Роберт Сальваторе - Король Призраков

— Это не моя библиотека, друг Далебрентия. Эта библиотека принадлежит всему миру. Я всего лишь хранитель знаний, заключенных внутри храма, и смиренно выполняю свои обязанности, возложенные на меня великими мудрецами.

— Не только хранитель, но и автор многих томов, как я заметил, — сказал Далебрентия. — И мы должны радоваться, что ты так ревностно выполняешь свой долг, брат Бонадьюс. Весьма отрадно, что в наше беспокойное время есть место, где можно обменяться мыслями, даже если результат оказывается не таким продуктивным, как мы надеялись. Но мы столкнулись с неизведанными явлениями, и я уверен, если удастся понять причину разрушения Пряжи Мистры, ты добавишь в свою коллекцию немало новых работ.

— И я с радостью приму все, что выйдет из-под твоего пера или пера твоих собратьев, — заверил его Кэддерли.

Далебрентия кивнул.

— Наши писцы запечатлеют каждое слово, услышанное нами в Храме Парящего Духа. И если подобное несчастье снова обрушится на Фаэрун — сохрани нас, Тимора, — наш опыт поможет жрецам и магам будущих времен.

Беседуя, они не размыкали рук и черпали новые силы друг в друге, потому что оба — мудрый Кэддерли, избранник бога Денира, и Далебрентия, выдающийся маг еще со Смутных Времен, что случились два десятка лет назад, — подозревали, что их испытания не временная трудность, а катастрофа, способная погрузить в невообразимый хаос весь Торил.

— Я с великой радостью прочту слова Далебрентии, — сказал Кэддерли, когда они, наконец, завершили рукопожатие.

После этого старый жрец повернулся и пошел догонять своих спутников.

Повозка загремела колесами по вымощенной камнем дороге от ворот Храма Парящего Духа, увозя опечаленных, но не отчаявшихся жрецов, какими они приехали сюда. Хотя им не удалось найти ничего существенного, чтобы решить возникшие проблемы, трудно было покинуть храм, не увозя с собой хоть немного надежды. Содержимое библиотеки ничуть не уступало ее величественному зданию, поскольку тысячи свитков и книг уже были пожертвованы жителями даже таких далеких городов, как Глубоководье, Лускан и Серебристая Луна, и еще более отдаленного Калимпорта, находившегося на самом южном краю континента. Здесь, как ни в каком другом месте, царили атмосфера просветленности и надежды, ощущение величия и надежды.

Далебрентия забрался на сиденье рядом со стариком Ресмилиту, а Ванабрик устроился на сиденье возницы вместе с Пирсоном Блютом, который правил парой запряженных пони.

— Мы отыщем ответы на наши вопросы, — сказал Далебрентия, обращаясь не только к Ванабрику, но и ко всем остальным.

После этого их сопровождал только стук колес и копыт, и вскоре повозка покатилась по утрамбованной земляной дороге, ведущей из предгорий Снежных Хлопьев в Кэррадун.

Темнота сгустилась, когда по обе стороны дороги появились деревья, и их кроны нависли над повозкой. В лесу было удивительно тихо, лишь ветерок иногда шевелил листву, и это могло показаться странным, если бы только жрецы обратили внимание на окрестности.

Огни Храма Парящего Духа уже давно растаяли в темноте.

— Зажгите огонь, — попросил Ресмилиту.

— Свет привлечет к нам врагов, — возразил Ванабрик.

— Юноша, нас четверо могущественных жрецов, каких врагов мы можем опасаться в эту темную и холодную ночь?

— Вроде не так уж и холодно, — заметил Пирсон Блют, оглядываясь через плечо.

Замечание возницы соответствовало истине, но и он, и двое других путников с удивлением увидели, что Ресмилиту обхватил себя руками и весь дрожит.

— Хорошо, зажги огонь, — сказал Далебрентия Ванабрику.

Молодой чародей закрыл глаза, прочел короткое заклинание, прикоснувшись к своему дубовому посоху, и на верхушке вспыхнул магический огонек. Стало немного светлее, и, хотя огонь не излучал тепла, Ресмилиту удовлетворенно кивнул.

Далебрентия обернулся, чтобы достать из сундука одеяло.

И вдруг снова стало темно.

— Ах, Мистра, ты опять меня испытываешь! — воскликнул Пирсон Блют, а Ванабрик выразил недовольство более энергичными ругательствами.

Спустя мгновение легкомысленность Блюта сменилась тревогой. Вокруг стало темнее, чем самой темной ночью, как будто двеомер Ванабрика не только не подействовал, но вместо света призвал тьму. Блют остановил упряжку. Он не видел пони, не видел даже сидевшего рядом Ванабрика. Он ничего не мог видеть, словно все они провалились в беспросветно-черную бездну.

— Пропади пропадом это безумие! — крикнул Ванабрик.

— Э, да ты умудрился погасить даже звезды, — заговорил Далебрентия самым легкомысленным тоном, на какой только был способен.

Это означало, что и задняя часть повозки тоже пала жертвой неудачного двеомера.

Ресмилиту вскрикнул и, стуча зубами, снова пожаловался на то, что мерзнет. Остальные трое путников не успели удивиться, как сами ощутили пробиравший до костей неестественный холод.

— Что это? — выпалил Блют.

Он не хуже других понимал, что холод не был природным явлением, а предвещал смертельную угрозу.

Первым закричал от боли Ресмилиту, когда какое-то невидимое существо, взобравшееся в повозку, вцепилось в старого мага когтями.

— Света! Больше света! — закричал Далебрентия.

Пирсон Блют хотел, было исполнить его приказ, но пони дико заржали и начали брыкаться и лягаться. Несчастный возница никак не мог справиться с упряжкой. Сидящий рядом Ванабрик размахивал руками, наконец, решившись погрузиться в глубины непредсказуемой магии. Он вызвал вспышку яркого света, но только на мгновение. Этого хватило, чтобы увидеть напавшую на Ресмилиту тень.

Существо оказалось приземистым и невысоким — уродливый торс с широкими плечами, шишкообразной головой без шеи, вместо нижних конечностей только складки кожи, зато верхние — жилистые, длинные, с загнутыми острыми когтями. Ресмилиту откатился на другой конец повозки, но уродливая тень последовала за ним, подтягиваясь, как подтягиваются на руках безногие люди.

— Пропади! — крикнул Далебрентия, размахивая тонкой волшебной палочкой из обожженного дерева, с металлическим наконечником.

Существо взвыло от боли, но и Ресмилиту тоже закричал, и все остальные услышали треск его рвущегося одеяния.

— Пропади! — Далебрентия снова повторил ключевое для палочки слово, и его спутники услышали, как рвутся магические заряды, хотя вспышек и не было видно.

— Больше света! — закричал Далебрентия.

Опять послышался стон Ресмилиту, и существо тоже закричало, но теперь в его визге слышалось злорадное наслаждение, а не боль.