можно было легко не заметить на картине, но она была там, спрятанная на самом видном месте, скрытый секрет посреди темной ночи в море.
В ту ночь шел дождь. Не было ни плохих снов, ни навязчивого чувства, что рядом кто-то есть. Теперь ожерелье оставалось на мне, даже когда я спала. Возможно, мама была права. С тех пор, как я его надела, сны стали реже. По крайней мере, так казалось. Или, может быть, это было только в моей голове. Потому что они не исчезли полностью, так что закрывать глаза всегда было рискованно.
Пока я лежала, сопротивляясь сильному наваждению сна, вертя чешую в пальцах, я не могла перестать думать о Майло. Было необъяснимо — как сильно я жаждала, чтобы он был рядом, чтобы я могла рассказать ему все. Я хотела рассказать ему о тревожных открытиях, которые обнаружила в происхождении моей мамы, и о том, что мой предыдущий разговор с ней не давал мне покоя. Но это казалось идиотизмом. С какой стати ему беспокоиться?
Слушая, как дождь барабанит по крышам, я гадала, где же он. Что эта проклятая пиратская команда делала посреди ночи? Я коснулась экрана телефона, чтобы узнать время. 23:06. Должно быть, прилив давно закончился, и он на некоторое время освободился из заточения. Я закрыла глаза и представила его на корабле-призраке, дрейфующим в тени, вымыслом по отношению к остальному миру, который он не мог исследовать. Думал ли он тоже обо мне? Или я для него всего лишь решением проблемы? С моей стороны было бы несправедливо ожидать иного. Я ведь так недавно его узнала.
13. Поднять Флаги
Была пятница. Официально прошла уже целая неделя с момента моей встречи с пиратским кораблем на острове и всего пара дней с тех пор, как встретила двух пиратов. Все было на удивление тихо, но я не могла не оглядываться через плечо на каждом шагу. Возвращалась в общежитие после занятий с книгами в руках, думая о слишком многом сразу. Майло. Беллами. Мама. Ожерелье. Экзамен на следующей неделе. Я едва расслышала, как голос произнес мое имя.
— Эй! — Это был Рассел, садовник, ковылявший к нам в своем поношенном комбинезоне цвета хаки, который контрастировал с его кожей цвета лесного ореха.
Я резко обернулась, думая, что, возможно, наступила на какой-нибудь ценный ландшафтный дизайн или что-то в этом роде.
— Простите. Еще раз, как тебя зовут, мисси?
— Катрина, — спросила я, надеясь, что у меня не будет неприятностей.
Рассел кивнул.
— У тебя найдется свободная минутка?
— Эм, конечно.
Ничто не могло подготовить меня к тому, что последовало дальше. Положив руки мне на плечи, он посмотрел мне прямо в глаза.
— Парень, с которым ты была на прошлой неделе, небезопасен.
— Вы имеете в виду Беллами?
— Я имею в виду любого из них. — Он перевел дыхание и огляделся. — Они не от мира сего.
— Знаю, — произнесла я, запинаясь. — Я знаю, что они… мертвы.
— Они демоны! — Он повысил голос и выпучил глаза. Я чуть не попятилась от ужаса, отразившегося на его лице.
Посмотрела на свои кроссовки, испачкавшиеся в траве,
