Король-поэт - Илана С. Мьер
Каждый раз, просыпаясь, она слышала музыку из того мира, громче, тише, и она пропадала.
Тем утром на кухне были только она и Дорн, делили буханку. Оба были так голодны, что рвали хлеб руками. Но ножами хотя бы намазывали варенье.
— Ты чего такая радостная? — сказал Дорн, жуя. Она улыбнулась, и он закатил глаза. Он, наверное, считал ее глупой.
Четвертый день с их возвращения. Они нашли странную плиту в Зале лир и решили свой курс. Они часами искали в библиотеки среди манускриптов и свитков. Там всегда было тихо и почти пусто — многие ученики не интересовались книгами — и это место ощущалось как прежняя Академия. Можно было легко представить, как архимастер Хендин появляется из-за полок, чтобы проверить их.
Джулиен и раньше много времени проводила тут. Сбегала сюда. Оказалось, и Дорн Аррин тоже. Он был старше в учебе, его пускали сюда ночью. Он говорил, что ночью тут было хорошо. Тихо.
Джулиен не озвучила то, что думала. Он был одиноким. Как она.
Что сложилось бы иначе, если бы они встретились в библиотеке? У них завязалась бы дружба до Манайи?
Нет, Джулиен была как призрак для других учеников. Девочка, беззвучная, невзрачная. И Дорн думал о другом.
Она не говорила об Этерелле Лире. Она знала, что нельзя. Не из-за страха, что Дорн разозлится, хотя и этого капля была. Но она помнила, как он звучал в их разговоре, который она подслушала. Дорн Аррин не заслуживал такой боли.
Глупая девчонка.
Сегодня они решили поискать о поэтах-королях. Ей хотелось, чтобы архимастер Хендин помогал им тут. Его присутствие в библиотеке, мягкое и почти незаметное, было важнее, чем она думала. Она поняла это, когда они попытались справиться одни.
— Говорят, — сказал Дорн, убирая волосы с глаз, — что Дариен Элдемур и Придворный поэт использовали эту библиотеку. То, что они нашли, помогло им на Пути.
Он рассказал ей о сне с Лин Амаристот. Как она предупредила, чтобы они скрылись. Он не смог сказать во сне, что они не могли уйти. Сегодня волны были такими высокими и с пеной, что стали стеной из воды. Весь день шел дождь, порой выглядывало солнце. Вода с неба падала на волны, а ветер мог легко сбить.
— Их тогда вел Валанир Окун, — сказала Джулиен. Она знала историю лучше, получив метку Валанира Окуна. Она видела ее в голове — ту коробку в корнях дуба, словно она сама ее там спрятала.
Они сидели напротив друг друга в одной из кабинок для учебы. Перед ними были старые выцветшие свитки. Пока они нашли лишь одно упоминание настоящего короля-поэта, а не из мифа. Так казалось. Упоминание было вскользь, и это было так давно, что малое было известно о тех временах.
— Нам бы манускрипт Элиссана Диара, — сказала Джулиен. Она помнила, как он и Сендара сияли, склоняясь над той страницей. Она отогнала мысль, почти ощущая тот свет.
— Я искал в его комнате, — сказал Дорн. — Там так чисто, словно его там и не было.
— И у Сендары?
Ей показалось, что он с интересом взглянул на нее, а потом сказал:
— Да. Там ничего.
* * *
Их свечи стали огарками. Слова, слова и слова, в них потерялся смысл. Дорн опустил голову на луки и громко зевнул, вызвав у нее смех.
Они прошли на кухню, там были холодные сэндвичи с мясом и сыром. Овейн был там, собирался проверить неводы, раз ветер утих. Дорн вызвался пойти с ним.
— Будь осторожен, — тревожно сказала ему Джулиен.
Он мог испепелять взглядом.
Она понимала. Они хорошо жили из-за работы пожилой пары. Они могли хоть помочь.
— Может, возьмешь нож? — сказала она.
— Да, — сказал Овейн. — Я дам ему один из своих.
Она смотрела им вслед с двери кухни. Дорн был прав, но она ненавидела это. После всех историй. И зачем им свежая рыба? Тут было достаточно копченой рыбы, муки и варенья, чтобы прожить какое-то время. И в саду были овощи и травы.
Но Овейн не мог оставить добычу гнить в неводе, так что они ушли. Джулиен сидела у камина на кухне, подперев руками подбородок.
Она подумала о сне дорна, как Придворная поэтесса пришла к нему. Предупредить их. Но они явно поступали правильно. Что ей делать дома? Ждать брака? Хотя она скучала по сестре. Но ничего простого тут не было.
Огонь гипнотизировал, и какое-то время она смотрела, почти не думая.
Огонь.
Джулиен сидела на корточках у костра в лесу ночью. Она не понимала, откуда знала, где была, и почему не боялась. Она знала, что это был сон.
Напротив нее сидел мужчина. Не тот, что ехал с ней до этого, хотя она видела свою лошадь, привязанную к дереву. Золотую и ждущую ее. Этот мужчина тоже был золотым — в волосах и глазах, даже оттенок кожи был таким. Может, возраста Дорна Аррина или чуть старше. Она смутилась и не могла толком на него смотреть.
Но ее лира была у огня. Эта лира была только в ее снах, золотая. Она говорила с ней и землей:
— Я тебя не ждала.
Только это она смогла сказать. Она не знала, кто сопровождал ее до этого в пути по ночам.
Голос мужчины беспокоил как и его облик. Он был как шелест углей.
— Мне сказали, у тебя были вопросы, — сказал он. — Мы решили перейти к этой фазе. Можешь спросить что угодно.
Этой фазе.
Она покачала головой.
— Как вы меня нашли?
— Не такой вопрос, — она слышала улыбку в его голосе. — Но, может, ты должна спросить и это. Метка Пророка вызывает проводников к тебе во сны. Как еще тебе закончить обучение? Твой первый проводник — всегда первый, у всех. Он помогает получить то, что ты потеряла. То, что у нас есть в начале. Пока сложность жизни не уведет нас от чар.
Она осмелилась поднять голову.
— Тогда почему вы здесь? — а ей нравился старик, который завел ее сюда. Он напоминал немного ее дедушку. Если бы ее дедушка был счастливым. Ее облик не был важен, как и то, что она была девушкой. Она ощущала себя в безопасности.
Мужчина сказал:
— Ты ищешь ответы. О большом конфликте в
