Павел Кузнецов - Удачная охота

Павел Кузнецов

УДАЧНАЯ ОХОТА

Посвящается сильным женщинам.

Посвящается боевым офицерам.

А также тому, что получается из их союза.

От автора

Эта книга родилась как протест. Протест против того мира, который изобразил в своих книгах Андрей Кощиенко, переиначивая на свой лад мир Андрея Буревого. Речь идёт, конечно, не обо всём мире, так как в нём много интересных черт, он проникнут социальным реализмом средневековья. Речь идёт о роли, которая в этом мире отводится полностью женской цивилизации воинов — Варг.

Во время прочтения книги Кощиенко мне совершенно не хотелось смеяться в сценах, посвящённых Варгам, которые задумывались как смешные. Для меня все они были исполнены грусти, я глубоко переживал за этих клыкастых дам, хотя не исключаю, что автор хотел добиться именно такого эффекта. Но лично для меня все изображённые автором сцены были полны издёвки над Варгами, и основная причина тому — сама концепция Варг, отражённая в книгах.

Варги изображены женщинами, но такими, у которых изъята вся их слабость, а акцент делается на силу в мужском её проявлении. При таком изображении они перестают быть женщинами, превращаясь в нечто странное, заслуживающее лишь жалости, но никак не восхищения и преклонения. Так, настоящая женщина стремится не просто к самцу для спаривания, она ищет в нём поддержку, она хочет побыть рядом с ним слабой, даже если сильна характером от природы. Женщина способна глубже сопереживать, чем мужчина, способна поэтому быть совестью даже для самого жестокого и беспринципного мужчины. Именно женщина выступает подлинной совестью человеческой цивилизации, тогда как её разум ассоциируется с мужчиной. Всё это называется изящным русским словом «женственность», и именно этого Варги лишены.

Но Варги в данном случае — лишь одно из проявлений собирательного образа. Образ этот крайне распространён в современном кинематографе, когда женщины изображаются гипертрофированно сильными. При этом они неизбежно лишаются отмеченной выше женской слабости, фактически они лишаются женственности, превращаясь непонятно во что. Именно поэтому мне больно смотреть такие фильмы, именно поэтому мне больно читать про Варг. Именно поэтому я решил показать сильных женщин, сохранив у них их слабости. Только такие женщины будут по-настоящему отвечать гордому имени «женщина».

В книге показана женская цивилизация, вплетённая в преимущественно мужские цивилизации континента. Правда, здесь я добавил милым дамам способность всем существом увлекаться каким-либо мастерством, что на самом деле свойственно в большей степени мужчинам. В книге женщины посвящают себя архитектуре, ювелирной работе и даже оружейному делу. Но, думаю, читатели простят мне такой щедрый жест: женщины — из-за того, что я показал их с лучшей стороны, сделав им своего рода комплимент, а мужчины — просто из любви к женщинам. Искренне надеюсь, изображённый мир и женская созидающая цивилизация придётся по душе как читателям, так и читательницам.

Чтобы соответствовать сильным женщинам, мужчины представлены лучшей своей частью — офицерским сословием, причём, находящимся в книге в привилегированном положении. Это положение ближе всего к офицерству Российской империи. Но главное не привилегии, а то, что автор показал не праздную часть жизни офицерства, а, можно сказать, героическую её часть. Главный герой книги — это боевой офицер, закалённый постоянной опасностью и готовностью пожертвовать собой, ну и, конечно же, бесконечными дуэлями, попойками и жесточайшей дисциплиной военного времени. Выпущенный на гражданку он подобен дикому зверю, вырвавшемуся из клети. В книге преследуется цель показать это психологическое состояние военных, которое имеет место быть и в нашем обществе. Именно из-за этого состояния солдат по форме часто не пускают на дискотеки и в клубы, элементарно опасаясь их совершенно неуправляемого поведения. Такой тип мужчин больше всего соответствует показанным в книге сильным женщинам, находя в них понимание и некоторое ограничение своим бесшабашным выходкам.

Ну, в добрый путь по дорогам фантазии автора!

Поохотился, называется!

— Капитан, прошу вас подписать моё прошение об отпуске! — вытянувшись во фрунт, отрапортовал я.

Капитан был лишь на пару лет меня старше и от такого официального обращения в неофициальной обстановке его кабинета пришёл в откровенное недоумение. Его чёрные глаза впились в боевого товарища, пытаясь понять, что же тот от него хочет, и зачем весь этот балаган с обращением по форме.

— Вереск, ты что, совсем ох..? Мы же не на плацу! Говори по-человечески.

На его резонное замечание я лишь пожал плечами, снял с плеча лук, наложил стрелу и сильным рывком отправил к цели. Та впилась в стену в четырёх пальцах над головой капитана, но он даже не обратил на это внимания, только поправил разлетевшиеся в стороны от поднятого стрелой воздуха русые волосы.

— Хочу поохотиться, Курт. Подпиши прошение.

— Поохотиться!? Зачем прошение, давай я тебя отправлю в дальний дозор, будет тебе там охота, хоть на варваров, хоть на орков.

От предложения товарища я только скривился.

— Не хочу орков, не хочу варваров. Вот здесь уже сидит эта кровища, — я провёл ребром ладони по шее. — Надоели дуэли, надоели пьянки, надоели эти спесивые маги. Хочу, чтобы был только лес и я. Ну, и зверушки там всякие, чтобы можно было их пострелять.

С этими словами я наложил на тетиву ещё одну стрелу и лениво отправил в полёт. Стрела вошла на три пальца над головой Курта, точно под предыдущей стрелой. Тот опять не придал этому никакого значения. Мы тут были привычны и не к таким чудачествам.

— Совсем обалдел!? Отпуск же даётся только по личному распоряжению императора. Ты серьёзно надеешься его получить?

— Да, я верю в благосклонность своего императора, — ответил я, накладывая на тетиву очередную стрелу. Мой жест не укрылся от капитана, и тот с заметным волнением замахал на меня руками.

— Хорош стрелять, ты мне всю стену испортишь, а то ещё и голову повредишь. Давно в каземате не сидел?

— У тебя она и без меня давно повреждена. А от этой тоски, крови и нервотрёпки с магами у меня скоро руки трястись начнут, — третья стрела легла на цель и впилась на палец над головой Курта. Тот даже чуть-чуть втянул голову в плечи, хотя особых эмоций на его лице всё равно не отразилось.

— Да ладно, брось! Все мы тут из одной миски едим.

— Ой ли, из одной? А кто для вас тут магов укрощает, к кому бегут, как только нового из Академии присылают? К тебе что ли? А знаешь, как это волнительно — выходить на дуэль с магом, даже не представляя себе, что он ещё такое учудит? — с этими словами я наложил на тетиву ещё одну стрелу. — Ты же не хочешь, чтобы у меня начали трястись руки, Курт?