Неклассический некромаг (СИ) - Двинская Мария
По самым оптимистическим прогнозам, если ветер будет всегда попутным, если получится поймать течение, если не случится ничего неожиданного, то в пути проведём около пяти-семи дней. Но, так как такая везучесть маловероятно, особенно перед самым началом сезона штормов, капитан предложил ориентироваться минимум на десять дней. А то и на все пятнадцать.
На рассвете корабль осторожно, стараясь не задеть более мелких или, наоборот, более крупных трёхмачтовых пузатых собратьев, во множестве стоявших недалеко от причала, покинул гавань. Не успела земля не то, что скрыться за горизонтом, а хотя бы покрыться голубой дымкой расстояния, как половина пассажиров попряталась по каютам, сославшись на недомогание. Среди заболевших оказался и Андин. Конечно, личу на качку было наплевать, но наличие огромного количества открытой воды вокруг сильно уменьшало магический фон. Смерть от магического истощения ему не грозила, ведь даже месяц в полностью изолированной от магии камеры ему не повредил, но он решил перестраховаться. К тому же, чем меньше он появлялся на людях, тем меньше вероятность признания в нём нежити. Странный он какой-то. То спокойно называется поднятым слугой, то наоборот, всеми силами скрывает своё неживое состояние.
Я морской болезнью ещё в детстве перестала болеть и теперь с интересом наблюдала за слаженной работой команды. Вопреки ожиданиям, на мачты разворачивать паруса никто не полез. Все манипуляции с ними производились многочисленными верёвками с палубы.
— В первый раз в море? — команда закончила работу, корабль лёг на курс, и получивший свободное время повар подошёл познакомиться.
— В первый. Необычно всё. Мне казалось людей должно быть больше, — я взглядом указала на оставшихся на палубе матросов.
— Так, то с прямыми парусами люди нужны. А у нас, видишь, косые. Весь экипаж в двадцать человек укладывается. И, к тому же, круче к ветру можем идти! В Мёртвом море это критично.
— А почему море Мёртвое? — мужчина явно не против поговорить, а мне хотелось удовлетворить любопытство.
— Так это, сколько кораблей в нём потонуло. И людей погибло не считано. Поначалу так вообще Гиблым звали. Тут если не шторм, то штиль, и течения постоянно на мели гонят.
Мы немного поговорили, вернее, говорил больше повар, а я кивала и поддакивала. Он оказался интересным рассказчиком, и по вечерам на корме собирались матросы, послушать его байки. К ним с интересом присоединились художники и сопровождающий девушку пожилой мужчина. Сама девушка с экипажем не общалась, по статусу не положено, хотя, по ней было видно, что если бы не дуэнья, то и она с удовольствием посидела вечерами на корме. «Низшее общество» также игнорировал и дворянчик, считая ниже своего достоинства общаться со слугами и всяким сбродом. Это я случайно услышала его разговор с девушкой в первый же день. После чего у меня пропало желание с ним познакомиться, появлялась такая мысль в начале путешествия.
Андин так же не посещал вечерние посиделки. Он вообще почти не выходил из каюты, сославшись на ужасное недомогание по причине морской болезни. Из всех пассажиров только он и сопровождающий девушку всё время страдали от укачивания.
Прошло несколько дней. Я узнала, что девушку зовут Олла, она младшая дочь почти разорившегося барона, и едет в Карстен к жениху. В лицо она его никогда не видела, сама младше жениха на пятнадцать лет, но этот брак должен спасти баронство. Сопровождает её троюродный дядя, которых заодно хочет немного поторговать.
Художники ехали не в никуда, а по приглашению. Будут ваять статую для фонтана, но ещё не решили, что она будет изображать. Я в шутку посоветовала сделать писающего мальчика, но, кажется, они эту шутку приняли всерьёз.
Зачем ехал дворянчик, никто не знал, и особо не желал узнавать, ведь почти все попытки общения разбивались о презрительную рожу. С людьми он не разговаривал, а цедил слова, делая одолжение. Что он забыл на корабле, явно непредназначенном для высокородной элиты, я не понимала. Наверно, срочно понадобилось пересечь море, а других вариантов не нашлось.
Пока плыли я закончила ставить защитные печати на всю тетрадь. Андин никак не вмешивался в мои занятия. Не поощрял, не запрещал, но и не давал ничего нового, предоставив меня самой себе. Только когда последняя страница обзавелась рисунком, небрежно прокомментировал:
— Для защиты достаточно поставить печать на обложку.
— Ты правда такого невысокого мнения о моих умственных способностях? — вопрос прозвучал немного резче, чем мне хотелось. — Неужели так сложно догадаться об этом, когда на книге стоит всего одна печать и прекрасно работает?
— Зачем тогда каждую страницу защищаешь? К тому же, ничего в свою книгу не вносишь.
— Тренируюсь я. Руку набиваю, чтобы потом другие рисунки выходили чётко и без помарок. И, вообще, раз назвался учителем, так учи, — я перешла в наступление. Несправедливо, конечно. За время, проведённое вместе, он выдал достаточно информации и знаний, но крайне несистематизировано и неравномерно. То в один день начитает лекций с рассвета до заката, то, как сейчас, несколько дней ничего не объясняет и не показывает, пока не потребуешь. Самостоятельное обучение хорошо, когда есть база или справочники-учебники с планом работы. У меня же кроме одной книги заклинаний ничего не было.
— А я и учу! — маг отреагировал на обвинение. — Тебе и так за месяц выдал столько, сколько обычно учат минимум полгода, а то и год! Между прочим, обучение строится на наблюдении и помощи учителю. Вон, у тебя целая книга заклинаний, учи их, на год хватит.
— Для начала надо понять, как эти заклинания читать!
— Да элементарно! Как изображены, так и создавай. Что тут непонятного? И записываются точно также — как видишь, так и рисуй.
Андин раздражённо схватил ручку, уверенно снял защиту с книги, создал каркас какого-то заклинания и на последнем форзаце начал его зарисовывать.
— Вот видишь? Элементарно! С этим любой справится. Читать так же.
— И что это? — такое заклинание я ещё не видела.
— Общее очищение организма. Первая помощь при отравлениях, если характер яда неизвестен. Всё. Иди и не приставай, пока книгу не освоишь.
Он раздражённо бросил мне книгу, тем самым показывая, что разговор окончен. Ну и ладно, не очень-то и хотелось. Теперь хотя бы есть, чем заняться, а то на корабле царила скука смертная. Не то, чтобы я совсем не поняла, как прочитать схемы заклинаний, но решила, что не стоит показывать, что я слишком умная для этого мира. Вон, даже за пару месяцев освоила в полевых условиях годовой курс. Ну и подстраховаться тоже не мешает, вдруг, всё-таки неправильно поняла, что хотел показать автор. Но оказалось всё просто — каждый рисунок представлял из себя изображение контура заклинания так, как его видел создающий. С такого же ракурса, если поместить контур на ладонь на уровне пояса, классической базовой позиции.
Два дня я терзала книгу, создавая по ней заклинания. В основном бытовые. Основная сложность была в определении, какие линии должны быть на переднем плане, а какие на заднем, и где в пересекаемых линиях узлы, а где наложение проекций. Но с тренировкой и это стало пониматься достаточно быстро, всё-таки схемы изображались как есть, вернее, как их видят.
Колдовать мне понравилось. Есть что-то такое притягательное в том, что по твоему желанию выполняются действия, которые в обычной жизни потребуют много времени и усилий. Хотя усилия требовались и на колдовство. Иной раз казалось, что вагоны разгружала. Но, постепенно становилось всё легче. Чем больше энергии передавала в плетения, тем привычней и легче это становилось. Будто наращивала невидимые магические мускулы.
Погода начала портиться с самого утра. Небо затянуло тучами, и ветер то стихал, то резкими порывами бил в паруса. Команда всё чаще поглядывала на небо и на горизонт, откуда дул ветер, но явного беспокойства не показывали. На корме было свежо, но после тёмного и душного трюма, свежесть и прохлада казались приятными. Скоро матросы соберутся на палубе и начнут травить байки. А пока я занимала время, наблюдая за прогуливающейся по палубе Оллой с неизменной сопровождающей дамой. Мода на корсеты и откляченные зады здесь наступила на несколько веков раньше, если сравнивать миры по уровню развития с Европой. И дама представляла собой образец жертвы этой моде. Хорошо хоть до фанатизма дело не дошло, и корсет позволял нормально дышать. Олла одета чуть по скромнее, но такой фасон платья только подчёркивал фигуру.
