Сергей Раткевич - Наше дело правое

Вилара не могла не прийти сюда. Она очнулась на рассвете от жуткой, пронизывающей все ее существо тревоги. Мужа рядом не было, значит, он уже ушел, не захотев ее будить. Она быстро встала, оделась. Лина тоже проснулась и с волнением наблюдала за встревоженной матерью. Она собралась даже идти с ней, но Вилара строго-настрого это запретила, велела сидеть дома и ждать ее возвращения.

Она видела всю эту страшную битву, видела истерзанные тела на вершине холма, видела, как призраки разрывают непобедимое войско. Она понимала, что среди них, где-то там и ее муж, отдавший свою жизнь, чтобы спасти их. Спасти ее.

Потом, когда все уже было кончено, Вилара заметила, как ото всех, исчезающих, медленно растворяющихся в воздухе призраков отделился один и пошел, покачиваясь, в ее сторону. Лишь когда он подошел совсем близко, она поняла, что это Найвин. Ее Найвин.

Он встал в шаге от нее и молча смотрел, не отрываясь.

Потом губы призрака шевельнулись. Найвин что-то сказал, но Вилара не услышала ни звука. Лишь ветер, мерно дующий в лицо, связался в едва слышимые, шелестящие слова:

— Все кончилось… Теперь все будет хорошо…

Не будет, подумала она, без тебя не будет. Найвин чуть покачивался, почти незаметно, но все же становился прозрачнее. По щекам Вилары текли непослушные слезы.

— Не плачь, — она даже не услышала, скорее прочитала по губам.

Призрак вдруг перевел взгляд немного в сторону. Вилара посмотрела туда же. Рядом с ней стояла Лина. Вилара хотела прикрикнуть на нее, сказать, чтобы она сейчас же шла домой, но холодный комок, застрявший в горле, не позволил этого сделать, и она просто смотрела на дочь. Девочка стояла, сжав кулачки, и беззвучно плакала, глядя на отца. Тот потянулся к ней, и от движения его рука начала расползаться клочьями тумана.

— Ты же обещал вернуться!!! — крикнула девочка.

Призрак виновато посмотрел на Вилару и сделал шаг назад.

Он становился все прозрачнее и прозрачнее, таял, как облако. Еще шаг назад, и едва видимый силуэт исчез окончательно. Лишь ветер донес шепот:

— Прощайте…

Вилара опустилась на землю и горько заплакала…

Солнце высоко стояло над горизонтом, над залитым кровью полем изредка пробегал легкий ветерок.

Странник шел, словно не замечая удушливого зноя, безразлично перешагивая через лежащие тела. Изредка он посматривал по сторонам, щурясь, если солнце попадало в глаза.

Поле уже было позади, когда, видимо что-то почувствовав, он опять оглянулся. На вершине холма, сложив руки на груди, неподвижно стоял человек. Не молодой, но и не старый еще мужчина, одетый так, что в любом городе он не выделялся бы из толпы. Странник вздохнул и повернул в его сторону. Глупо было надеяться, что они не заметят его поступка. Глупо было думать, что они оставят его без внимания. Интересно, что будет теперь?..

— Здравствуйте, Учитель. — Голос спокоен, волноваться не стоит. Показывать свои чувства — тем более.

Стоящий не ответил на приветствие и даже не взглянул в сторону странника. Он все так же, чуть прикрыв глаза, смотрел на важно вышагивающих среди трупов стервятников, на ближайший холм, на виднеющийся из-за него город.

— Вы были правы, — продолжил странник все так же спокойно, — свиток оказался именно там.

Учитель, не глядя, протянул руку и взял у него свернутый лист пергамента. Развернул, быстро пробежал его глазами и, удовлетворенно кивнув, спрятал в складках одежды. Помолчал, еще раз посмотрел в сторону города и только потом медленно, негромко произнес:

— Ты нарушил решение совета, Кеор. Мы не вмешиваемся в эту войну.

Ну что ж. Он знал, что так будет. Конечно, можно сказать, что этот город один-единственный такой, что это ничего не изменит. Но…

Нет смысла жалеть о содеянном. Нет смысла оправдываться и что-либо объяснять…

Бесполезно.

И все же просто промолчать он не мог:

— Когда-то давно…

— Я пока еще не жалуюсь на память, — перебил его Учитель. И Кеор наконец почувствовал на себе его тяжелый взгляд. — Я все помню. Хоть это и было больше десяти лет назад… Мы думали, ты отказался от мести.

Кеор смотрел в его глаза несколько секунд — он не хотел показывать свою неуверенность и отводить взгляд сразу — и только затем посмотрел на поле впереди.

Время не смогло ему помочь. Он тоже ничего не забыл. Крики дерущихся, жадные всполохи пламени, мертвые, остекленевшие глаза тех, кого он так привык видеть каждый день, мерзкий запах крови. И неподвижно лежащих мать и отца. И то, как впервые увидел этого спокойного, уверенного в себе человека, который пришел слишком поздно. Тогда он еще не знал, на что способен любой из Стражей. Естественно, годы обучения не прошли даром. Он давно уже не чувствовал той жаркой смеси безнадежного дикого отчаяния и яркой, слепящей ненависти, что не оставляла его многие годы. Он не чувствовал почти ничего, вспоминая все это. Но забыть так и не смог…

— Нет, это не месть. — Кеор в который раз оглядел истерзанные тела в чёрных одеждах. — При чем здесь они? Та война не имела к ним ни малейшего отношения.

— Тогда почему?..

Почему?..

Действительно, почему? Ведь он шел в город, старательно отгоняя мысли о его судьбе. Это было не очень трудно. Совет уже принял решение, а выступать против его воли на памяти Кеора не осмеливался еще никто. Задание было простое — найти свиток и унести его до утреннего нападения. Иначе он будет утерян навсегда. Ничего сложного. Свиток оказался именно там, где и предполагалось. Кеор нес его из города, не смотря по сторонам. Он не скрывался — на него просто не обращали внимания. Ему почти не было жаль всех этих людей.

Тогда почему?..

За воротами он увидел девочку лет пяти. Она прогуливалась у тропинки, отходящей от главной дороги и ведущей куда-то в лес. Девочка делала несколько шагов, сложив руки за спину, и некоторое время вглядывалась в лес, покачиваясь с пятки на носок, потом разворачивалась на одной ноге и шла обратно. Кеор чувствовал, что все это ей уже надоело, но уходить девочка не хотела. Заметив его интерес, она остановилась и некоторое время разглядывала его. Потом сказала:

— Привет.

— Здравствуй, — отозвался он и, не удержавшись, спросил: — А что ты делаешь?

— Я жду папу, — ответила девочка и, гордо улыбнувшись, добавила: — Он воин!

Кеор тоже неловко улыбнулся в ответ и удивился себе. Он не так уж часто улыбался в последние годы. Кеор смотрел на девочку, и улыбка сползала с лица. Он отчетливо знал, что ее ожидает через считаные часы. Он слишком хорошо помнил…