Роджер Желязны - Вариант единорога

– Что ж, пожалуйста, давайте потанцуем, – произнес его двойник, улыбаясь, когда музыканты, взяв инструменты, заиграли свое. Обезьяна засмеялась, а Йолара, пролетев через зал, ударилась головой о каменную плиту над камином и страшно закричала.

Запутывая противника, Калифрики отвернулся от наступавшего на него двойника и, сделав стремительный прыжок и еще более стремительный бросок вперед, вонзил лезвие меча в тело куклы Джероби Клокмана с такой силой, что кончик острия, прошив ее живот, вышел из поясницы. Оружие выпало из рук Калифрики, когда механическая фигура внезапно подняла обе руки на высоту плеч, простирая их в стороны, повернула голову так, что та приняла весьма странное положение, и начала выделывать сложные па одно за другим. Все ее движения сопровождались лязгающим шумком, исходившим из утробы.

Тогда развернувшись и размахнувшись красной пикой, так что она описала в воздухе круг, Калифрики сумел отразить двойную атаку. Отступая и кружась, он с риском для себя бросил взгляд на Йолару и обнаружил, что она все еще лежит без движения. Взгляд едва не стоил ему уха, но он парировал колющий встречный удар и в ответ обеими руками что есть силы ударил противника пикой, которая наверняка переломала бы ребра человеку, но лишь на мгновение задержала куклу. Однако Калифрики тут же нанес ей удар между глаз древком оружия и, молниеносно перевернув его кругом, кольнул острием пики в живот. И все же атака была отражена: словно стряхнув с себя последствия ударов, двойник навалился на Калифрики снова. Откуда-то со стороны до него донесся довольный смех доктора Шонга.

Тогда Калифрики снова стал отступать, изворачиваясь, обходя сзади живую статую Джероби Клокмана, которая теперь танцевала в крайне медленном темпе и периодически издавала лязгающие звуки. Когда она перенесла всю тяжесть своего тела с левой ноги на правую, он со всей силы пнул ее, кукла повалилась, рухнув прямо на пути двойника. Рассмеявшись, двойник перепрыгнул через дергающуюся на полу куклу и продолжил атаку.

Тогда Калифрики начал лавировать между музыкантами, увертываясь от смычков скрипачей, двигаясь боком, чтобы избежать столкновения со стойкой с колокольчиками. А двойник наступал, топая ногами, делая и отражая выпады, моментально отвечая ударом на удар. Когда он настолько продвинулся вперед, что почти добрался до цели, Калифрики сделал обманное движение, будто споткнулся.

Как и было задумано, противник атаковал. Падая на колено и поворачиваясь всем корпусом, Калифрики нанес удар пикой сплеча – сверху вниз, который подсек двойника сзади под колени и сбил его с ног. Тогда, вскочив на ноги, Калифрики ударил его промеж лопаток и опрокинул навзничь – тот повалился в отверстую могилу.

От удара древка пики о камень-полумесяц музыканты тотчас смолкли и, на ходу пряча инструменты, попятились в свои могилы. Прорываясь меж ними, Калифрики снова занес пику, чтобы ударом по голове добить двойника, если тот попытается встать из могилы, пока не закрылась плита. Подняв глаза, он встретился взглядом с Калифрики.

– Дурень! – закричал он. – Пока ты стараешься избавиться от меня, Киф удирает!

– Доктор Шонг! – воскликнул Калифрики, неожиданно узнав правду.

Резко развернувшись на месте, он метнул пику в удирающую статую обезьяны в тот самый момент, когда каменная плита закрылась над механическим двойником. Алая пика с ужасным звоном металла о металл попала в плечо торопливо удирающей статуи, когда та готова была уже исчезнуть в ближайшей двери. От удара статуя повернулась кругом. Обезьяна чудом не упала, покачнувшись на мгновение, она восстановила равновесие, затем понеслась через всю комнату к камину, при этом левая рука ее болталась без движения.

Не успел Калифрики сделать и трех шагов, как доктор Шонг уже был у цели, опустившись на колени, он дотянулся правой рукой до тела жертвы и сомкнул пальцы на горле Йолары.

– Стой, – завопила обезьяна. – Я одним движением могу оторвать ей голову! И я так и поступлю, если ты хоть сколько-нибудь приблизишься!

Калифрики замер, заметив у нее на виске кровь.

– Было время, я даже думал, что и она, возможно, тоже кукла, – проронил он.

– Я поиграл с идейкой, – сказал тот, другой, – не заменить ли и ее копией, созданной специально, чтобы убить тебя. После того, как ты ее полюбишь. Но я недостаточно хорошо разбираюсь в человеческих чувствах. Я боялся, что все это может затянуться или даже не произойти вовсе. И все же, как занятно было бы ею манипулировать.

Калифрики кивнул.

– И что теперь? – спросил он. – Похоже, мы оба зашли в тупик. К тому же она, кажется, не дышит. Если так, твои угрозы бесполезны.

Он попытался сделать шаг вперед.

– Стой! – Киф медленно поднялся на ноги, обхватив тело Йолары и прижимая его к своей груди согнутой в локте рукой, все так же держа пальцы на ее горле. – Говорю тебе, она еще жива. Хочешь сыграть на ее жизнь, тогда – вперед.

Калифрики в нерешительности остановился, глаза его сузились. В тусклом свете он разглядел Нить на плече и на поясе механической куклы. Он медленно поднял левую руку. Та же Нить обвивала и его запястье. Она протянулась назад, через его левое плечо. И она простерлась вперед. Она соединилась с частью себя, с обрывком, свисавшим с металлической обезьяны. Она устремилась вперед, вдаль, в дверь залы. Когда Калифрики слегка согнул пальцы, она натянулась. Тогда он сжал пальцы сильнее, и Киф недоуменно завертел головой, словно выискивая что-то по сторонам. Когда же Калифрики стиснул пальцы в кулак, части Нити, петлями обвивавшей и опоясывавшей Кифа, на глазах исчезли из виду, врезаясь в металлическое тело и рассекая его.

Мгновением позже механическая статуя, обрушившись на пол, развалилась на три части. Она лишилась головы, торс отделился от ног в области пояса. Сверху, поперек ее серединной части, лежала Йолара. Голова статуи откатилась под ноги Калифрики.

Когда Калифрики переступил через нее, она обратилась к нему:

– Я солгал. Она не дышит.

Калифрики остановился и, подобрав голову с пола, уже было замахнулся, чтобы с силой швырнуть ее в ближайшую стену.

– Но она может задышать снова, – сказала голова, кривя губы в улыбке, если только ты воспользуешься своей головой.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Калифрики. – Говори!

– То, что я похитил у Старца, живущего на Горе, – эликсир жизни, он ее оживит.

– Где он?

– Я тебе скажу, только обещай, что не убьешь меня.

Калифрики отвернулся в сторону так, чтобы Киф не заметил его ухмылки.

– Прекрасно, – ответил он. – Даю слово.

Где он?

– Спрятан среди золотых и серебряных плодов в чаше на столе за дальней дверью.