Павел Кузнецов - Мечом и сердцем

Более-менее понятно, и на что переворот был нацелен. Судя по ряду фактов победила партия войны. После подавления восставших провинций, Глация нападёт на кого-нибудь из соседей, она давно уже точит зубы, считая себя самой сильной за счёт обилия магов. И новая власть не далека в своих оценках от реальности. Встаёт вопрос, на кого она точит зубы: тут возможны самые разные варианты. Спор идёт о них.

И есть ещё одно. Судя по всему, победившим родам помогает какой-то союзник. Это - самый серьёзный момент во всей ситуации. Споры сейчас идут о нём. Но без серьёзной разведки выяснить ничего не удастся, некоторые наши друзья не могут нам ничего рассказать просто потому, что в столице не осталось ни одной альты. Ну, почти ни одной. Толку от Таисии как от разведчика никакого".

"Давай ещё раз попробуешь передать мне образы из спора".

"Зачем тебе? Это может плохо кончится. Хотя... Постарайся отрешиться от потока образов и выхватывай из него только отдельные моменты. Как во время медитации. Заодно потренируешься", - дама начала транслировать, но на этот раз я был начеку, и смог отвлечься от жуткого потока, больше всего похожего на мощный горный водопад, извергающийся прямиком в мою голову.

Медитация помогла: поток предстал передо мной как бы со стороны; я аккуратно приблизился к нему и начал выуживать случайные образы. Затем пригляделся к потоку внимательнее, и ощутил, что он не монолитен, состоит из многих ручейков-нитей, текущих обособленно от других. Теперь я хотя бы мог различать мысли разных альт, что здорово помогало в исследованиях.

Через пару часов медитаций я воочию убедился, о чём идут самые серьёзные споры, и какие проблемы по Глации основные. Виктория сказала мне самое важное, теперь же я мог видеть нюансы. Особенно меня поразил подход альт к решению проблемы. Они перелопачивали просто океаны различной информации, и на основании огромного множества фактов делали предположения.

Особенно распространённым в споре был подход через оценку различных людей и политических сил во власти. Так, назывались целые сонмы разнообразных людей, обсуждались их возможности, личные и социальные, выносились вердикты. Некоторых из людей я знал, пусть и по учебникам. Геральдику в офицеров вдалбливали основательно, причём не только имперскую: служба на границе, да и возможное участие в столичных приёмах требовали различать соседей по шитью одеяния и внешним отличительным чертам. Но мои знания заканчивались общими моментами по целым родам, без выделения многих составляющих их людей. Альты же знали и обсуждали ВСЕХ.

Почему-то нахлынули воспоминания. Неприятные воспоминания. Полные гномские доспехи пропитаны кровью, копоть на лицах лезет в глаза и рот, оседает на языке. Мы, гвардейцы, только что вырезали всех в поместье некогда великого рода; вырезали без применения магии, равно и воинов, и магов, и женщин, и стариков. Кто-то пытается бахвалиться подвигами, я поворачиваюсь, и вижу зелёного юнца, не прослужившего ещё и года. Кто-то пытается смыть кровь вином, расположившись на привратных ступенях. Мы, трое старших офицеров, стоим в стороне; нам не хочется не только пить, но даже просто сидеть. Кровь запечатлелась в наших душах. Мы молчим. Убивать орков и варваров легко, убивать людей, своих соотечественников, тяжело, и эта истина читается в каждом из гвардейцев. Плевать, что они пошли против воли совета родов, а значит и против воли Императора. Я не знаю, что они хотели сделать, мне никто не говорил. Но я глубоко убеждён, что их позиция была не фатальна для империи. Просто они проявили принципиальность, и такую же принципиальность проявила высшая власть. Нашими руками.

К нам подошёл лучащийся довольством сыскарь. Это был единственный довольный всем представитель императора в поместье. Потому что ему не нужно было убивать, достаточно было просто смотреть на убийства со стороны, давать распоряжения. Он подошёл и попытался поддержать нас. Так, как умел. Его слова навсегда запечатлелись у меня в сознании: "Каждый противник воли императора должен знать, что МЫ знаем о нём всё, и всегда можем нанести удар в самое болезненное место. Помните, господа, сегодня вы служили не родам, а лично Императору, и это великая честь". В этой пафосной фразе меня больше всего потрясла её первая часть, это сакральное "МЫ знаем о нём всё". И вот сейчас альты демонстрировали на практике, что значили те слова. И пусть я ничего не понимал в деталях, я хорошо чувствовал, как именно вершилось таинство принятия решений о судьбах людей. Под гнётом раздумий воспоминания ушли, оставив лишь неприятное послевкусие. Я снова был весь в мысленном разговоре.

Из разговора я также понял и то, что у альт было много друзей. Если же переложить на человеческий лад, то у них было много шпионов, пусть и не всегда отдающих в этом отчёт. Подозреваю, альты сами не всегда понимали, что это именно шпионы, называя союзников друзьями и воспринимая их именно за друзей. Может быть, и у людей также? Не знаю, таких деталей мне никто никогда не раскрывал. Некоторых из своих друзей альты смогли расспросить дистанционно, с помощью мысленного общения. С кем-то поговорили воочию. Но полученная информация их не устраивала, в ней отсутствовали действительно важные факты про союзника.

Образ этого загадочного союзника альты возвели в абсолют, считая его основной проблемой. Почему, мне было не до конца понятно. Я улавливал в образах лишь куски неких объяснений, казавшихся мне мистическими: то ли работала их интуиция, то ли какая-то цепочка выводов, которую я никак не мог уловить. Главное же заключалось в том, что для альт в событиях появилось нечто неизвестное, нечто, действие чего было невозможно предугадать. Поэтому нужно было во что бы то ни стало найти бесценную информацию. Они видели такую возможность в общении с влиятельнейшими из союзников, которые, однако, не спешили общаться тайно, и к ним по каким-то соображениям не следовало обращаться мысленно. Решение было до неприличного простым: кому-то вне подозрений нужно было подойти к союзнику и поговорить. Всё вроде бы просто. И всё невероятно сложно, потому что никому из посредников-людей высокопоставленные союзники доверять не станут, а альт в столицу Глации официально не пускали ни под каким предлогом. Да и союзники на деле могли оказаться врагами, чего также не следовало сбрасывать со счетов.

Изучая мысленные образы, я понял и ещё одно: одним из направлений переворота было вытеснение альт с политической сцены. Почему-то Виктория не сказала мне об этом сразу. На моё же недовольное замечание она только повела плечиком и похвалила за успехи в обучении, а заодно и за присутствие в моей голове здравого рассудка. В довершение ко всему, обрубив замечанием, что, мол, я сам присутствовал во время перевозки Кассандры, знал детали её убийства, и ей просто не пришло в голову, что я при всём при этом не понял корня всех альтовских проблем с Глацией. Эта её реплика заставила меня буквально взвиться.