Лайм. Судьбе назло (СИ) - Генрих Эдуардович Маринычев
Понимаю, что ж тут не понять. Это замечание весьма разумно. Да я и не планировал этого делать. Честно говоря, я ожидал каких-то идей от графенка. А сам бы с удовольствием завалился спать — я дико устал за эти два гокусовых дня.
— Не могу устроить засаду и я. Потому что я не уверен, что виновен именно Герберт. А если меня обнаружат? И если ничего не произойдет, как мне объясниться, а? Нет, мне это не по душе. Тем более что моя работа в доме — охранять своего господина. Нет, на меня не стоит рассчитывать.
И это я понимал. Понимал я также и то, что просидеть ночь в дозоре — это вам не на мягкой перине поваляться. Холодно, неуютно и скучно. И тут любой повод для отказа подойдет.
— А Эрнан не може, т потому что… Тут причины очевидны.
Конечно, никто не отпустит Эрнана на такое опасное дело — нечего благородной кровью рисковать по пустякам.
— Поэтому твою мысль по поводу засады я считаю полным….
Он говорил, а я изображал повышенное внимание, краем глаза отмечая, что юный граф полностью согласен со своим слугой. Ну а на что я, собственно, надеялся? Он юн слаб и податлив, и пойдет под любой сильной рукой. На этот раз он решил подчиниться своему телохранителю. Что ж, рыбка ускользнула из моих сетей. Нет, я не собирался посылать в засаду ни Эрнана, ни Раена. Но ведь было еще множество других вариантов, и, будь Эрнан несколько смелее и упрямее, он бы сам их предложил. Увы, наш юный герой спасовал и решил отступить за крепкую спасительную спину.
Что ж, тогда, выходит, дело за мной?
А я так рассчитывал отоспаться… Видно, не судьба. В самом деле — не идти же на попятную, когда до развязки оставалось так немного?
Согласившись с доводами Раена, я зарылся в размышления, стараясь не терять нити беседы. Оставалось придумать, как провернуть дельце без согласия своих новых друзей.
Через несколько минут рискованный план был готов, и мне осталось только подогнать пару мелочей.
Когда слуги принесли ужин, я, словно бы нечаянно, пролил на Эрнана соус. Как только дворянчик и его телохранитель отвлеклись, быстро положил "одежду для приключений" юноши подле себя. Раз. Отведав горячего мясного, я снял подаренную рубаху, легко пояснив, что мне стало жарко. Два. Отужинав, я убедительно сослался на плохое настроение и попросил разрешения покинуть товарищей пораньше. Уходя, я взял с собой простую одежду Эрнана, незаметно завернув ее в рубашку-подарок. Три. Будучи в своей комнате, я попрощался с Раеном, состроив постное лицо: пусть себе думает, что я всю ночь собираюсь обижаться. Четыре. Услышав удаляющиеся шаги, я мигом переоделся в одежду обслуги и открыл окно — пять. Выглянул наружу. Рядом с моим окошком располагались виноградные лозы, которые опутывали выступы стены и спускались на балкончик второго этажа. Спуститься с третьего этажа на второй, не привлекая лишнего внимания, — дело не простое, но для такого ловкача, как я, вполне возможное. И именно так я и сделал, порядком понервничав и ободрав левое колено: усталость давала о себе знать. Это шесть. А там, с общего коридора, вместе с последней обслугой, увозящей остатки ужина, черным ходом вышел во двор. Это семь.
К чести охранников, сторожащих входы и выходы из особняка, хочу сказать: никто не мог ожидать, что я выйду из дома в одежде и компании обслуги. И еще скажу: дом всегда лучше охраняется от проникновения извне, чем на выход из него. Такова людская природа.
Где находится карета господ, я знал. Стараясь никому не попасться на глаза, я осторожно двинулся в сторону искомой пристройки. Вот, наконец, и она. К счастью, это место никто не охранял. И верно, от кого охранять-то?
Я незаметно проник в темный проем двери и постарался вспомнить, что тут и как. В помещении было темно, и мне пришлось осторожно двигаться вдоль стен, изучая все на ощупь.
Так. В центре пристройки стоит карета. Элегантная, черная, с золотистой окантовкой, с двумя роскошными диванами — такой она запомнилась мне с прошлого осмотра. А наверху, на широком острие, — Кристалл Отведения. Волшебный кристалл хорошо отражал даже малые крохи света и потому был заметен даже в таком полумраке. Отлично. Дальше. В самом углу я нащупал несколько ящиков. Отлично, за ними можно будет спрятаться и вести наблюдение. Но как что-то увидеть в такой темноте?
Я пошарил кругом и вскоре нашел, что искал: длинную веревку. Один ее конец я привязал к единственной входной двери, а второй намотал на руку. Когда дверь откроется, веревка натянется и я это почувствую. Конечно, можно было поступает как настоящий книжный герой: отважно пялиться в темноту, ведя отчаянный бой с наваливающимся тяжелым сном. Но я не герой. К тому же я на своей шкуре знаю, что такое бессонная ночь. А так, что ни говори, надежнее.
Ночь воистину прошла просто ужасно, и весь ужас сохранился в памяти какими-то урывками. То я сижу и смотрю на двери, то вдруг провал. То я, чтобы не уснуть, считаю до сотни, то опять проваливаюсь в беспамятство. Проснувшись, беру с себя клятвенное обещание не спать, а тело ноет, болит, гнет свое. И вот я снова чувствую, что съезжаю в темную бездну сна. И так — бессчетное количество раз.
А в голове одна мысль — не прозевать бы, не прозевать бы. Не прозевать!!!
Не прозевал. Вернее, из липкого сна меня выдернула резкая боль в руке. Я проснулся, но тут же мигом сообразил, что это сработала моя сигналка. Дверь со скрипом закрылась, но я уже понял, что в пристройке я не один.
Ай да я, хитрая бестия! Есть все-таки голова на плечах.
Но радость моя оказалась преждевременной. Да, скрип досок подтверждал, что кто-то осторожно ходит по полу. Но, гокус — рассвет еще только разгорался, и в сумерках наступающего утра вошедший все еще не был виден! А у меня — ни факела, ни огнива!
Пока я
