Иар Эльтеррус - Утро черных звезд

Скучать им не пришлось, работа нашлась для всех. Катер оказался действительно великолепной машиной, и Стовер с командой потратили образовавшееся свободное время с большим толком. Во-первых, с помощью матрицы удалось частично перевести право управления на Грегори. Во-вторых, математики сумели досконально разобраться в системах наблюдения и слежения, и уже через трое суток доложили, что пораженное пространство вовсе не безжизненно, и поблизости находится чей-то весьма обширный флот, но чей — узнать пока невозможно. По крайней мере, это точно не флот официальной службы, и вообще, его нет ни в одном реестре. Перед флотом решили не светиться до времени, но взять на заметку, что он там есть. В-третьих, Ричи разобрался с системой и обнаружил, что катер может не только синтезировать практически любую еду, но так же может еще и весьма неплохо лечить и диагностировать. Биолог был в восторге и несколько дней ходил сияющий.

— Какая машина, нет, ну какая машина! — с восхищением говорил палач, глядя, как Стовер ради тренировки гоняет катер в модели по опорным точкам. — Ее еще сто лет потрошить нужно, чтобы узнать, чего она на самом деле может. На нем можно такие вещи делать, что никакая организация не нужна будет. А, Микаэль?

— Организация нужна в любом случае, — нехотя отозвался тот. — Катер тут совершенно ни при чем. Катер — это, прежде всего, инструмент. И наша задача — научиться им грамотно пользоваться. Организация же…

— Микаэль, Теуша и всех прочих тут нет, — улыбнулся палач. — Вы можете говорить совершенно спокойно.

— Михаил, идите вы в задницу, — ласково ответил Стовер. — Потому что говорить я ничего не буду. И не потому, что боюсь. Меня совершенно не волнует, побежите вы по прибытии домой к Теушу на доклад или нет. Говорить я не буду только потому, что не хочу говорить на эту тему. Ни с вами, ни с Теушем, ни с кем.

— Почему? — живо спросил палач.

— Почему не хочу?

— Ну да.

— Вы же телепат, — поддел его Стовер. — Вот и прочтите мои мысли… если сумеете.

— Знаете, Микаэль, я, кажется, начал понимать, почему за вами идут люди, — усмехнулся палач. — Вы очень сильный человек. По-моему, вы не догадываетесь сами, насколько сильный. Вас ведет не приказ, а какая-то идея… я прав?

— Отчасти.

— Вот только сформулировать эту идею вы, кажется, и сами не можете. Вы интуитивно чувствуете, что поступаете правильно. И на самом деле поступаете правильно, причем зачастую даже опережая события. Не возражайте, дайте мне закончить. Например, вы убили «кота» и сняли с него матрицу… да, да, да, я помню, как орал на вас Теуш, — палач улыбнулся. — Теоретически вы были не правы… но матрица для управления этим самым катером вам понадобилась гораздо быстрее, чем можно было изначально предположить. Имея матрицу, вы сумели организовать погоню за секторальной станцией. Не сними вы ее, вы бы упустили эту возможность. Понимаете о чем я?

Стовер кивнул.

— Что это у вас такое? Дар провидения? Чье-то высшее покровительство? Везение? Но ведь в большинстве случаев вы действительно предугадываете подобные события, и почти всегда у вас получается сориентироваться быстрее, чем другие. Это так?

— Я не думал об этом с подобной точки зрения, — задумчиво сказал Микаэль. — Возможно, в чем-то вы правы. Но «кота» я убил…

— …потому что вам это нравится и вам этого хотелось, — продолжил палач. — По-моему, это как раз ерунда. Каждый из нас имеет право на маленькие слабости. Клайд любит молоденьких мальчиков, Агор и Аран любят друг друга, — у Стовера отпала челюсть, — вы любите убивать «котов», Грегори любит, когда на него орут, Ричи любит смотреть, когда кому-то плохо, а я люблю свою жену, которая… — Михаил усмехнулся. — Впрочем, это неважно, по крайней мере, пока. В общем, это все мелочи.

— Мелочи?.. — переспросил слегка ошеломленный Стовер. — Ничего себе, мелочи. С братьями я работаю полтораста лет и ни разу… я даже подумать не мог. Они же ничем себя не выдали!..

— И не выдадут, — успокоил его палач. — Вы работали с ними, но вы давным-давно не работали с палачом. И с организацией в целом. Вы очень сильно отдалились, Микаэль. А зря.

— Придется наверстать, пожалуй, — хмыкнул тот. Ну и палач!.. С такой легкостью и непринужденностью сдал ему всю команду, да еще и раскопал за столь короткое время буквально все и про всех. — А расскажите-ка мне, что у нас сейчас в правлении. Там много новых людей, я больше половины не знаю. Вы правы, я засиделся на Терране. Надо было взорвать ее ко всем чертям еще сто лет назад.

Ит проснулся от тишины. Несколько минут он напряженно вслушивался, но звуков, кроме его собственного дыхания, не было. Слишком тихо. И никого. Ни голосов поблизости, ни движения.

«Я отвык, — подумал он, не открывая глаз. — Последнее время рядом постоянно кто-то есть — что в зале управления, что… о, черт, как я только про это забыл».

— Искин, — позвал он, — ты здесь?

— Здесь, — отозвался голос. — Как ты себя чувствуешь?

Ит прислушался к ощущениям, неуверенно оперся на локти, сел.

— Неплохо, — удивленно ответил он. — Думал, будет хуже. Сколько я проспал?

— Двое суток, — ответил искин как-то излишне бодро. — Даже немного больше. Я восстановил тело, но тебе еще несколько дней нежелательно пользоваться детектором. И нагрузки не нужны. Лучше всего — отдыхай.

— Это уж как получится, — не стал ничего обещать Ит. — Искин… ты можешь объяснить, что со мной произошло… на самом деле?

— Ты понял?

— Любой бы понял, будь он на моем месте, — с горечью усмехнулсяч созидающий. — То есть, как сказать — понял. Я понял, что во мне что-то изменилось. Но не понял, что именно.

— Ит, давай сделаем следующим образом. Я сейчас кое-что тебе расскажу, но подробный отчет я все-таки дам при всех. Потому что это касается не только тебя, как ты понимаешь.

— Ладно, — согласился он. — И вот еще что. Я хочу помыться и поесть, прежде чем идти к остальным. Это можно устроить?

— Запросто! — искин явно обрадовался. — Еще, замечу, можно одеться. Остальные этот жест точно оценят.

Ит засмеялся. Кое-как слез с постамента (голова все-таки кружилась, и его немного шатало) и побрел в ванную, которую искин соорудил в углу медицинского блока. После ванны стало хорошо, голова кружиться перестала полностью, а слабость стала проходить после еды, оказывается, ее причиной был самый тривиальный голод.

— Что ж ты меня не кормил, пока я спал, — упрекнул Ит искина, доедая вторую порцию очень вкусных овощей в остром соусе. — Немудрено, что меня ноги не держат… черт, вроде столько съел, а все равно еще хочется.