Дмитрий Казаков - Ледяной клинок

– Еще их не хватало, – прошипела Саттия, в сотый, наверное, раз хлопая себя по лбу. – Вся покроюсь укусами…

Но стоило между низкорослых березок показаться неказистой хижине, как комары пропали. Девушка облегченно вздохнула, приободрилась и Чайка, замучившаяся махать хвостом и трясти гривой.

Жилище ведьмы едва поднималось между двумя холмиками и выглядело так, будто его не построили, а вырастили. Крыши не было видно под слоем дерна с торчащей травой. Через свисающие плети вьюнка с голубыми цветочками проглядывало оконце, затянутое бычьим пузырем. Рядом с ним виднелась дверь, такая узкая, что Олен пролез бы в нее только боком.

– Вот и гости пожаловали, – он не заметил, как дверь открылась и на порог вышла согбенная старушка.

Голову ее скрывал темный платок, с морщинистого и коричневого, как сама земля, лица глядели пронзительные голубые глаза.

– Ну и парочка, – старушка усмехнулась. – Надо же! Вот уж не думала, что ко мне девка-эльф заявится!

– Что, так видно? – Саттия неожиданно покраснела.

– Только мне, – ведьма рассмеялась, показав редкие желтые зубы. – Вижу, что пожаловали с тайнами темными. Рассказывайте…

Саттия сняла с седла меч, развернула ткань. Олен вытащил клинок из ножен и начал говорить – о том, как попало к нему это оружие, о том, что случилось потом, и о странных видениях.

– Чудно, чудно… – забормотала старуха, осторожно касаясь сине-голубого лезвия. – Эта вещь очень древняя. Так далеко мой взгляд не проникает… Я даже не в силах увидеть магию этого меча.

Саттия кивнула, а Олен изумился:

– Это как?

– Есть магия людей, Истинный Алфавит, амулеты, талисманы. Это я вижу четко. Могу уловить чародейство геданов, почуять их власть над стихиями. Но Старшие народы родня нам, хоть и дальняя. Волшебство орданов я не в состоянии ощутить, и ворожбу Древних тоже. Даже представить не могу…

– Так это они изготовили меч? – встрепенулся Олен.

– Кто знает? – ведьма снова улыбнулась, но на этот раз – растерянно. – Я вижу подобную вещь первый раз в жизни, а с момента моего рождения прошло восемь десятков лет.

– Может, ты знаешь того, кто сможет нам помочь? – он убрал клинок обратно в ножны и передал девушке.

– Откуда? Я сижу тут, в глуши, и люди сами приходят ко мне. Хотя, – старуха уставилась куда-то за спину Олену, – я сама смогу кое-что для тебя сделать. Вижу, что враг идет по твоим стопам, свирепый и беспощадный…

– Но нам нечем отплатить за помощь! – спешно проговорила Саттия.

– А, ерунда. Вы дали мне сегодня увидеть настоящее чудо, и за это я у вас в долгу. Ждите здесь.

Развернувшись, ведьма исчезла внутри жилища. Олен пожал плечами и посмотрел на Саттию, та ответила недоуменным взглядом.

– Кое-что для путника диковинного, для странствия далекого, для полета высокого, для неба глубокого, – донеслось из-за неплотно прикрытой двери бормотание, – супротив ворога злобного, скрежета зубовного…

Дверь скрипнула, и старуха появилась из нее, сжимая в правой руке пучок сухой травы, а в левой пузатый горшочек, закрытый сверху куском ткани и обмотанный вокруг устья веревкой.

– Вот, – заунывно проговорила она. – В шуйце у меня птичья гречиха, эльфы зовут ее ежовой ногой, а южане – кровавой травой. Многие знают, что сок ее излечивает от боли в ушах, помогает от крови в горле и страсти грудной. Но мало кто ведает, что если истолочь ее со свиным жиром и намазать кожу, то она покроется бурой уродливой коркой, неотличимой от лишая. Сделай это, доблестный юноша, и тебя не узнает родная мать…

Олен нервно сглотнул, представив себя с лишаем на лице. Саттия хмыкнула.

– В деснице же у меня солнечная трава, – продолжала речитатив ведьма, – эльфы именуют ее кровью Древних, а южане – скорпионьим хвостом. Велика ее сила, и происходит она от Афиаса, Несущего Свет, хозяина светила полудневного. Спасет она от яда, но если просто носить ее с собой, то любой враг потеряет след…

Глаза старухи блеснули, она шагнула к Олену и просто впихнула горшочек и пук травы ему в руки.

– Э, спасибо… – пробормотал он несколько растерянно. – А как пользоваться этой мазью?

– Просто натри лицо. Фальшивый лишай будет держаться три дня, на четвертый сойдет. Затем можешь натереть повторно, но не больше трех раз подряд. Тогда отрава проникнет глубоко… Прощайте, и пусть смотрят на вас светлые боги!

Величественно кивнув, ведьма скользнула в свое жилище, как мышь в норку. Дверь хлопнула, свисающие с крыши плети вьюнка закачались. Сидевшие на них пчелы сердито загудели и поднялись в воздух.

– Листья и корни, мы получили тут не совсем то, что искали, – Саттия улыбнулась и откинула со лба прядь волос, – если честно, то совсем не то.

– Ага, – Олен безрадостно кивнул, – а траву куда? В сапоги совать?

– Неплохая идея. Хотя бы портянки будут меньше вонять. Только сделаем это в более удобном месте.

Развернувшись, побрели обратно по тропе. Пока добирались до обгоревшей сосны, из приползшей с юга толстой лиловой тучи пролился теплый дождик из тех, что называют грибными. После него жара чуть ослабела, а над лесом выгнулась роскошная радуга, похожая на слоистый полупрозрачный мост.

– Когда пробовать будешь? – осведомилась Саттия, едва стало видно пострадавшее от молнии дерево и уходящая на запад дорога.

– Прямо сейчас, клянусь Селитой. Чего откладывать?

С тропы свернули, не дойдя до дороги с десятка локтей. Зашли за группу молодых сосенок, чтобы укрыться от любопытных взглядов.

Пихать траву в сапоги Олен не стал. Не обращая внимания на насмешливый взгляд спутницы, засунул пучок в седельную сумку. Чайка недовольно фыркнула и переступила с ноги на ногу. Горшочек открыл с осторожностью, внутри обнаружилась темно-коричневая, почти черная мазь с жирным блеском.

– На, – послышался голос Саттии и в поле зрения Олена появился квадратный кусок ткани, обшитый кружевами.

– Это зачем? – он дернул себя за мочку уха.

– Носовой платок, чтобы мазь наносить. Вспомни, что говорила старуха? Если полезешь туда руками, то лишай появится и на них.

– Точно. Спасибо, – Олен взял лоскуток, зачерпнул немного жирной мази и нанес на правую щеку. Там закололо, кожу немножко стянуло, а потом возникло неприятное жжение, расползлось от уха до угла рта. – Ну, что там?

– Покраснело маленько… – синие глаза Саттии расширились, – ого, появилась сыпь! Бурая какая-то…

Олен вскинул руку, чтобы почесаться, но тут же отдернул. Жжение усилилось, возникло ощущение, что на лицо высыпали горсть раскаленных углей и катают из стороны в сторону. Он сжал зубы покрепче, закрыл глаза, чтобы ненароком не показать боли.