Алексей Пехов - Жнецы ветра

— Нет! — отрезал Шен. — Только через мой труп!

— Заткнись, Шен, — не слишком вежливо попросил я. — О чем речь, Проклятая?

Она поморщилась.

— Ты мог бы меня так не называть? Это порядком раздражает.

— Хм. Думаю, Шена раздражает одно лишь твое присутствие. И меня ты начинаешь доставать тоже. Ты обещала найти убийцу, но занимаешься только тем, что лезешь не в свои дела.

— Ты неблагодарная сволочь, — веско заметила Тиа. — Не далее как утром я спасла твою жизнь! Что касается мести — когда наступит нужная минка, я помогу тебе.

— Верится с трудом.

— Уверяю, ты первым узнаешь, кто за всем этим стоит. И, кстати, уводишь от темы специально? В данный момент я пытаюсь говорить с вами о более важном. Вы все время забываете про очаровательную крошку, в голове которой порылась Тальки. Я могу попытаться вернуть девочку в нормальное состояние. Если, конечно, вам это интересно.

— Интересно.

— Что?! — возмутился Целитель. — Да ты в своем уме? Я не позволю…

— Хочешь, чтобы она и дальше оставалась такой же? Тебе нравится, что она постоянно живет в кошмаре и ведет себя как умалишенная? — спросил я.

Он запнулся, сверкнул глазами и, помедлив, ответил:

— Нет, но…

— Тогда, может, выслушаем Проклятую? Ее слова Роне точно никак повредить не смогут.

Он согласился слушать, но продолжал смотреть на Тиф насупленно и сердито. Идея ему не слишком нравилась.

— У девчонки мозг поврежден не так сильно, как может показаться на первый взгляд, — сказала Убийца Сориты. — Я понаблюдала за ней и ручаюсь за свои слова.

— Проказа… — начал Шен.

Но она его перебила:

— Тальки — не Рован. Она, при всем желании, могла копать лишь по поверхности. Неглубоко. Конечно, старая дура напортачила, но все это не смертельно. Займись Роной Чахотка, и я бы даже не пыталась сделать вам это предложение. После встречи с Могильным Червем нормальным человек уже никогда не станет. Но Тальки, пускай она хоть трижды Целительница, никогда не была виртуозом перековки.

— Хочешь убедить нас, что у Роны есть шанс? — спросил я.

— Она не всегда такая. — Тиф покрутила пальцем у виска. — Бывают дни, когда ей лучше. Вы сами могли заметить. И она может пользоваться магией. Обычно попавшие под серьезную ломку сознания теряют возможность касаться «искры». Девчонка этого счастливо избежала. Если не вмешиваться, твоя подружка, Шен, придет в норму примерно года через два.

— Она не моя подружка, — возразил он и тут же поспешно спросил: — То есть нам всего лишь надо подождать, и она выздоровеет?

— Ну… теоретически. Хотя тогда она не станет нормальной в полном смысле этого слова — лет через пять, думаю, потеряет контроль над «искрой».

— Интересное у Проклятых понятие о норме, — усмехнулся я. — Исходя из твоих слов, можно заключить, будто и ты почти что в порядке.

Тиа хмуро посмотрела на меня и неожиданно тоже усмехнулась:

— Ты правильно уловил мысль. Без чужой помощи она никогда не станет такой, как прежде. Но я могу попытаться поставить ее на ноги.

— И каким же образом? Продав ее душу Бездне?

— Нет, мальчик. Я всего лишь расскажу, что тебе следует сделать. Ты все-таки неплохой Целитель, хоть и большой скептик.

— Слышать комплименты от столь важной особы мне всегда в радость, — с сарказмом произнес Шен. — Если ты не в курсе, да, я не доверяю таким, как ты.

— Вам решать, как с ней быть, — безразлично отозвалась Тиф.

— Такое раньше делалось? — влез я в их разговор.

— Да. И успешно.

Шен посмотрел на меня.

— Надо попробовать, — осторожно заметил я.

— А если она причинит зло?!

— Не думаю.

Проклятая ухмыльнулась:

— Можно подумать, что ты видишь меня насквозь.

— Так и есть.

— Ладно! Попробуем! — наконец согласился Целитель. — Но учти — если навредишь ей, я тебя убью.

— Заметано! — легко согласилась та. — Начнем вечером.

— Почему не сейчас?

— Потому что мне понадобится уйма времени, чтобы объяснить тебе, что надо делать.

— Пора в дорогу, — сказал я.

— Не думаю, — возразила Тиф. — Погода портится. К вечеру будет буря, и лучше переждать ее в деревне.

— Да. Ква темноте. Не сейчас, — согласился Гбабак.

— Как твоя голова? — участливо осведомился я у Убийцы Сориты.

— Я так понимаю, ты хочешь узнать, не говорила ли я с кем-нибудь? Нет. Аленари молчит. Со всеми остальными общаться бессмысленно.

— Тогда мы вновь возвращаемся к тому, что ты ничем не можешь мне помочь.

— Я ведь уже объяснила. Когда настанет нар — буду рядом. И помогу подержать тварь, чтобы ты выпустил ей кишки своим славным ножиком. Наберись терпения, Светловолосый. Мы еще отомстим.

Я скептически хмыкнул, но ее энтузиазм действительно был заразителен:

— Повтори попытку завтра. Возможно, тебе улыбнется удача.

— Хорошо, — тут же согласилась она. — Кстати говоря, скажи, как сделать так, чтобы ты не ехал в Радужную долину?

Я задумчиво потер подбородок:

— А в чем дело?

— Я беспокоюсь о нашем юном друге.

— Вряд ли он считает тебя своим другом.

— Еще не время, — за словом она в карман не лезла. — Ты вроде не похож на идиота. Неужели не понимаешь? У мальчика темная «искра». Ходящие скрутят его в бараний рог так быстро, что он и опомниться не успеет.

— Скажи это ему, а не мне.

— Он меня не послушает.

— Ты заблуждаешься, если считаешь, что я для него авторитет.

— Будет обидно, если мир потеряет последнего Целителя. Звезда Хары! Мы не можем…

— …ничего сделать, пока не придет время.

— У тебя есть мысли на этот счет? — заинтересовалась она.

— Дать по голове и связать.

— Неизящно, но эффективно, — одобрила Проклятая. — Обещаю помочь.

— Это так трогательно, — пробормотал я, направляясь к выходу и думая, что с Шеном у меня еще возникнут проблемы. Он уперт, как баран, и порой вытворяет такое, что впору за голову хвататься. — Да! Хотел спросить.

— Давай.

— Владелец этого тела — мертв?

Карие, с золотыми искорками глаза подозрительно изучили мое лицо. Тиф заметно напряглась:

— Вы были друзьями?

— Нет. Парень просто жил в моей деревне.

Она немного расслабилась и неохотно ответила:

— Он жив. Но спит. Идиоты, знаешь ли, утомляют. С ними невозможно сотрудничать. И ими трудно управлять.

— А что с телом? В последний раз, когда я его видел — это был жирный боров, вечно пускающий слюни. Теперь Порка не узнать.

Она поморщилась от неприятных воспоминаний и начала рыться в своей сумке, одновременно отвечая: