Вадим Панов - Запах страха

– Мои новые запонки играют важную роль в обеспечении безопасности Великого Дома Навь, – официальным тоном произнес комиссар.

Повелитель Темного Двора оторопел:

– Каким же образом?

– Мне в них комфортно думается.

Южный Форт, штаб-квартира семьи Красные Шапки

Москва, Бутово, 25 сентября, понедельник, 18:35

Положение сложилось патовое.

Кувалда обустроил свой кабинет в самом высоком месте Южного Форта – на последнем этаже единственной башни, входную дверь в которую теперь защищали поддерживающие Булыжника Дуричи. Металлическая преграда и вооруженные бойцы во всех окнах встали на пути Гниличей, которых повел в офис срочно вернувшийся в Форт Шкура. Не желая пока затевать полномасштабное сражение, уйбуй начал переговоры и, к своему глубокому разочарованию, понял, что Блямба не обманула.

– Булыжник! Впусти на хрен!

Орать в матюгальник на глазах сородичей было делом унизительным, но другого выхода не оставалось.

– Зачем? – донеслось из открытого окна кабинета.

– Я тоже хочу!

– Ты башку кувалдинскую привез?

Соврать Шкура не мог:

– Нет!

– Тогда сиди внизу и жди распоряжений великого фюрера!

– Какого еще фюрера, на хрен?

– У какого печать, адназначна! Других не будет!

– А у кого печать?

– Узнаешь! – Булыжник не стал уточнять, что сейф до сих пор не вскрыт, однако, в отличие от незадачливого Шкуры, у Дурича была возможность потянуть время. – Увидишь указ и узнаешь адназначна!

Гниличи заволновались.

– Профукал фюрерство, кретин, – прошипела Блямба.

– Еще нет. – Шкура на глазок пересчитал сторонников и тихо пообещал: – Сейчас дверь взорвем, на хрен…

– Чтобы тебя королева повесила?

– За что?

– За междоусобицу!

– Черт! – Уйбуй наморщил лоб. – Да она не узнает, на хрен. Мы ведь ей не скажем, а?

– Мы не скажем, – Блямба мстительно улыбнулась и указала на ворота Форта: – А они?

Шкура повернул голову и сдавленно пискнул, увидев темно-зеленый «Лендровер» и выбирающихся из него белокурых здоровяков. Увлеченные Гниличи прозевали явление дружинников барона Мечеслава и теперь испуганно расступались, опасливо поглядывая на людов.

– Всё, – прошептал Шкура, – кранты революции.

Блямба молча сглотнула. Откуда-то сверху радостно заржали.

Волеполк холодно оглядел дикарей, выдержал многозначительную паузу и громко сообщил:

– Стрельба отменяется!

Желая произвести впечатление на Красных Шапок, старый воин приказал дружинникам отправиться в Форт в полной боевой выкладке: темно-зеленая униформа, тяжелые ботинки с металлическими набойками, широкие пояса с пистолетными кобурами, боевыми жезлами и фирменными топориками «соколов». Выглядели люды внушительно.

– А мы и не собирались! – нервно воскликнул Шкура, больше всего опасавшийся, что дружинники с ходу начнут направо-налево кромсать нарушителей королевского приказа.

– Вот и молодцы.

Демонстрировать оружие дружинники не стали – зачем? Красные Шапки и так прекрасно понимали, на что способны пятеро людов. [9]Магией они не владели, но физической силой с ними могли сравниться разве что навы, и разогнать толпу дикарей для них не составляло никакого труда.

– Что тут у вас происходит? – осведомился Волеполк.

– Разговариваем, – услужливо доложил Шкура. – Беседуем туда-сюда, на хрен.

– А где Кувалда?

– Прячется, подлец.

– Это понятно. – Волеполк поморщился. – Где прячется?

– Кабы знать, на хрен.

Старый дружинник ткнул пальцем в Шкуру.

– Ты здесь главный?

Уйбуй в панике покосился на сородичей, но те стали медленно расползаться и угодливо кивать: «Он главный, он. Бери его, батюшка!»

«Пропал!»

– Главный может остаться, а остальные…

Речь Волеполка прервал въехавший во двор фургончик «Тиградком», из которого горохом посыпались корреспонденты. Один достал диктофон, другой – блокнот, оператор настроил камеру.

– У них митинг!

– Замечательно!

– Они радуются?

– Наверное.

Начавшие разбегаться дикари остановились и принялись с любопытством таращиться на журналистов. Волеполк недружелюбно насупился:

– Ну?

Однако надавить на шасов не получилось – не те клиенты. Репортеры понимали, что их прикрывает широкая спина Темного Двора, а потому не обратили на людов особого внимания.

– Мы хотим поговорить с Кувалдой.

– А также узнать, как изменилась жизнь простых Красных Шапок после назначения барона Мечеслава королевским министром их дел.

– Барон здесь?

– Нет! – рявкнул Волеполк. – И вы…

В этот момент Блямба, понявшая, что появление шасов спутало страшному дружиннику карты, оттолкнула впавшего в ступор Шкуру и смело шагнула вперед:

– Зачем вам Кувалда?

– Мы хотели узнать, как великий фюрер отнесся к назначению барона Мечеслава на пост королевского министра по делам Красных Шапок, – немедленно среагировал ближайший журналист.

Смысл длинного предложения ускользнул от понимания Блямбы. Усвоила она лишь то, что репортеров почему-то интересует судьба сбежавшего вождя.

– Кувалда ушел в отставку.

– О-па! – Журналисты переглянулись. – Это связано с назначением барона?

Вокруг Блямбы появились микрофоны, оператор взял ее лицо крупным планом, в глаза ударил свет лампы. Шкурина подруга задохнулась от счастья.

– Скажите, это Мечеслав приказал сместить великого фюрера?

– Южный Форт захвачен дружинниками?

– Репрессии уже начались?

– Правда ли, что барон Мечеслав приказал повесить сотню Красных Шапок для устрашения?

– Что вам известно о действиях Кровавой Гэбни™?

– Повесить?

Дикари заволновались. Встревоженный Шкура попытался метнуться к «Средству от перхоти», но Блямба его перехватила и удержала рядом. Ей требовалась поддержка.

– Великий фюрер Кувалда решил, что Шибзичам пора подвинуться!

– Пусть у нас будет другой великий фюрер, – с перепугу добавил уйбуй.

– Гнилич! – поддакнули сородичи.

– Круто взялся Мечеслав, – заметил один из журналистов, строча в блокноте.

– Ага.

– Дай общий план и растерянных дикарей крупно, – распорядился режиссер. – Тема репортажа: «В Зеленом Доме закручивают гайки!»

– Фюрером будет Дурич! – Дверь с лязгом распахнулась, и почуявший, что упускает власть, Булыжник, спотыкаясь, рванул к журналистам. – Я!!

Волеполк с трудом сдерживался, чтобы не вытащить топорик.

А ошалевшая Блямба неожиданно для самой себя завопила:

– Мы хотим, чтобы у нас была королева! Как у людов!

Репортеры опешили. В воздухе запахло сенсацией.