Патрик Ротфусс - Страх Мудреца

Я смотрел молча, пока она двигалась со скоростью распролзающегося на столе меда.

Кетан становится тем более трудным, чем медленнее он исполнялся, но она выступала безупречно.

Он прошла его за полчаса прежде, чем закончила, после чего она открыла окно.

Вихрь ветра принес сладкий запах летней травы и звуки листьев.

Шейн села.

Она не дышала тяжело, хотя блеск пота покрывал ее кожу.

- Темпи рассказывал тебе о девяти-и-девяносто сказках? - спросила она без предисловий.

- Об Эте и начале Адем?

Я покачал головой.

- Хорошо, - сказала Шейн.

- Это не его место, чтобы делать это, и он не мог сделать это должным образом. - Она посмотрела на Вашет.

- Как продвигается обучение языку?

- Быстро, насколько это возможно, - ответила она.

Тем не менее.

- Очень хорошо, - сказала Шейн, переключаясь на точный, с легким акцентом, атуранский.

- Я скажу это так, чтобы было меньше перерывов и меньше места для недоразумений.

Я сделал мой лучший жест [уважительная благодарность.]

- Эта история случилась много лет назад, - официально сказала Шейн.

- До этой школы.

До пути меч-дерева.

До любого Адем, знающего Летани.

Эта история о начале всего этого.

- Первая адемская школа не была школой, в которой учили работе с мечом.

Удивительно, но она была основана человеком по имени Эте, который овладевал мастерством стрелы и лука.

Шейн сделала паузу в своей истории и пояснила.

- Ты должен знать, что в те дни использование лука было очень распространенным явлением.

Это мастерство очень сильно ценилось.

Мы были пастухами и во многих случаях нападения наших врагов лук был лучшим инструментом, которым мы должны были защищать себя.

Шейн откинулась в кресле и продолжила.

- Эте не собирался основывать школы.

Здесь не было школ в те дни.

Он просто пытался улучшить свое мастерство.

Вся его воля устремилась к этому, пока он не смог подстрелить яблоко с дерева со ста метров.

Затем он старался, пока не смог выстрелить в фитиль горящей свечи.

Вскоре единственной целью, бросавшей ему вызов, был кусок шелка, висящий на дующем ветру.

Aethe старался, пока он не смог предвидеть поворот ветра, и как только он освоил это дело, он не мог промахнуться.

Рассказы его таланте распространялись и другие шли к нему.

Среди них была молодая женщина по имени Рете.

Сначала Эте сомневался, что она обладает силой, чтобы согнуть лук.

Но она вскоре стала считаться его лучшим учеником.

- Как я уже сказала, это было очень давно и многие мили от сюда, где мы сидим.

В те дни у Адем не было Летани, чтобы вести нас, и поэтому это было грубые и кровавое время.

В те дни не было ничего необычного для одного Адем убить другого из гордости или из гордости или как доказательство мастерства.

Поскольку Эте был величайшим из лучников, многие бросали ему вызов.

Но тело - ничтожная цель, когда он мог поразить шелк, развеваемый ветром.

Эте убивал их легко, как срезал пшеницу.

Он брал только одну стрелу с собой на дуэль и утверждал, что если одной стрелы было недостаточно, он заслужил быть поверженным.

- Эте стал старше и слава его распространилась.

Он пустил корни и основал первую из адемских школ.

Прошли годы и он подготовил много Адем быть смертельными, как клинки.

Стало известно, что если вы давали ученикам Эте три стрелы и три монеты, трое злейших врагов никогда не беспокоили вас снова.

Так школа увеличивала богатство, становилась знаменитой и гордой.

И таким же был Эте.

- Именно тогда Рете пришла к нему.

Рете, лучшая из его учеников.

Рете, которая стояла рядом с его ухом и близко к его сердцу.

- Рете поговорила с Эте и они разошлись во взглядах.

Затем они спорили.

Затем они кричали достаточно громко, чтобы вся школа могла услышать их через толстые каменные стены.

- И в конце этого Рете вызвала Эте на дуэль.

Эте принял вызов и стало известно, что с этого дня победитель будет контролировать школу.

- Как вызванный, Эте выбрал свое место первым.

Он решил стоять среди рощи молодых и раскачивающихся деревьев, что давало ему смещающееся прикрытие.

Обычно он не стал бы возиться с такими мерами предосторожности, но Рете была его лучшей ученицей и она могла читать ветер так же хорошо, как он.

Он взял с собой свой лук из рога.

Он взял с собой свою острую и единственную стрелу.

- Затем Рете выбрала место, где стоять.

Она подошла к вершине высокого холма, ее контур был ясным на голом небе.

Она не несла ни лука ни стрел.

И когда она достигла вершины холма, она села спокойно на землю.

Это была, пожалуй, самая странная вещь из всех, хотя Эте, как известно, иногда стрелял врагам по ногам, а не убивал их.

- Эте увидел свою ученицу, делающую это и он был полон гнева.

Эте достал одну стрелу и приставил ее к луку.

Эте оттянул тетиву к своему уху.

Тетива, которую Рете сделала для него, сплетенная из ее длинных и крепких собственных волос.

Шейн нашла мои глаза.

- Полный гнева, Эте выпустил свою стрелу.

Она поразила Рете, как гром.

Здесь. - Она показала двумя пальцами на внутренний изгиб ее левой груди.

- Тем не менее, сидя со стрелой, торчащей из ее груди, Рете вытащила длинную ленту из белого шелка из-под своей рубашки.

Она взяла белое перо из оперения стрелы, окунула ее в крови, и написала четыре стихотворных строки.

- Затем Рете удерживала ленту в воздухе в течение долгого времени, ожидая, когда ветер потянул вначале в одну сторону, затем в другую.

Затем Рете освободила его, шелк скручивался в воздухе, поднимаясь и опускаясь на ветру.

Лентой витая на ветру, он плел себе путь через деревья и прижался вплотную к груди Эте.

- Он прочитал:

Эте рядом с сердцем моим.

Лента без суеты.

Ветер без долга.

Бескровно победи.

Я услышал тихие звуки и оглянувшись увидел Вашет, которая тихо плакала.

Ее голова была опущена, и слезы бежали по ее лицу, капая на глубокое красное пятно спереди ее рубашки.

Шейн продолжила.

- Только после того, как Эте прочитал эти строки, он признал глубокую мудрость, которой обладала его ученица.

Он поспешил позаботиться о ране Рете, но острие стрелы было послано слишком близко к сердцу, чтобы удалить ее.

Рете прожила всего три дня после этого, с горем Эте склонился над ней.

Он отдал ей контроль над школой и прислушивался к ее словам, на протяжении всего этого времени кончик стрелы двигался ближе к сердцу.