Ольга Алишкевич - По пути Тени (СИ)

— Она здесь! Обгорела, сильно!

— Бери ее и уходим.

Голос показался мне смутно знакомым. А затем кто-то подхватил меня на руки, и очередная вспышка боли, наконец, отправила мое сознание в пустоту.

Камила устало откинулась на спинку дивана. Стоило Дамире закрыть за собой дверь, и молодая женщина с трудом подавила желание запустить в эту дверь стаканом. Хотелось кричать от ярости и злости. Как эта Тень посмела вернуться в ее жизнь. Какое имела право. Несмотря на выпитое, разум Камилы был ясен, и женщина, криво усмехнувшись, плеснула себе еще коньяк. Она напьется до беспамятства. Сегодня можно. Ей есть что отметить. Встреча с ее проклятым Единой Верой прошлым. Отсалютовав самой себе, Камила сделала глоток. Напьется до беспамятства. Чтобы не помнить. Чтобы проснуться утром с больной головой, в которой не останется и тени воспоминания об этой встрече. Тени о Тени. С губ брюнетки сорвался пьяный смешок. Женщина поставила стакан, раскурила очередную сигарету и с наслаждением впустила дым. Сегодня вечером придут важные гости. Зал надо бы освободить, чтобы его подготовили. И проветрили. Не все клиент заведения любят сигаретный дым. Нужно уезжать. Оставить этим вечером «Изумрудную пыль» на верного заместителя, поехать домой, завалиться в постель и пить всю ночь. И еще, под страхом увольнения приказать не трогать ее сегодня.

Испачканный помадой окурок присоединился к остальным в пепельнице. Камила на удивление твердой походкой вышла из зала и направилась в кабинет заместителя. Женщина давно поняла, в этом мире у нее нет, и не может быть друзей. Все слишком условно. Когда пять лет назад она познакомилась с Кевином, он был сидящим на наркотиках неудачником. Однако, именно встреча с этим мужчиной изменила жизнь Камилы. Он познакомил ее с Изумрудной пылью, тем самым избавил ее от кошмаров, изводивших разум женщины. Кевин не умел зарабатывать деньги, перебивался случайными подработками и все спускал на дозу. И все-таки именно с ним Камила вновь ожила. Наркотик хоть и загнал ее в зависимость, дал успокоение и вернул в душу мир. Она вспомнила, как в прошлом сочетание ума и красоты не раз выручали ее из проблем. И Камила принялась действовать. Уговорив Кевина познакомить ее с наркоторговцами из гильдии, она тут же втерлась в доверие и получила работу. То, что эта женщина достойна большего, чем работа официантки или стриптизерши, мужчины сообразили сразу. Камила пошла по служебной лестнице. Она не позволяла себе слабости, она держала себя в руках даже в отношении Изумрудной пыли, она никого не подпускала к себе близко. Опыт прошлого, не больше. Камила знала, дружба всегда приводит к предательству, привязанность к слабости, любовь к боли. И молодая женщина превратилась в подобие Тени. Так, словно у нее тоже забрали душу. Равнодушно и целенаправленно она шла к намеченной цели. Она смогла накопить денег и, заручившись поддержкой гильдии, открыла свое заведение. В этом мире невозможно быть абсолютно свободной. Все в той или иной мере кому-то принадлежат. Даже безразличные Тени зависят от Безразличных Богов. И все же, даже в таком мире можно жить в удовольствие. Камила вздохнула с облегчением. У нее был свой клуб, у нее были влиятельные покровители и деньги. У нее в свободном доступе была догорая Изумрудная пыль. Жизнь становилась лучше изо дня в день. Прошлое скрывалось в изумрудном дурмане наркотика и сигаретном дыму. А рядом был Кевин. Не друг. Не любовь. Партнер. Любовник. Едва встав на ноги, женщина вспомнила того, кто хоть и не сознательно, дал ей толчок двигаться вперед. Теперь Кевин работал с ней, был ее первым и главным помощником. Он оставался все таким же неудачником, но, что способствовало сотрудничеству, был благодарным неудачником. Камилу это устраивало. Они работали вместе уже три года, и за все это время Кевин ни разу не подвел женщину. Вот и сейчас, выслушав распоряжение хозяйки заведения, Кевин лишь кивнул, соглашаясь, а затем предложил вызвать водителя. На мгновение женщине показалось разумным это предложение. Но лишь на мгновение. Алкоголь сделал свое дело. Женщина коротко бросила, что разберется сама, развернулась и все той же твердой походкой покинула кабинет, а затем клуб. На улице моросил дождь. Камила запахнула пальто и быстрым шагом отправилась на стоянку. За рулем кара мысль о водителе вернулась, но опять ненадолго. Женщина вставила ключ в замок зажигания, и вдруг почувствовала странную легкость в теле. Камила обмякла, откинувшись на спинку водительского кресла.

— Тень Дыхания. Она приходила к тебе. Что ей было нужно?

Голос звучал… Наверное, Камиле стоило бы попытаться определить источник голоса. Узнать говорившего. Но ей не хотелось. Тело отказывалось слушаться, но самое главное, отказывался слушаться разум. Мысли вяло потекли совершенно в непонятном направлении. Камила вспомнила, как два дня назад ей назначил встречу один из ее давних поклонников. Конечно, он обставил все как важный разговор, на который женщина должна прийти непременно сама, непременно без охран и непременно в крохотную гостиницу недалеко от ее клуба. Камилу все устраивало. Она знала, что это будет за важный разговор, и пришла. И увидела Дамиру. Бывшую напарницу, Тень Дыхания. Дамира хотела поговорить. Они говорили недавно, сидя в клубе. Камила злилась и выпила лишнего. Но все прекрасно помнила. Каждую фразу, каждое слово, которое произносила бывшая напарница. И сейчас все эти подробности всплывали в сознании брюнетки. Все вплоть до того момента, когда Дамира ушла.

— Куда ушла Тень Дыхания? Где она теперь?

Камила лежала в кресле и бездумно смотрела перед собой. По тонированному стеклу стекали капли дождя. На парковку приезжали одни кары и уезжали другие. Камиле не было дела до каров, людей, дождя. Страх, злость, удивление — все отошло на второй план. Камила чувствовала себя куклой, и ее это вполне устраивало. Ведь это не так страшно, как кажется — быть ненастоящей. Она кукла. И должна выполнять приказы, от кого бы они ни исходили. Она должна вспоминать. Дамира хотела покинуть Материк. У нее какие-то неприятности, и она ударилась в бега. Она хотела перебраться на западный Архипелаг, но ее не взял ни один корабль из порта. Дамира уедет. Поедет в северный домен. Будет скрываться среди льда, снега и бедности, как скрывается Сарин Мэдри.

— Сарин Мэдри? Она жива? Где она?

Кор-Ватт.

— Тени. Они должны были умереть. Все. И Тень Дыхания в первую очередь. Ее нужно убрать. Но прежде, нужно разобраться с тобой.

В голосе не было эмоций. Но звучал он неприятно. И Камила все еще не могла понять, кому он принадлежит. Она точно знала, что собеседник за ее спиной, на заднем сиденье. Но у женщины не было даже мысли обернуться и рассмотреть его. Сознание и воля вернулись спустя несколько секунд после того, как хлопнула задняя дверь. Камиле стало страшно. Все пространство вне кара полыхнуло. Горели дома, кары, плавился асфальт, и даже сквозь закрытые двери до слуха женщины доносились крики горящих заживо людей. Оцепенев от ужаса, Камила смотрела на пылающие здания. Это невозможно! Только не сейчас, нет! Холодными дрожащими руками Камила повернула ключ зажигания. Надо уезжать, быстрее, пока не загорелись шины. Кар рванулся с места и на полной скорости помчался по улице. Камила мертвой хваткой вцепилась в руль. Изумрудный Порт горел. Несколько раз на дорогу выбегали охваченные пламенем люди, но Камила не останавливалась, чтоб им помочь. Им нельзя помочь. Они все умрут. Но она обязана выжить. Вывернув руль, Камила направила кар к докам, в надежде, что близость воды спасет ее. Очередной обгоревший бедняга появился словно из-под земли и Камила не успела среагировать. Человек перекатился по капоту и упал, а перед глазами женщины заплясали языки пламени. Кар загорелся. Камила вдавила педаль газа до пола и в это мгновение машина врезалась в стену многоэтажного дома. От удара кар буквально сложился, раздавив водителя. Но Камила не чувствовала боли от переломанных костей. Было больно от ожогов. Пламя, видя, что жертва, наконец, сдалась, возликовало, яростно навалившись на хрупкую фигурку. Боль была невыносимой и Камила закричала. Она кричала, пока легкие не наполнились огнем. Но даже после того, как они выгорели, обезображенное тело все еще дергалось, словно пыталось стряхнуть с себя языки пламени.