Не все мухи попадают в Ад - Владимир Сыров
Он сильнее. Это факт. Но его сила не знает, куда ударить. Его техника — из учебника. Каждое движение можно прочитать ещё до того, как он его начал. Мой браслет уже тёплый — система чувствует адреналин, пульс зашкаливает. Его — мигает тревожно-оранжевым. Система предупредила. Ещё немного — и сработает прдупреждение.
Мы замерли в странном равновесии - его пальцы в моих волосах, моя рука, готовая выкрутить его запястье до хруста. Где-то в глубине корпуса уже сработал сигнал тревоги - скоро придут.
"Интересно, сколько секунд осталось?"
Его дыхание хриплое, горячее. Капли пота падают с его подбородка мне на лицо.
— Отпусти, — внезапно сдаётся он, и в его голосе я слышу неожиданную ноту уважения?
— Ты первый, — отвечаю я, но ослабляю хватку ровно настолько, чтобы показать готовность к перемирию.
Мы разъединяемся как два магнита - медленно, с неохотой. Он отползает к стене, я остаюсь сидеть на краю кровати. Мои руки дрожат, но я сжимаю их в кулаки - нельзя показывать слабость.
— Ты... ненормальный, — он вытирает лоб рукавом, оставляя грязную полосу на куртке. В его глазах читается странная смесь злости и восхищения.
— Спасибо, — ухмыляюсь, чувствуя, как губа распухла от удара. Металлический привкус крови на языке.
В этот момент из коридора доносятся торопливые шаги. Кирилл вскакивает, машинально поправляя помятую одежду. Его движения резкие, нервные.
— Эй, вы там! Что происходит? — голос дежурного преподавателя звучит раздражённо.
— Ничего! — кричит Кирилл, и я вижу, как его глаза бегают по комнате в поисках правдоподобной отмазки. — Просто... уронил книгу.
Я прикусываю губу, чтобы не расхохотаться. Книгу. В этой комнате нет ни одной книги, кроме потрёпанного учебника по магической теории под его кроватью.
Дверь распахивается. На пороге - Рен Семёнов, преподаватель защитных дисциплин. Его острый взгляд скользит по моему растрёпанному виду, затем переходит на Кирилла, чья рука инстинктивно прикрывает царапины.
— Вы... — он делает паузу, явно оценивая ситуацию, — всё в порядке?
— Да-да, — быстро отвечаю я, вставая и поправляя куртку. — Мы просто... я брал конспекты у знакомого, обсуждали домашнее задание. Эм, активно обсуждали.
Рен Семёнов поднимает бровь, его взгляд останавливается на наших синхронно мигающих браслетах.
— Через десять минут чтобы были на завтраке. — наконец говорит он. — И... постарайтесь не ронять книги громче.
Когда дверь закрывается, в комнате повисает тягостное молчание. Кирилл тяжело дышит, прислонившись к стене. Я поправляю одежду, стараясь не показывать, как болят рёбра.
— Ты... — он начинает, но обрывается.
Я поднимаю голову. В его глазах больше нет презрения - только усталое любопытство.
— Давай без церемоний, — говорю я, направляясь к двери. — Я тебе не нравлюсь, ты мне не нравишься. Но если тронешь Антона — я узнаю. И тогда мы продолжим... обсуждать книги.
Он ничего не отвечает. Но когда я выхожу в коридор, то слышу, как что-то тяжёлое ударяется в закрытую дверь. Возможно, тот самый учебник по магической теории.
По дороге в столовую я мысленно разбираю схватку по косточкам, как учил Рен Медведев. Каждый шаг, каждое движение — всё раскладываю на составляющие.
По итогу что имеем?
Я проиграл по очкам. Кирилл минимум на 15 килограмм тяжелее, разница в возрасте даёт ему преимущество в силе. Но...зато я смог продержаться почти три минуты. Для восьмилетки против четвероклассника — не так плохо. Пусть он, судя по всему, не занимается боевыми искусствами усердно.
Он дрогнул первым. В тот момент, когда понял, что я не испугался его попытки удушения.
Этот взгляд... Да, определённо уважение. Пусть пока ещё злое, неохотное, но — факт. Он будет считаться со мной, в его голове начали двигаться мысли, причинно-следственные связи.
Что надо сейчас сделать?
Антона нужно предупредить сегодня же. От нашей драки самому Пылаеву лучше не станет, не за его имя же боролся…
Нужно тренировать захваты. Сегодняшний клинч показал слабые места в технике, а еще эти волосы… Может подстричься? Да ну нет, лысый глобус буду.
Так, нужно и браслет проверить, мало ли, вдруг как-то повредили.
Я останавливаюсь у окна, наблюдая, как дождь стекает по стеклу. Где-то там, в отражении, мелькает моё лицо — разбитая губа, взъерошенные волосы, но... довольные глаза.
Хищные…
Чёрт. Всё началось с глупой случайности — просто хотел зайти в комнату. А закончилось... чем?
Не победой. Не поражением.
И это уже третья драка за... сколько? За пару недель?
Вот уж точно - есть, чем гордиться.
***
Глухой гул вибрации шёл от пола. В служебном отсеке, за панелью, которую все избегали без нужды, горел тусклый красноватый свет. Не авария — просто старые лампы, которые никто не менял годами. Они создавали ощущение застывшего времени — между сменами, событиями, вмешательствами.
Один из них сидел, развалившись в стуле с облезшей спинкой, поставив ногу на консоль. Армейские ботинки, шнурки нарочно не затянуты. Он лениво помешивал кофе в жестяной кружке, даже не глядя. Второй стоял у экрана, куртка расстёгнута, воротник поднят. Одной рукой опирался о пульт, в другой вертел зажигалку, щёлкая крышкой с монотонным упорством.
На экране — замедленная чёрно-белая запись: два дерущихся ребёнка, картинка зернистая, будто старая плёнка. Без звука, только время в углу: 08:18:49.32. Момент, когда восьмилетний мальчик впился зубами в запястье подростка.
— Он правда это сделал, — сказал тот, что с зажигалкой. Голос сухой, будто давно забывший смех.
— Угу, — отозвался второй, отхлебнув кофе. — А ты сомневался?
— Думал, сдастся раньше. Или просто заорёт.
— А он выбрал зубы. Сильно.
Щелчок зажигалки.
— Надо обновить профиль. Выдержка не по возрасту. Это не дрессура — инстинкт.
— А у Кирюхи наоборот — уверенность снаружи, внутри каша. Хорош был, пока линейкой щёлкал.
На экране мальчик стоял у окна — растрёпанный, с распухшей губой, но спиной
