Восстать из Холодных Углей - Роберт Дж. Хейс
— Но, конечно, это еще не все, — продолжает Лоран, продолжая работать за своим столом, стоя спиной к Джозефу. — Например, задумывались ли вы о том, что жизнь землянина может быть не равна жизни...
Джозеф наносит удар.
Бутылка разбивается вдребезги в руке Джозефа, натыкаясь на невидимый кинемантический щит, о существовании которого Джозеф даже не подозревал. Он отступает, одни осколки стекла падают на пол, а другие остаются торчать из его руки. Он смотрит на стекло в своей руке. Боли нет. Значит, она есть! Джозеф стискивает зубы и хватается за запястье, шипя от жгучей боли, пронзающей его руку.
— Я разочарован, Йенхельм, — говорит Лоран, не оборачиваясь. — Но не удивлен. Я надеялся, что вы поймете важность того, что я пытаюсь сделать, и добровольно поможете мне. — Железный легион поворачивается, и на его древнем лице появляются жесткие, непреклонные морщины. — Но добровольное сотрудничество может быть принудительным.
Щелкнув пальцами, Железный легион открывает портал. Он просовывает руку в портал и вытаскивает из него человека. Портал захлопывается за ним. Человек грязный и худой, как жердь, слишком старый, чтобы работать, и слишком слабый, чтобы защитить себя. Он всхлипывает в узловатой хватке Железного легиона, дрожа от страха. Железный легион, схватив дрожащего человека за плечо, держит его перед Джозефом.
— Что вы делаете? — спрашивает Джозеф. Его рука нестерпимо болит, но он уже видит, как некоторые из порезов заживают, поскольку его врожденная биомантия восстанавливает повреждения. Он никогда не видел такого мощного исцеления.
Железный легион сжимает плечо мужчины, и тот оседает от боли. В Лоране Орране чувствуется несгибаемая сила. Джозеф дрожит; как он мог надеяться причинить вред этому титану? «Как тебя зовут?» — спрашивает Железный легион.
— Шен Омерон. — Голос иссохшего человека дрожит так же сильно, как и его тело.
Лоран сжимает его чуть крепче, и мужчина хнычет от боли в плече.
— Расскажи нам о себе, Шен.
— У меня есть семья! — Шен выпаливает эти слова так, словно они могут его защитить. Никто не хочет убивать семейного человека. Никто не хочет, чтобы дети остались сиротами, а жена — вдовой. Джозеф просит Лорана отпустить этого человека. Освободить его и дать возможность вернуться к своей семье.
— Что это? — спрашивает Джозеф. Он слышит панику в собственном голосе.
Железный легион удерживает взгляд Джозефа собственным ясным взглядом. И затем его рука начинает светиться: сначала мягкий белый свет, который сменяется ослепительным сиянием. Шен оседает, его ноги подкашиваются, и дрожь прекращается. Только железная хватка Лорана Оррана удерживает мужчину в вертикальном положении, когда с его перепачканного грязью лица сходят последние краски. Когда сияние спадает, Железный легион отпускает его. Иссохший труп Шена падает на пол. В этом теле не осталось жизни, даже проблеска. Даже призрака.
Лоран Орран вытирает руку о халат, отчего серый цвет становится немного темнее, затем возвращается к своему столу и продолжает растирать ингредиенты в ступке.
— Вы знаете, что я сделал, Йенхельм?
— Это была биомантия, — говорит Джозеф. Он знает, что это правда. Каким-то образом он это знает. Но это не похоже ни на что, что он когда-либо видел раньше. Это извращение, ужасное искажение силы, которая предназначена для исцеления, а не для причинения вреда. — Вы использовали ее, чтобы брать, а не отдавать. Как?
Железный легион кивает, улыбка растягивает его морщинистые щеки.
— У меня сотни заключенных, таких же, как Шен. Вы видели только малую часть моей лаборатории. Внизу у меня есть подземелья, которые полны. Они невиновны. Это не преступники. Никто из них не заслуживает смерти. Но они умрут. Каждый раз, когда вы не будете меня слушаться, я буду убивать одного из них. Если вы снова попытаетесь меня убить, я убью десятерых. Их жизни ничего не значат в моем грандиозном замысле. Мир разрушен, Йенхельм, и, если мне придется убить половину людей, чтобы все исправить, пусть будет так.
— Ты гребаный монстр! — шепчет Джозеф. Он не может произнести это громче, слова с трудом вырываются из-за охватившего его ужаса. Он не может отвести глаз от скрюченного тела Шена. Его семья больше никогда его не увидит, они даже не узнают, жив ли он или мертв.
— Никчемное прозвище. Я тот, кто нужен миру. — Лоран протягивает ему ступку. — Выпейте это.
— Что это? — спрашивает Джозеф тихим голосом. В углублении миски остается густая серая паста, которая пахнет болотной водой.
— А это имеет значение? Вы выпьете это, хотите вы того или нет.
Джозеф хватает ступку и подносит ее к губам. Он не хочет пить. Он уверен, что ничего хорошего из этого не выйдет, но он не может нести ответственность за еще одну невинную смерть. Он не позволит Железному легиону убить кого-либо еще, чтобы принудить его. От запаха его тошнит, а вкус отвратительный, но он проглатывает содержимое ступки. Дискомфорт стоит жизни, которую он спасает, подчинившись. Когда он заканчивает, на него накатывает волна головокружения и что-то отнимает. Он не совсем уверен, что именно у него отняли, но тело у его ног, кажется, больше не имеет значения. Он даже не может вспомнить, почему его это когда-то волновало.
— Вот так. — Железный легион улыбается своей отеческой улыбкой. — Это сделает вас более податливым. Сладкую тишину не очень-то просто сделать и ингредиенты достаточно дороги, но оно того стоит. Моя угроза применения насилия к другим может удержать вас от попыток сбежать или причинить мне еще больший вред, но я чувствую, что вы будете противиться тому, чему я хочу вас научить.
Джозеф чувствует, как его качает, как мир мягко покачивается. «Ч-ч-ч-т-о?» Слова выходят медленными, тягучими. Он с трудом выговаривает их, пытаясь вспомнить, как говорить. Это не имеет значения. Почему это вообще имело значение? Гораздо проще просто расслабиться в тумане.
Железный легион снова улыбается.
— Мне нужно, чтобы вы научились это делать. — Он указывает на тело. Когда-то у трупа было имя. Какое? Это не имеет значения. Это никогда не имело значения. — Мне нужно, чтобы вы точно поняли, сколько стоит жизнь.
Испытания Джозефа были далеки от завершения. Пока я пыталась превратить себя в монстра, он стал им против своей воли.
Глава 11
Спустя недели после освобождения До'шана, город
