Измена. Тайный наследник. Том 2 (СИ) - Алиса Лаврова

— Пожалуйста, я прошу вас, сядьте на свои места и не мешайте заседанию. В противном случае, оно перестанет быть публичным. — судье уже приходится почти кричать, напрягая свой хриплый старческий голосок.

Зал, мало по малу затихает. Так что я начинаю слышать, как тяжело бьется мое собственное сердце.

— Как же князь Сандерс мог ввести в заблуждение таких уважаемых и опытных драконов? — спрашивает судья. — Такие обвинения не могут быть голословными и я надеюсь у вас есть не только слова, которые доказывали бы это.

— Вам всем известно, какой силой обладают истинные драконов, носящие под сердцем наследника. Они порой обладают силой даже большей, чем сами драконы. Потому император и взял Анну Сандерс с собой. Он был уверен, что она с легкостью выдержит полет. Если бы его жена и вправду была беременна, — говорит Салемс, — она бы уже давно вернулась в город, не так ли? Но она и не могла вернуться. Потому что отправляясь с императором Шрайком, она была простой смертной. Он наверняка даже и не заметил, как она сорвалась с его чешуи, сгинув где-то по дороге.

— Что вы скажете на эти обвинения, князь Сандерс? — спрашивает судья, подаваясь вперед. — Князь! Не спите!

— Все это ложь! От первого до последнего слова. Я не знаю эту женщину. И моя жена, Анна, не умерла. Насколько я понимаю, это простолюдинка, и ее слово стоит не больше, чем лай собаки. Так что, я просто не понимаю, почему меня судят, основываясь на словах какой-то неизвестной мне женщины.

— Как вы ввели в заблуждение императора?

— Я не вводил его в заблуждение. Моя жена беременна, и когда она объявится, вы сами все увидите.

— Простите, судья Бернс, — разрешите пригласить свидетеля, который подтвердит слова мисс Тайлс и прояснит, каким образом князь Сандерс водил всех за нос, — говорит Сандерс.

— Хорошо, пригласите свидетеля.

— Барон Варвик, пожалуйста, пройдите на трибуну.

На трибуну, сменяя Софию, восходит знакомый мне тонкий длинный человек. Я сжимаю зубы, видя его здесь и понимаю, что это уже серьезно. Если слова простолюдинки Софии можно отбросить, как несущественную ложь, то со словами аристократа так обойтись не получится.

— Пожалуйста, представьтесь и и сообщите, каков род вашей деятельности.

— Я барон Николас Варвик, ваша честь. Я создаю лучшие наряды в империи. Мое имя известно каждому, потому что лучше меня в этом нет никого. Мои фабрики работают уже двести лет и я обшиваю как императорский дом, так и большинство князей, в том числе и великих.

— Скотина…. Он же говорил, что никто не узнает.

Мне хочется вырваться и выдрать долговязому напомаженному подонку кадык. Он отводит глаза, стараясь не смотреть в мою сторону. Правильно делает…

— И какое же отношение вы имеете к этому делу?

— Около четырех месяцев назад князь Сандерс обратился ко мне лично с секретным заказом. Очень специфическим заказом, понимаете ли. Он хотел, чтобы я сшил для его жены платье и вшил в него особые нити, напитанные магической силой. Он представил это, как платье, способное защитить его жену в случае, если на нее будет совершено покушение. И я, по наивности своей, согласился выполнить этот заказ и держать все в тайне. Но князь Зенедир Салемс слишком поздно открыл мне глаза на то, что я натворил на самом деле. Мне еще на этапе создания казался этот проект странным. Почему нити должны были распределяться именно таким образом, и почему основная их часть была сосредоточена на животе, в то время как спина была практически лишена их, как и рукава и остальные части… Отчасти, теперь, когда я знаю, что моя работа помогла изменнику, я чувствую и свою вину. Я должен был быть более бдительным и спросить совета у кого-нибудь. Получается, что на моих руках кровь несчастной Анны Сандерс, которая явилась жертвой в этом ужасном деле.

— Лучше поздно, чем никогда, — говорит Салемс. — Я рад, что вы обратились ко мне. Не вините себя, барон, вы не могли знать, что за мерзавец Каэн Сандерс. Вы всего лишь ответственно и со всем мастерством выполнили свою великолепную работу.

Я вижу, как по щекам барона стекает слеза. Он картинно вытирает ее розовым платком и сокрушенно качает головой.

— И что же на самом деле делали эти нити? — спрашивает судья.

— Они имитировали особые волны силы, которые обычно исходят от новой жизни, зарождающейся во чреве истинной, беременной от дракона. Именно поэтому все мы были введены в заблуждение, — говорит Салемс. Каэн Сандерс сделал это для того, чтобы занять престол, сменив покойного императора. Когда мисс Тайлс родила бы ребенка, он выдал бы его за истинного наследника. Но все пошло не по его плану, когда император удивив всех решил совершить древний ритуал последнего полета. Каэн Сандерс просчитался, считая его слишком старым и дряхлым, чтобы совершить такой полет. И только благодаря этому его обман был раскрыт. Несчастная Анна погибла, разумеется, унеся с собой все безумные надежды изменника Сандерса на то, чтобы занять престол.

На этот раз все вскакивают со своих места и в зале начинается шумное движение, с постепенно нарастающим недовольным ропотом, местами переходящим в недовольные крики, пока зал суда не погружается в оглушительный рев сотен глоток, пытающихся переорать друг друга.

Вот теперь каждый готов растерзать меня.

— Что вы ответите на это? — перекрикивая рев толпы кричит судья Бернс, стуча деревянным молотком, который, похоже, призван утихомирить толпу. Однако толпа и не думает успокаиваться. Похоже, они почуяли запах крови и этот запах пьянит не хуже вина.

Все лица для меня смешиваются в кашу. Зубы, глаза, раскрасневшиеся щеки, пальцы вытянутых вверх рук и надрывающиеся глотки, которых сотни.

— Тишина! Прошу всех соблюдать тишину. Иначе мы не услышим, что хочет сказать подсудимый.

Взгляд мой сам собой выхватывает из толпы лицо софии, которая смотрит на меня не мигая. Ее лицо не выражает ничего, ни радости, ни печали, она только кивает головой, словно восковая фигура с механизмом внутри.

Есть ли у этой женщины душа? Понимает ли она, что натворила?

Гул постепенно затихает и судья повторяет свой вопрос.

— Все это ложь и попытка оболгать мое честное имя. Барон действительно шил платья для моей супруги, но никаких особых заказов я ему не делал, он, должно быть бредит.

— Ваше признание могло бы смягчить приговор, — сладким голосом говорит Салемс, похоже совершенно удовлетворенный ходом разбирательства.

— Мне не в чем признаваться, — говорю я, отчетливо осознавая, что никакие мои слова уже