Дочь забытой империи - Чучело Мяучело

Внезапно Ройдар остановился, взглянув на вывеску таверны с изображением огромного довольного кита. На вывеске красовалась надпись: «Сытый кит».

— Давай сюда зайдём, — предложил он, указав на таверну. — Отдохнём немного и решим, что делать дальше.

Галвиэль оглядела таверну и нехотя кивнула.

— Ладно. Надеюсь, хоть тут будет прилично.

Они направились к двери таверны, которая скрипнула при открытии, и вошли внутрь, оставив суету Лоранки за собой.

Таверна «Сытый кит» встретила их тяжёлыми запахами жареного мяса, древесного дыма и пряных трав, которые смешивались с ароматом солёного морского ветра, доносившегося из приоткрытого окна. Внутри было полутемно, но в этой тьме таилась уютная теплота. В центре помещения стоял массивный камин, где весело трещали поленья, бросая на стены и потолок пляшущие тени. По углам были расставлены деревянные столы с грубо вырезанными стульями, а на полу, устланном соломой, слышались шаги посетителей и скрип половиц. На стенах висели рыбацкие сети, старые морские карты и выцветшие флаги — они напоминали о прошлом величии этого места.

Под низкими сводами таверны гул голосов и смеха был приглушённым, как шум прибоя, бьющегося о дальний берег. Здесь собрались местные жители, рыбаки и торговцы, обсуждавшие последние слухи и делившиеся байками. В уголке сидел с потрёпанной лютней музыкант, перебирая струны и тихо напевая грустную песню, голос его казался далёким и призрачным, словно доносился из другой эпохи.

Когда эльфы вошли, многие посетители бросили на них любопытные взгляды, но быстро вернулись к своим кружкам, хотя некоторые всё же продолжали украдкой поглядывать на редких гостей. Галвиэль и Ройдар выбрали столик у окна, откуда можно было наблюдать за серым морем, раскинувшимся вдали, и мелким дождиком, что начинал моросить за окном.

Хозяин таверны подошёл к ним. Это был крайне толстый человек с красным лицом и круглыми, как у тюленя, глазами. Он громко поприветствовал эльфов, голос его был густым и раскатистым, как гул волны:

— Добро пожаловать, гости дорогие! — Хозяин слегка поклонился, его широкая улыбка обнажила жёлтые зубы. — Я — Кит, как все тут меня и называют. Редко эльфы посещают мой скромный «Сытый кит»! Прошу, чувствуйте себя как дома!

Ройдар кивнул ему с лёгкой улыбкой, а Галвиэль сдержанно кивнула, избегая лишнего внимания. Хозяин отошёл, прихватив по пути очередной заказ от рыбаков, и вскоре вернулся с двумя кружками вина. Эльфы пододвинули кружки ближе, и тишина повисла между ними, пока каждый думал о своём.

Ройдар первым нарушил молчание, но не успел ничего сказать, как Галвиэль, изучая его взглядом, задала вопрос, который давно её терзал:

— Это правда, что ты воевал на стороне Ливонии? — её голос был холодным и подозрительным, она пристально смотрела на брата, словно пытаясь угадать его мысли.

Ройдар вздохнул, его лицо стало серьёзным. Он посмотрел на поверхность красноватого вина, будто ища в ней отражение прошлого:

— Не совсем я лично, — пояснил он. — Мы выступали в составе армий княжеств Эллириан и Силанар. Это случилось примерно сто пятьдесят лет назад, когда на севере Ливонии зашевелились племена орков, людей-дикарей и великанов. Они угрожали Ливонии и землям Варнхольма. Пришлось объединиться, чтобы отразить это нападение. Как видишь, мир сложнее, чем кажется. Люди воюют вместе с эльфами против других людей, которые объединились с орками.

Галвиэль отхлебнула вина, губы её искривились в саркастической улыбке:

— И какое вам было дело до этой Ливонии и Варнхольма? Орки бы их перебили — было бы только лучше. Меньше проблем для нас.

Ройдар устало вздохнул, его взгляд на мгновение смягчился, но затем он посмотрел на сестру с лёгким укором:

— А потом орки пришли бы в Силанар и Эллириан, разрушили бы наши земли, и уже некому было бы их спасти. Иногда ради будущего приходится жертвовать гордостью. Тебе с таким мышлением точно нельзя быть политиком или дипломатом, сестра.

Галвиэль отвечать не стала, только посмотрела в сторону. Взгляд её упал на окно, где дождь начинал превращаться в мелкую морось, размывая очертания города. Внутри неё всё ещё бурлили чувства, которые она не могла полностью выразить словами. С детства ей внушали, что её готовят стать правительницей, что она должна быть готова к любым испытаниям. Но эти уроки так и не стали для неё реальностью, не воплотились во власть, о которой она мечтала. Она отвернулась, делая вид, что разглядывает интерьеры таверны, хотя на самом деле пыталась спрятать своё разочарование.

Пока они сидели в молчании, наблюдая, как заполняется зал, местная куртизанка, молодая женщина с ярким платком и размалёванным лицом, не отрывала взгляда от Ройдара. Её взгляд был цепким и оценивающим — видимо, ей казалось, что такой экзотический клиент мог бы оказаться весьма щедрым. Но стоило ей встретиться глазами с Галвиэль, и её уверенность мгновенно улетучилась. Принцесса, едва заметно усмехнувшись, бросила на женщину холодный взгляд, полный скрытой угрозы. Куртизанка опустила глаза и поспешила уйти к другому столу, решив, что перед ней слишком ревнивая эльфийка.

Ройдар почесал нос, наблюдая за этой сценой, и снова повернулся к Галвиэль, которая задумчиво теребила ножку своей кружки.

— Нам надо что-то решать с Малефией, — произнёс он серьёзно, словно определяя курс их будущих действий. — Если у нас есть хоть малейший шанс выяснить, что происходит с магией времени, то придётся пойти на риск.

Галвиэль подняла на него взгляд, и в её глазах на мгновение мелькнуло сомнение, но она кивнула:

— Раз ты так уверен в этом, то ладно. Но я не представляю, как нам попасть в эту проклятую Олигархию и не оказаться в пыточной камере. Эти предатели не станут с нами церемониться.

Ройдар покачал головой, его лицо оставалось серьёзным:

— Я знаю, что это опасно, но нам нужно хотя бы попробовать. Мы найдём способ — ты ведь не из тех, кто боится риска, верно?

Галвиэль сжала руку в кулак, её ногти впились в ладонь, но она постаралась скрыть свою тревогу за спокойной улыбкой:

— Посмотрим, что ты сможешь придумать, брат. Но если что-то пойдёт не так, это будет на твоей совести.

Их разговор затих, но в тишине таверны, среди звуков трескающегося в камине огня и приглушённого шума разговоров, засияло нечто новое: ощущение, что они стоят на пороге перемен. Гроза над Лоранкой неугомонно шумела за окнами, словно предупреждая их о предстоящем, но внутри «Сытого кита» им было тепло, и этот краткий момент