Зимний Фонарь (СИ) - Карнов Тихон

У парка останавливается белоснежная «Макада» — из неё выходит молодая женщина, Мартина Лайне. Она одета совсем не по погоде: на ней лёгкое ситцевое платье и босоножки. Однако холодный ветер не страшит её. Родительница счастливо улыбается, когда выводит из машины своих малолетних детей — королевских близнецов, девочку и мальчика. Едва школьники, в курточках и с праздничными колпаками.

— Вот мы и на месте, — продолжая тихонько улыбаться, воркует над близнецами Мартина. — Вы рады?

Мать поочерёдно проверяет каждого из них: не развязались ли шнурки ботиночек, не расстегнулись ли молнии, не успели ли испачкаться.

— А где папа? — устало растирая глаза, спрашивает маленькая Анастази и смотрит по сторонам. — Он же сказал, что тоже пойдёт.

— Папу срочно вызвали на работу, — старается как можно спокойней ответить женщина. На мгновении, поправляя косички дочери, она замирает. В горле комом встаёт тревога. Затем, улыбнувшись, мать добавляет: — Он потом к нам присоединится.

Девочка неуверенно кивает. Волнение не отпускает её, и она смотрит на брата. Тот как ни в чём не бывало стоит рядом, пиная носком какой-то камень.

Закончив с проверкой, Мартина берёт близнецов за руки и, пройдя через дорогу, вместе с ними заходит в парк.

На входе их встречает деметалловая стела. «ИНТЕГРАЛ». На вершине с раскинутыми руками стоит дева. Над головой её парит стеклянное солнце, встречающее посетителей тёплым светом. Среди жителей близлежащих городов бытует мнение, что она была создана из осколков стагетской Царевны.

По всей территории бродят ряженные в скафандры аниматроники — прототипы первых роботариев. Их функционал ограничен: по большей части, они могут лишь фотографироваться с посетителями да поддерживать простой диалог на тему «Города Будущего». Чуть в стороне ходят аналогичной модели пришельцы — черноглазые, зеленоватые человечки с искривлёнными в вопросительный знак спинами.

Неподалёку от входа работает цепочная карусель «Метеориты». Синий её каркас светится желтоватыми лампочками, а сами звенья оплетены гирляндами. Несмотря на ограничения по возрасту и росту, в запускаемой очереди полно дошколят.

— Мам, — дёргая Мартину за рукав, зовёт её Элиот, — а можно туда?

— Нет, — и она объясняет ему, — ты ещё слишком маленький для таких аттракционов — если карусель сильно раскрутится, то ты можешь выпасть, и тебе будет больно.

Мальчик понимающе кивает, хотя во взгляде мелькает тень сомнения.

Постепенно они смещаются к окраине «Города». К обзорному колесу «Орбита», с высоты которого открывается безупречный вид на весь Синекамский дол. В этой части парка малолюдно: чуть в стороне виднеется закрытый лодочный причал и веранда летнего кафе.

Внезапно навстречу посетителям выпрыгивает роботарий.

— Сегодня у нашего парка годовщина! Десять лет с открытия, — прогоняет запись механический билетёр, и полоска его улыбающегося рта подсвечивается. — Для именинников все аттракционы сегодня бесплатно! Бесплатно! Бесплатно! Есть ли среди вас именинники?

— Да, у моих детей сегодня день рождения, — приобнимая близнецов за плечи, отвечает Мартина.

— И сколько исполнилось этим малышам?

Анастази испуганно жмётся к маме, когда к ним с братом наклоняется это антропоморфное существо. Голова билетёра, напоминающая страусиное яйцо, оказывается настолько близко, что слышно маслянистый запах смазки.

— Уже совсем взрослые, — гордо отвечает женщина, — пять лет.

— У-у-у… Пять лет… — повторяет роботарий. Внешние динамики внезапно переключаются на микрофон из операторской будки. Весёлый голос сменяется максимально сухим и безразличным: — Можно увидеть свидетельство о рождении?

— У меня они вписаны в паспорт, — спохватывается женщина и, копаясь в сумочке, просит: — Одну минутку.

Не успевает неловкое молчание затянуться, как Мартина протягивает раскрытый документ. Полоса сканера просвечивает его в поисках штрихкода. Когда проходит подтверждение, роботарий возвращается в штатный режим. Он запускает Мартину с детьми в кабину под видом инопланетного корабля и запускает аттракцион.

За колесом обозрения виднеется искусственная гора. Чёрный камень, что усыпан неоновыми звёздами, исполином возвышается над парком. Лихая горка, по которой ползёт бело-красная ракета, оплетает все склоны и проходит насквозь. Двенадцать часов длится подъём космического корабля: с самого открытия до последнего часа работы он ползёт на вершину. Когда летательный аппарат достигает её, в парке начинается световое шоу.

Покачиваясь, кабинка замирает наверху. Дети восторженно льнут к защитным поручням: с высоты открывается вид на весь парк. На подсвеченной сцене местная певица перепевает песню о бесконечной истории.

Чуть в стороне, в безумной пляске раскручивается карусель-ромашка. С веранды кафе-бара «Канкан» доносится весёлый гам: несмотря на то, что заведение находится у самого берега озера, голоса посетителей и музыка звучат близко, пусть и неразборчиво.

— Мам, смотри, — показывая на ночное небо, восторженно говорит мальчик, — звёзды похожи на картинку с той кисой.

— На картинке был волк, — недовольно поправляет его Анастази.

Всполохи ослепительного света озаряют горизонт. В небо поднимается столб едкого дыма. Ветер относит от места вспышки тёмные комья пепла. На парк обрушивается волна плотного смога. Затянутый марой небосклон низвергает хлопья чёрной пыли. Они стремительно летят ниц, обращая площадь под колесом обозрения в монохромный фрагмент кинохроники. Иллюминация парка перегорает — один за другим гаснут осветительные приборы. Колонки на сцене истошно хрипят. Певица растерянно озирается. Микрофон в её руках протяжно пищит.

— Мам, — жалобно зовёт Мартину дочь, — что происходит?

— Не знаю, — испуганно отвечает та, прижимая Анастази к боку. Элиот неуверенно подаётся к ним, но останавливается. — Возможно, авария на электростанции.

Кабинка неожиданно дёргается. С мальчишеской головы слетает праздничный колпак. Элиот тянется за ним, но ленты проскальзывают меж его пальцев. Чем ближе колпак к земле, тем тусклее становится он. Пока не исчезает вовсе. Мать спешно притягивает сына к себе.

Обрушившаяся на парк элегия вмиг поражает многочисленные конструкции. Роботарии замирают в действии; всхлипывают искрами их моторы. Раскрутившаяся в бешеной пляске цепочная карусель никак не останавливается. Поочерёдно лопаются её звенья. Отлетают сидушки. Внизу слышны крики упавших.

Из тумана выходят воины Красмор. Крематоры, чьё пламя призвано выжечь элегический яд с лица земли. Их доспехи — несуразно угловатые — делают их похожими на квадратных роботариев прошлого. Огнеупорные пластины их брони покрыты несмываемым налётом копоти.

Перед обзорным колесом останавливается один из крематоров. За ним с отчаянным рвением едва поспевает малолетний послушник. Его голову покрывают каска с землистым клювом — такие носят все новобранцы.

Красморовец переводит колесо обозрения в ручной режим. Прикладывает не дюжую силу, чтобы сдвинуть рычаг с места. Наконец механизм поддаётся. Аварийная цепь с гулким скрипом скользит по пазам. Аттракцион приходит в движение. Через несколько оборотов нужная кабинка достигает земли. Крематор вытаскивает из неё детей, затем помогает выбраться Мартине.

— Это я, — напряжённо произносит агент, касаясь чугунного шлема. Модулятор искажает его голос до зловещего рокота. Лишь заслышав его, дети немеют от страха. — Возвращайтесь домой. Быстро.

— Что случилось? — тревожится женщина, хватая супруга за рукав.

— Авария на объекте, — нехотя поясняет тот и добавляет: — Кто-то из Бездны саботировал работу сот… В районе Прайрисн открылся очаг.

— Поняла. Пожалуйста, — молит Лайне, взволнованно касаясь мужниного плеча, — будь осторожней.

— Всенепременно. Береги себя и детей, — украдкой кивая, отвечает тот и подзывает послушника: — Марк, выведи их из парка и дождись подкрепления на входе. Журналистов и прочих не впускать.