Дмитрий Щербинин - Обьект

— Тогда, конечно, я не согласен! — воскликнул Эван.

— Что ж — и катись отсюда! — ухмыльнулся Тригге Орс.

Шокол Эз сказал Орсу:

— Извини этого молодого человека. Он новичок, и ещё не понимает, что к чему…

Эвану же он заговорил:

— Лучшего ты не найдёшь. Тригге Орс мой приятель, и по старому знакомству не станет ни тебя, ни меня обманывать. В других местах тебе предложат максимум — тысячу эзкудо в месяц, и, чтобы выжить, просто не умереть с голоду, тебе придётся вступить в уличную банду; а если учесть, что законники будут обращать особое внимание на тебя, то скоро ты опять окажешься в шахтах.

Эван выдавил из себя:

— Хорошо, я согласен.

Тригге Орс докурил сигарету, швырнул бычок в замызганную стену, и крикнул Эвану:

— Пошли.

Следом за Тригге, Эван начал спускаться вниз по лестнице, во мрак. И, чем дальше он спускался, тем сильнее становился запах крови.

Шокол Эз остался наверху, в переулке. Эван оглянулся, жалобно посмотрел на старичка. То махнул ему рукой, сказал:

— Иди-иди. Ты будешь работать там один. Привыкай. И запомни — лучшего здесь, в проклятых трущобах ты не найдёшь. Но помни, что это всё же можно изменить. Надо бороться…

Начало работы на бойне было для Эвана шоком. Конечно, прежде он не мог и предположить, что окажется в таком месте. Ещё будучи на своём родном мире, он видел, как охотники разделывали пойманных в лесу зверей — такое зрелище вызывало в Эване отвращение. Кровь и выпотрошенные внутренности — от этого хотелось отвернуться, убежать.

Отчасти именно поэтому он сам никогда не занимался охотой, и разве что, будучи на водном мире, разделывал рыбу.

Но вот он спустился следом за Тригге Орсом в подвал, и едва не вскрикнул от ужаса. Сначала ему показалось, что это действительно ужасная обитель маньяка, что на крючьях висят изуродованные человеческие тела. Но всё же это были туши животных…

Забрызганные кровью люди деловито, ожесточенно разделывали их. Кровь была повсюду: на полу, на стенах, даже и на потолке. У Эвана закружилась голова, и он едва сдержался, чтобы не броситься вверх по лестнице.

Тригге Орс хлопнул его по плечу с такой силой, что Эван едва не повалился на пол. Тригге прохрипел:

— Ну, ничего. Я вижу — из тебя выйдет хороший работничек. Привыкнешь… Иди-ка сюда…

Растерянный, поражённый Эван прошёл за Тригге в коморку, где получил специальную одежду и перчатки, так же он получил топор. Затем Тригге провёл Эвана обратно — туда, где висели окровавленные туши, и он показал Эвану, как надо разделывать. Ещё добавил:

— Это пока что только начало. Работка для начинающих. А потом я тебя большему научу… Давай — трудись…

И Эван трудился. Когда он закончил первую, возложенную на него работу — порубил кусок туши на ещё меньшие кусочки, и вытащил кости. Тригге подошёл к нему, ещё раз хлопнул по плечу, и сказал:

— Хорошо. Хотя и долго. За два часа три можно было это выполнить, а ты пять провозил.

— Пять часов? — простонал Эван.

— Да — пять часов. Перекусить не хочешь?

— Перекусить? — содрогнулся юноша.

— Ну да. Перекусить. Не зря тебе старикан Шокол говорил, что местечко здесь такое — великолепное. Конечно, мясу учёт идёт, но небольшие кусочки мы можем себе уделить. Меньше денег будешь тратить.

— Нет-нет, — в ужасе замотал головой Эван.

— Ну хорошо. Тогда вот тебе ещё работка…

Рабочий день закончился, и покачивающийся, словно пьяный, Эван поднялся по лестнице, в переулок…

После подвала бойни, воздух в этом переулке, показался ему необычайно свежим. Он упёрся руками в стену, и стоял так, содрогаясь, пытаясь сдержать рвоту. Рядом прошли другие работники бойни. Эван слышал их громкие голоса, ругань, хохот, потом шаги удалились. Стало почти тихо, только лишь в отдалении кто-то истошно голосил…

Тут Эван почувствовал прикосновение к своему локтю, обернулся, и обнаружил, что рядом с ним стоит Шокол Эз. Старичок произнёс мягким, сострадающим голосом:

— Я подумал, что тебя надо провести домой.

— Да, спасибо вам. А то я не нашёл бы дороги. Быть может, заночевал бы в этом проклятом переулке…

Эвану казалось, что он никогда больше не сможет смотреть на еду без отвращения. Однако, когда они вернулись, и Шокол Эз снова угостил его супом из своего пайка — Эван буквально проглотил этот суп.

Затем юноша повалился спать, и, также как и накануне, сразу же провалился в глубокий сон без сновидений.

Такого никогда с ним было ни на родном, ни водном мирах — всегда ему снились волшебные, светлые сны, которые хотелось вспоминать и видеть ещё много-много раз.

А на следующее утро он был разбужен Шоколом Эзом, и вновь отправился на работу в подвал.

Через неделю он получил талон, где учитывалось количество купленных им продуктов, а также — карточку, в которой значилось, что он больше не безработный, а также — свою первую зарплату: три тысячи эзкудо.

Мучительными, даже жуткими были первые дни, которые Эван проработал на бойне. Он видел кровь, рубил мясо и новая кровь стекала по его рукам, по его лицу…

Теперь ночами снились ему кошмары — опять-таки кровь, мясо. Иногда в крови видел он образы тех людей, с которыми работал на шахте. Законники терзали и убивали их. Просыпался он в холодном поту, иногда вскрикивал.

Но приходил Шокол Эз, приносил книги с красивыми стихами, и эти-то стихи не давали Эвану совсем отчаяться.

Постепенно Эван привык. Его уже не выворачивало при виде сырого мяса и крови. Теперь на бойне ему поручали и более сложную работу, платили больше. Там, на бойне, можно было жарить и есть небольшие кусочки мяса, однако ж выносить их с собой ни в коем случае не разрешалось. Эван экономил на еде, поэтому отощал. Сбережения свои он хранил в тайнике под кроватью. Однако, сбережения эти увеличивались очень медленно. Ведь деньги надо было платить не только за еду, но и за жильё — причём деньги за жильё взымались в конце каждой недели…

Однажды измученный очередной рабочей сменой Эван возвращался домой, и увидел большой плакат, который натянули на грязной стене одного из домов: "Скоро! Скоро! Скоро! В 876422 день от начала Справедливости — гонки на аэроциклах".

В тот же день Эван спросил у Шокола Эза:

— Какой сегодня день?

— 876418, - бесстрастно ответил Шокол Эз.

— Значит, до гонки осталось всего четыре дня?

— Совершенно верно.

— Но ведь мои сбережения… — голос Эвана задрожал. — Я накопил всего тридцать пять тысяч эзкудо, а нужно — сто тысяч.

— Я знаю. Тридцать пять тысяч эзкудо — это очень хорошая сумма. Больше здесь скопить просто не реально. Если, конечно, ты не захотел стать грабителем.