Патрик Ротфусс - Страх Мудреца

Вашет вдохнула, выдохнула и пожала плечами, затем перевернула деревянный прут, чтобы взяться за рукоятку.

Она задумчиво взвесила его обеими руками, проверяя его вес.

Потом она поднесла его к своему плечу и качнула.

Исключения она не сделала.

- Прекрасно! - Сказала она раздраженно, разводя руками.

- Ты слегка хрупкий скич.

Прекрасно!

Дерьмо и лук.

Одень свою рубашку обратно.

Ты заставляешь меня мерзнуть.

Я спустился вниз, пока я сидел на скамейке.

- Спасибо, Господи, - сказал я.

Я начал одевать свою рубашку, но это было трудно, поскольку мои руки дрожали.

Это было не от холода.

Вашет увидела.

- Я знала это! - Сказала она торжественно, указывая на меня пальцем.

- Ты стоишь, как будто готов к повешению.

Я знала, что ты готов бежать, как кролик! - Она топнула ногой в отчаянии.

- Я знала, что я должна была повесить тебя!

- Я рад, что вы этого не сделали, - сказал я.

Мне удалось одеть мою рубашку, когда я понял, что она одета на изнанку.

Я решил оставить ее, а не перетаскивать ее через мою ободранную спину обратно.

- Что даст мне уйти? - потребовала она.

- Ничего, - сказал я.

- Это было мастерское исполнение.

- Тогда как ты узнал, что я не собиралась раскалывать твой череп?

- Я думал это пройдет, - сказал я.

- Если бы Шейн действительно хотела, чтобы я уехал, она могла просто сказать мне собираться.

Если бы она хотела меня убить, она тоже могла это сделать.

Я вытер свои вспотевшие руки о штаны.

- Это значит, что вы на самом деле назначены моим учителем.

Таким образом есть только три разумных варианта. - Я поднял один палец.

- Это ритуальная инициация. - Второй палец.

- Это проверка моей решимости...

- Или я действительно пыталась заставить тебя сбежать, - закончила Вашет, когда она села на скамейку напротив меня.

- Что, если я говорила правду и могла ударить тебя до крови?

Я пожал плечами.

- По крайней меря я бы узнал.

Но это кажется большой странностью, что Шейн могла выбрать что-нибудь как это.

Если бы она хотела меня избить, она могла позволить Кансерет сделать это. - Я поднял мою голову.

- Из любопытства, что это было?

Инициация или тест на решимость?

Или что-нибудь еще кроме этого?

Она покачала головой.

- Решимость.

Мне нужно было быть уверенной в этом.

Я не собираюсь тратить свое время обучая труса или кого-то, кто боится небольшого щелчка или двух.

Мне также требовалось узнать, что ты был посвящен.

Я кивнул.

- Это казалось наиболее вероятным.

Я думал, что спасу себя на несколько дней от рубцов и ускорю решение вопроса.

Вашет одарила меня долгим взглядом, с откровенным любопытством на ее лице.

- Я признаю, что у меня никогда не было ученика, предлагавшего себя ошибочно избить для того, чтобы доказать, что он стоит моего времени.

- Это ничего, - сказал я небрежно.

- Однажды я спрыгнул с крыши.

***

Мы потратили час, болтая о мелочах, позволяя уйти напряженности.

Она спросила, как случилось, что меня выпороли, и я рассказал ей это в общих чертах.

Я не хотел, чтобы она думала обо мне как о преступнике.

Потом Вашет осмотрела мои шрамы с более близкого расстояния.

- Кто бы их ни лечил, несомненно разбирался в медицине, - сказала она восхищенно.

- Чистая работа.

Лучше, чем я когда либо видела. -

- Я передам вашу похвалу, - сказал я.

Ее рука мягко провела по горячему рубцу вдоль моей спины.

- Я сожалею об этом. -

- Скажу честно, это причиняет боль хуже побоев. -

- Я буду отсутствовать день или два,- сказала она.

- Я предполагаю, эту ночь ты будешь спать на животе.- Она помогла мне надеть рубашку и отступила к другой скамейке, повернувшись ко мне.

Я поколебался прежде чем сказать, - Не сочтите за обиду, Вашет.

Но вы отличаетесь от других адем, которых я до сих пор встречал .

Не то чтобы я встречал многих, конечно. -

- Ты только жаждешь знакомого языка тела , - сказала она.

- Это так, - сказал я.

- Но вы кажетесь более. ..

выразительной чем другие адем, которых я видел. - Я указал на свое лицо.

Вашет пожала плечами.

- Там откуда я происхожу, учат ваш язык с детства.

И я провела четыре года как телохранитель и капитан на службе у поэта в Маленьких Королевствах, который по случайному совпадению был королем.

Я вероятно говорю на атуранском лучше чем любой в Херте.

Включая тебя. -

Я проигнорировал последнее замечание.

- Вы выросли не здесь? -

Она покачала головой.

- Я из Фента, города, расположенного севернее.

Мы более . . .

космополитичны.

В Хаерте только одна школа, и все от нее очень зависят.

Дерево мечей тоже один из старых путей.

Очень формальный.

Я росла, следуя дорогой радости. -

- Есть и другие школы? -

Вашет кивнула.

- Это одна из многих школ, следующих Летани, тропа дерева мечей.

Одна из самых старых после Эте и Аратана.

Есть и другие пути, около трех дюжин.

Но многие из них очень малы, и только одна или две школы преподают Кетан.

- Поэтому Ваш меч отличается? - Спросил я.

- Вы его взяли из Вашей школы? -

Вашет сузила глаза.

- Что ты знаешь о моем мече? -

- Вы воспользовались им, чтобы обработать ветку ивы, - сказал я.

- Меч Темпи хорош, но Ваш отличается.

Рукоятка изношена, но лезвие выглядит новым. -

Она бросила на меня взгляд, полный любопытства.

- Ты держишь свои глаза открытыми, не так ли? -

Я пожал плечами.

- Строго говоря, это не мой меч, - сказала Вашет.

- Он просто находится у меня на хранении.

Это - старый меч, и лезвие - самая старая его часть.

Он был дан мне самой Шейн. -

- Поэтому Вы пришли в эту школу? -

Вашет покачала головой.

Нет, Шейн дала мне меч намного позже. - Она отступила назад и нежно коснулясь рукояти.

- Нет. Я пришла сюда, поскольку в то время как Летани тут довольно формальна, они превосходят других в использовании меча.

Я узнала все что могла на пути радости.

Три другие школы отказались от меня, прежде чем Шейн меня приняла.

Она умная женщина и сообразила что делать, чтобы меня обучить. -

- Я думаю, что нам обеим повезло, что она непредвзята, - сказал я.

- Тебе больше, чем мне, - сказала Вашет.

- Здесь определенно достигают своего превосходства разными путями.

Когда я присоединилась к Латанта, в шапке Шейн было немного перьев.

- Это должно быть сложно, - сказал я.

- Приехать сюда и быть чужой для всех.