Иар Эльтеррус - Утро черных звезд

— Значит, оно и раньше было? — спросил Ит.

— Стовер утверждает, что он заметил это сразу. Ненависть, знаешь ли, порой действительно бывает полезной.

— Спасибо, — едко сказал Ит.

— Не надо, созидающий, — попросил Морис. — Мы не вашу эту «интригу» играем, а пытаемся разобраться в очень и очень серьезной проблеме.

— Ты им рассказал, что ли? — с негодованием спросил Ит, поворачиваясь к Ри. — И тебе спасибо, в таком случае!

— Это ты им рассказал, когда бредить начал, — огрызнулся Ри. — Помолчи и послушай, ребята сейчас дело говорят.

— Стовер, конечно, редкостная мразь, но то, что в тебе действительно есть черты рауф, он разглядел еще тогда, когда мы этого сделать не сумели, — продолжил Морис. — Ит, скажи, пожалуйста, ты в своих воспоминаниях полностью уверен?

— В каких именно? — не понял созидающий.

— Семья, детство, учеба.

— Ну да, конечно, — заверил Ит. — Тем более, что это все могут сотни людей подтвердить, которые меня с рождения знают.

— Вот это как раз не важно, про людей. Важно — что помнишь ты. Ты сам.

Созидающий задумался. Растерянно посмотрел на Мориса.

— Да все я помню, — сказал он уже не столь убежденно. — И братья, и отец… и мама… Что вам еще нужно, чтобы я вспомнил? Дом, улица, мир? Что?

— Морис, когда мы с ним впервые встретились, это был вообще другой человек, — неожиданно вступился за Ита Ри. — Понимаешь, вот я смотрю не вашими глазами, а своими собственными. Другой он был! Совсем другой!!! Заторканный забитый трус, у которого через слово «извините» да «пожалуйста». Разве что не заикался. А сейчас…

— Знаете, что, а ведь я могу через детектор скинуть вам считки, — предложил Ит. — Вы сами все увидите. Это ведь моя память, верно? Это то, что вам нужно?

— Считки за сорок лет? — усмехнулся Таенн. — И кто их будет смотреть? У кого есть в запасе лишние сорок лет, а, ребята?

— Искин, — сразу же нашелся Ит. — Ему для этого сорок лет не нужно.

— Ит, сейчас тебе этого делать нельзя, — мягко запротестовал Леон. — Ты не восстановился. Если ты начнешь скидывать такой объем памяти, ты свалишься еще на неделю, как минимум.

— Хорошо, — согласился созидающий. — Я отдам свою память позже, но я это сделаю.

— Мы тебе верим, — примирительно сказал Таенн. — Хорошо, со считками отложим до лучших времен, авось, да настанут они когда-нибудь. Мучить тебя вопросами мы больше не будем, а вот рассказать, что ты из себя представляешь в данный момент, все-таки придется.

Рассказ занял почти полтора часа. К концу его Ит сидел, неподвижно глядя перед собой и чувствуя, что и мир вокруг, и он сам проваливаются в какую-то черную дыру. Он все никак не мог до конца осознать услышанное, несмотря на то, что искин, рассказывающий весь этот кошмар, приводил то прямые данные, видные невооруженным глазом, то показывал какие-то картинки… на которые не хотелось смотреть.

Хорошо, если изменившийся состав крови и ускоренные реакции еще можно как-то объяснить, то куда, скажите на милость, могли исчезнуть зоны роста с костей и куда пропали нижние ребра?! Что произошло с глазами? Нет, это замечательно, что теперь он будет лучше видеть в темноте, но как это вообще получилось?

С появляющимися тут и там шрамами вообще была полная ерунда — оказывается, бедный искин убирал эту проклятую келоидную ткань, а она образовывалась на месте иссечения за полчаса, причем сразу — старая, по предварительной оценке искина ей было полтораста лет, по окончательной — больше трехсот…

— По-моему, на сегодня с него хватит, — с тревогой сказал Таенн, глядя на Ита. — Искин, правда, хватит. Довольно!

— Но я еще не закончил, — возразил искин.

— И не надо, — Леон подошел к Иту, щелкнул пальцами у того перед лицом. Он вздрогнул и словно очнулся. Посмотрел на Леона. Потом на Таенна.

— Боже мой… — прошептал он. — Как же это…

— В том-то и дело, что «как же», — грустно покивал Таенн. — Слушай, может тебе выпить что-нибудь?

— Выпить? — тупо переспросил Ит. — А, выпить… наверное, можно. Не знаю.

— Ит, прости, но все-таки было необходимо рассказать это тебе, — Леон сел напротив Ита и заглянул тому в глаза. — Я понимаю, ты сейчас растерян и, наверное, испугался. Но не оставлять же все, как есть? Ты имеешь право знать, что с тобой произошло.

— А… да, наверное, — покивал созидающий. — Слушайте, а с глазами… это очень заметно со стороны?

— Про глаза ты как раз не дал закончить, — упрямый искин все-таки влез в разговор, несмотря на шипение Таенна, который приказывал «железяке» заткнуться. — Глаза меняются. Сейчас они у тебя нормальные, с обычным человеческим зрачком. Зрачок становится вертикальным только в темноте.

— И на том спасибо, — обреченно выдохнул Ит. — Хоть людей лишний раз пугать не буду.

— Внешне ты выглядишь почти так же, как раньше, разве что похудел, — вставил Ри. — Все остальное — да… ну, ничего не поделаешь. Придется привыкать.

— Кошмар, — Ит запустил руки в волосы и закрыл глаза. — Какой-то ужас. Кошмарный ужас и ужасный кошмар. Не подпускайте меня и близко к управлению станцией, — попросил он. — Если что, сразу бейте по голове и кидайте в угол. А то я вас еще куда похуже затащу. А потом превращусь вообще невесть в кого.

— Подумаем, — пообещал Таенн. — Ладно, теперь другие новости. Новость номер один — мы понятия не имеем, куда идти дальше и что делать. И новость номер два — тебя ждет для аудиенции господин Стовер.

— Чего?!

— Того. Видимо, хочет посмотреть в твои честные глаза с вертикальными зрачками и спросить что-то очень важное про Террану. То, что сделать с нами он ничего не сумеет, до него уже дошло. Поэтому он предложил переговоры.

— И вы что?..

— Ну, мы согласились. Ит, тебе придется пойти на эти переговоры с нами, — грустно посмотрел на него Таенн. — Не волнуйся, война пока что откладывается. Если ты не понял, почему мы так смеялись, я объясню.

На катере Сэфес атаковать секторальную станцию невозможно. Контролирующие Системы, и те, и другие, гиперлояльны друг к другу. И то, что Стовер планировал, как атаку, превратилось в фарс, потому что катер, вместо того, чтобы разнести станцию в пыль, воспринял его приказ к атаке, как приказ отдать станции энергию. И начал отдавать. Он бы отдал все, не сообрази Стовер, что сияние и всполохи не причиняют станции вообще никакого вреда, а ресурс катера стремительно истощается. Озлобившись от неудачи, он повел катер на таран. Катер замечательно прошел сквозь тело станции, через выстроенную специально для такого случая искином особо замороченную бутылку Клейна, и вышел в ту же точку, из которой заходил. Как ни старался Стовер, техника, созданная Контролирующими и для Контролирующих, в войну играть отказывалась.